Поделиться
Приближается важное событие: в январе будущего года весь культурный мир будет отмечать 150-летие великого русского писателя Антона Павловича Чехова. В связи с этим на телеканале "Культура" известным историком театра, доктором искусствоведения, ректором Школы-студии МХАТ Анатолием Смелянским подготовлен цикл передач о судьбах Антона и Михаила Чеховых, в которых он видит немало общего.
Российская газета: Как возникла идея цикла о Михаиле Чехове?
Анатолий Смелянский: В какой-то момент я остро ощутил громадную пропасть между масштабом его личности и тем, что сегодня о нем известно даже образованным людям, специалистам - в том числе и мне самому! Да, опубликован его двухтомник, мемуары... Но у нас все еще нет доступа к его зарубежным архивам, нет понимания того, что он сделал для русской сцены. Полвека замалчивания даром не прошли. Мне казалось важным сделать его судьбу достоянием страны.
РГ: Можно ли сформулировать то главное, что двигало вами во время работы?
Смелянский: Я хотел проникнуть в судьбу Чехова, в тайну его актерской техники, сопоставить его судьбу с судьбой Станиславского, судьбу МХАТа с судьбой созданного Чеховым МХАТа-2, который был уничтожен, предан осознанному забвению.
РГ: Как появилось название фильма - "Чувство целого"?
Смелянский: Это выражение самого Михаила Чехова - основа его понимания не только актерской техники, но и профессии, призвания. Чувство целого - это ощущение некой гармонии мира, понимание того, во имя чего ты выходишь на сцену. Если этого чувства нет - вообще нельзя заниматься творчеством. Чувство целого - это еще и чувство стыда, без которого тоже нельзя заниматься театром.
РГ: Что оказалось для вас самым сложным при работе над этим проектом?
Смелянский: Как ни странно, труднее всего оказалось уложиться в формат - в самом буквальном, количественном смысле слова.
По сценарию цикл о Михаиле Чехове состоял из восьми серий. И был эпизод, который я рассчитывал дать бегло - речь идет о пребывании Чехова в Англии. Однако, изучая документы, а затем увидев это место своими глазами, я понял: те события имели огромный смысл - не только для судьбы Чехова, но и для всей европейской культуры предвоенных лет.
Дороти Уитни, американская миллионерша, и ее муж купили старинный замок Дартингтон-холл, отреставрировали его и собрали там представителей духовной и интеллектуальной элиты Европы, затеяв грандиозный социальный эксперимент. Они пытались соединить труд и искусство, внедрить новую систему образования - в то время как мир катился в пропасть, к войне! Михаил Чехов оказался не просто причастен к этому начинанию, а стал одной из его центральных фигур - не случайно именно здесь он ближе всего подошел к воплощению своей мечты об идеальном театре.
Когда я понял, что Дартингтон-холлу нужно посвятить отдельную серию, то оказался перед дилеммой: либо комкать другие эпизоды, либо добиваться увеличения количества серий. Я позвонил Татьяне Пауховой, главному редактору телеканала "Культура", и сказал: "Понимаю, что нарушаю все правила, но не могу ничего сокращать. Это вопрос моей ответственности за существо этой истории". Почувствовав мою одержимость, Татьяна Паухова пошла на беспрецедентный шаг - сотрясение формальных основ во имя смысла. Сказала: "Ладно, делай 9 серий, бог с тобой!". Никогда этого "неформатного" решения не забуду.
РГ: Два великих представителя семьи Чеховых вращались в одной и той же художественной среде. Однако их жизненные и творческие судьбы разительно отличаются. А есть ли, тем не менее, общность между мировоззрением и творческими принципами Антона Чехова и его племянника?
Смелянский: Как шутил Антон Павлович, все они "чехи", и Михаил тоже "чех". Это означает способность видеть мир сквозь смеховую призму, душевную отзывчивость, нервность. Именно такими словами Антон Павлович передает впечатления от маленького Миши, которому было тогда три с половиной года: отмечает интеллигентность, нервность, которая обещает будущий талант. Как в воду глядел. Добавлю: Михаил Чехов всю жизнь обдумывал судьбу автора "Чайки", а в последние годы хотел написать повесть о духовном пути Антона Павловича. Увы, этот замысел не был воплощен.
РГ: Анатолий Миронович, какой ракурс вы избрали для новой программы к юбилею Антона Павловича Чехова?
Смелянский: Думаю, раз в 150 лет мы можем поговорить о том, что составляет тайну творчества Чехова: не о его любовных романах, отношениях с Книппер-Чеховой, а о лаборатории его письма, его поэтике. Помните, у Булгакова в "Театральном романе" есть замечательный образ - волшебная коробочка. Моя задача - рассказать о волшебной коробочке Чехова, его особом мире. Есть его ключевая фраза в момент написания "Чайки", которую мы все знаем, но не понимаем до конца: "Пишу комедию, страшно вру против всех условий сцены. В моей пьесе никакого действия, мало о литературе, пять пудов любви". Против чего "врал" Чехов-драматург, какие каноны разрушил, что создал взамен? Перефразируя Антона Павловича, в своей программе я вру против всех условий телевидения: никакого сюжета, никакой желтизны нет - только волшебная коробочка Чехова: каков чеховский человек, как он говорит и молчит, каковы его соотношения со временем, как играли и играют Чехова в мире.
РГ: Почему вы выбрали столь необычное название - "Живешь в таком климате"?
Смелянский: Это фраза Маши из "Трех сестер". Она имеет продолжение: "Того гляди снег пойдет, а тут еще эти разговоры". Или реплика из "Дяди Вани": "Важный дождик". Или про Ялту: "Мерзкая погода, одни свиные рыла, ни одного прекрасного женского лица на набережной. И этот климат изнашивает человека". Изнашивает человека! Это Чехов. В драме до него этого не было никогда. Бесконечная многоплановость жизни, с мельчайшими подробностями климата, погоды, запахов, звуков, которые переносятся в текст пьесы, в эту самую волшебную коробочку, и там оживают. Это магия.
РГ: За счет чего же она достигается?
Смелянский: Об этом лучше всего сказал Пастернак: "Он берет слова героев вместе с воздухом, в котором они были произнесены". В "Дяде Ване", к примеру, все главные события происходят во время грозы, и в эту грозу раскрывается душа человека. Чувство России, пространство, температура, климат - все важно. Это и есть чудо Чехова, когда обычные слова создают вместе волшебный узор. "Поймать" это очень трудно - многие вещи я сам начинаю понимать и точно формулировать только по ходу работы.