Поделиться
Целая обойма событий в сфере культуры, науки и образования ждет французов и россиян в будущем году. Уже в ноябре 2009 года в Париже состоятся гастроли МДТ со спектаклями Льва Додина.
Затем наступит очередь "Коляда-театра" из Екатеринбурга, Пермского балета и оркестра Мариинского театра. Ну а в качестве первого аккорда Национальная сцена Валансьен (Франция), Театр им. Пушкина и Международный фестиваль им. Чехова предложили очень красивый и символический жест: французский режиссер немецкого происхождения поставил с русскими актерами цветаевскую "Федру" - пьесу, которую она сама считала вещью исключительно для чтения, ставшую в наши дни предметом не одной сценической версии.
"Федра" - история непростительной страсти царицы к пасынку, страсти роковой и чистой - одна из определяющих тем во всем творчестве Цветаевой. Материнская любовь - именно та, что Цветаева обречена была испытывать к своим возлюбленным - реальным или воображаемым, и сюжет "Федры" выразил ее полнее всего. "Федра" (1927) была второй частью задуманной трилогии, посвященной Тезею и его женщинам. Первая - "Ариадна" - была написана раньше, в 1923 году, а третья, "Елена", так и не появилась на свет.
Постановка нынешней "Федры" осуществлена на сцене того самого театра, в котором расиновскую трагедию играла великая Алиса Коонен.
Режиссер Лукас Хемлеб, известный своими постановками в "Комеди Франсез", о Камерном театре Александра Таирова явно что-то знает. Он сочиняет вместе с художником Мариной Филатовой деревянную подвижную конструкцию из досок - образ горы под палящим греческим солнцем, далекий привет конструктивистской декорации Степановой к "Федре" 1922 года. Актеры двигаются по этим доскам как по камням - точно жертвенные агнцы, но ничто больше не воскрешает в памяти великие тени Камерного театра.
В нынешней "Федре" мучительно трудно слушать Хор друзей женственно-жеманного Ипполита (Алексей Франдетти) - точно в агитбригаде они скандируют трудные цветаевские строфы. Формальная декоративность этого приема утомляет уже в первые минуты, а надо еще выдержать напряжение целой трагедии. Когда же им навстречу выходит Федра - работающая во Франции актриса Татьяна Степанченко - цветаевская модернистская строфика рушится под напором ее речевого кокетства. То придыхая, то переходя на загадочный шепот, актриса строит все более сложные голосовые модуляции. Быть может, так она воспринимает свою связь с приподнятой торжественностью речи Алисы Коонен, или это следствие существования в чужом языке, но кажется, что русская речь для актрисы - звук хоть эффектный, но пустой. Причудливую "звукопись" она использует как ключ к сложному поэтическому языку Цветаевой, а между тем запирает его на все замки, скрывает от нас его сермяжную, простую, "бабью" стихию.
Только Вера Алентова в роли Кормилицы, двигателя интриги, пытается взять на себя предложенный Цветаевой трагический "реализм" рока. Недавно превосходно сыгравшая "Дивные дни" Беккета, Алентова так же бесстрашно кидается в цветаевскую стихию. Ее Кормилица - плоть от плоти бабьей тоски по страсти. В тайном умысле этой тоски она и толкает на путь противозаконной любви вскормленную ее плотью Федру. Именно Алентова простым и внятным психологическим рисунком спасает всю эту неповоротливую претенциозную "Вампуку", которую венчает манерный плач женского и мужского Хоров и явление патетически величавого, точно Святополк из русских былин, Тезея (Андрей Заводюк).