Причиной смерти сербского писателя и поэта Милорада Павича, который скончался в Белграде на 81-м году жизни, стал инфаркт миокарда. Об этом сообщают сербские СМИ со ссылкой на родственников покойного.
Милорад Павич является признанным классиком мирового литературного постмодерна. Всемирную известность ему принес "Хазарский словарь", который сразу после выхода в свет был переведен более чем на 20 языков и завоевал несколько престижных литературных премий.
"В своих книгах Павич постоянно стремится к изменению устоявшихся принципов литературы. Так, "Пейзаж, нарисованный чаем" (1988) - это роман в виде кроссворда, его можно хорошо прочитать по горизонтали и по вертикали. "Внутренняя сторона ветра. Роман о Геро и Леандре" (1991) - роман-клепсидра, объединяющий две книги по принципу "мой конец - мое начало". "Последняя любовь в Константинополе. Пособие по гаданию" (1994) - роман, написанный на основе карт Таро, где последовательность глав и судьбы героев зависят от раздачи карт. Литературные критики дали очень высокую оценку простоте и удивительной многомерности романов Павича, непревзойденной яркости слога. Они в один голос говорят, что Милорад Павич - это самый значимый представитель современной прозы", - говорится на одном из сайтов российских поклонников творчества Милорада Павича.
Милорад Павич родился в Белграде 15 октября 1929 года. Детство Павича пришлось на нацистскую оккупацию. В эти годы он выучил немецкий и английский языки, впоследствии стал изучать и русский.
В 1947 году вышла сербская вариация на тему поэмы Александра Пушкина "Полтава", которая сделала Павича известным в Сербии поэтом. В 1949 - 1953 годах Павич учился на философском факультете университета Белграда. После работал в газетах, много писал критики, переводил стихи с европейских языков, переложил на сербский "Евгения Онегина", сообщает еще один сайт, посвященный Павичу.
Перед тем как полностью посвятить себя литературному творчеству, Павич некоторое время преподавал в различных университетах (в Париже, Вене, Фрайбурге, Регенсбурге и Белграде). Его первый поэтический сборник "Палимпсести" был издан в 1967 году. В 1971 году был опубликован следующий стихотворный сборник "Лунный камень" ("Месечев камен").
В 1991 году вошел в состав Сербской академии науки и искусства. В 2004 году был номинирован на нобелевскую премию по литературе. Является также автором монографий по истории древней сербской литературы и поэзии символизма.
В конце 2008 года Павич выпустил новый роман - "Бумажный театр", который накануне Нового года вышел на русском языке в питерском отделении издательства "Азбука". Милорад Павич, чей "Хазарский словарь" вместе с "Игрой в классики" Хулио Кортасара является образцом так называемого "нелинейного письма", решил позабавить читателя новым проектом. Проект, впрочем, получился не столько смешным, сколько поучительно серьезным.
Последней книгой Павича стала "Мушка", которую писатель издал в 2009 году.
По просьбе "РГ" российские литераторы рассказывают о своем восприятии личности и творчества самого знаменитого писателя Сербии:
Дмитрий Быков: Когда-то Маяковский назвал Хлебникова поэтом для поэтов, Павич – это писатель для писателей. Он дал удивительные формы развития романа. Роман – словарь, роман-шарада, кроссворд. Он мог с литературой делать все, что угодно. При этом насыщать форму смыслами, сюжетами, страстями.
Павич – это литература будущего. Его произведения нуждаются в читателе – сотворце, который будет жить его романами и рассказами. Павич дал литературе дар раскрепощения и свободы. Он был единственным унаследовавшим заветы Кортасара, который придумал гениальный эксперимент: перетасовать ходы в романе как карточки, причем разный порядок карточек дает новые ходы сюжету. Так и Павича можно читать в мужской версии, в женской, в какой угодно … Мне в нем всегда было дорого не только великолепие свободной формы, но и почти исчезнувший запас балканской культуры, очень густая, плотная, насыщенная цыганистая жизнь. То, что делало его Кустурицей от прозы. Особенно это было заметно в «Хазарском словаре», романе, мимо которого никто не прошел. Романе – достоянии культуры. Смерть Павича – свидетельство того, что культура эта умирает. Я не вижу, кто за ним. Эксперименты Павича в литературе сильны тем, что они вызваны избытком силы, а не желанием привлечь внимание. Это игра переполненного силой жонглера.
Леонид Юзефович: Я на днях прочитал интервью Павича, где он говорит, что счастливая судьба его книг отгоняет от него страх смерти, и что единственное, что его страшит в старости - это старческая беспомощность. Насколько я понимаю, он этого счастливо избежал - смерть была внезапной.
До сих пор помню то ощущение потрясения, которое испытал, прочитав лет двадцать назад "Хазарский словарь". Павич ведь удивительный автор - он прозаик по форме, но по языку - поэт, именно в этом качестве он выступает в каждом своем произведении.Его проза собирала воедино этот изумительный мир балканской культуры, положенной на стыке исламской, византийской, западно- и восточноеропейской культур. Этот удивительный, парадоксальный мир трижды умирал - в Первую мировую, во Вторую мировую и в недавнюю балканскую войну. Но в его произведениях он останется навсегда - а сам Павич теперь встанет в один рад со своим соотечественником, нобелевским лауреатом Иво Андричем.
Захар Прилепин: Павич - это гений, расширивший границы всей современной литературы. В современном он был человеком, который оперировал словом в самой последней его ипостаси. Маяковский говорил про Есенина, что тот "забавник у народа" - так вот Павич был забавником у Бога; он забавлялся словом гениально и виртуозно. Я не так давно читал его интервью - в нем он говорил, что если писатель больше своего текста, то он не писатель. Если принять это за правило, то в случае с Павичем значение его личности трудно преувеличить. Его проза, его слово - бесконечный лабиринт смыслов, борхесовский сад расходязщихся тропок; он создавал текст, по которому можно путешествовать бесконечно. Каждое слово создает многозначность и объем - и нам предстоит еще прочесть Павича десятки тысяч раз.
Подготовили Ренат Закиев, Оксана Нараленкова и Алексей Крижевский