В рамках форума гражданских обществ "Россия и Италия в посткризисной Европе", который проходил в Риме 2 декабря нынешнего года, накануне российско-итальянских межгосударственных консультаций на высшем уровне, состоялась презентация книги Папы Римского Бенедикта ХVI "Европа. Духовная родина", выпущенной на двух языках: русском и итальянском, с уважительным и глубоким предисловием председателя Отдела внешних церковных связей Русской православной церкви, Архиепископа Волоколамского Илариона. Тот факт, что все это происходило за день до того, как Россия и Ватикан приняли решение установить полноформатные дипломатические отношения, а в презентации принимали участие не только генеральный секретарь общественной организации по культурным связям с Россией Sofia, издатель Пьерлука Адзаро, но и секретарь комитета Католической церкви по культурному сотрудничеству с православными церквами при Папском совете по продвижению единства христиан отец Милан Зуст и секретарь по делам дальнего зарубежья Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата отец Сергий Звонарев, придавало этому событию исключительное значение.
Признаюсь, двадцать с лишним лет назад мне приходилось принимать участие в издании русского перевода пьесы Иоанна Павла II "Лавка антиквара", которую он написал в пору, когда был еще архиепископом Войтылой (мы опубликовали ее в журнале "Театр"), и я хорошо помню все сложности переписки с Папским Престолом. Но тогда нами двигало лишь издательское честолюбие. Нынешний случай имеет куда как более серьезный и объемлющий смысл. И значение его выходит далеко за рамки взаимоотношений двух великих христианских церквей. Более того, оно выходит даже за рамки европейской цивилизации и культуры, о которых, что естественно, в первую очередь размышляли, представляя книгу Бенедикта ХVI.
Примечательно, что содержание этого труда, а он составлен из важнейших выступлений Папы, перекликается с воззрениями многих европейских лидеров, с европоцентристской доктриной как таковой и ее реальным воплощением в Соединенные Штаты Европы - Евросоюз. При этом для итальянских политиков, и прежде всего для Сильвио Берлускони и Франко Фраттини, министра иностранных дел, который выступал на форуме в рамках политической дискуссии, характерно понимание того, что формирование политической карты Европы еще не завершено, что без России Европа не обладает достаточной полнотой и защищенностью. И это и предопределяет интерес к предложениям Москвы о новой конструкции европейской безопасности. Однако эта политическая перекличка лишь один - и далеко не самый существенный - пласт смыслов, сконцентрированных в книге "Европа. Духовная родина".
Главное в ней - размышления о христианстве и Европе как о своего рода духовном тождестве, историческом и внеисторическом, метафизическом единстве, значение которого особенно важно сегодня, в эпоху постиндустриального общества, в пору глобализации, испытывающей на прочность все традиционные христианские ценности.
Важно отметить, что о кризисе ценностей говорил в своем выступлении и министр культуры Италии Сандро Бонди, он, как и служители Церкви, видит путь к его преодолению в культуре, образовании и вере (в данном случае не надо спорить о последовательности слов). Примечательно, что глобализация не воспринимается ни автором книги, ни участниками ее презентации новым воплощением христианской идеи: они не видят в ее агрессии духовного смысла, справедливо ощущая в ней торжество материальной необходимости. Но наибольшее отторжение вызывает понимание современности как постхристианской эпохи, в которой вера - в том числе и христианская - становится частным делом каждого человека, как политические убеждения или сексуальная ориентация. В этом смысле отец Сергий высказался резко и определенно: "Религия, вера - это не хобби". Вытеснение религиозного измерения из публичной среды, из социальной жизни кажется христианским мыслителям легкомысленным высокомерием, гордыней, которая ведет человечество, в том числе и европейское сообщество, к духовной катастрофе, к историческому поражению. Они уверены в том, что светская мораль не знает понятия греха, ибо ставит идеи демократии, толерантности и прав человека выше внеличностных, надиндивидуальных ценностей, которые несет христианство. Отец Милан и отец Сергий были едины в своих тревогах и своих надеждах. В этом смысле их диалог убеждал в том, что западная и восточная христианские церкви имеют не только достаточно общих ценностей, соединявших их в прошлом в одно великое целое, но и обладают схожим пониманием тех драм, что обрушились на человечество в минувшее столетие, и тех вызовов, что подстерегают его в ХХI веке. И готовы предложить общий рецепт (путь) спасения.
Рассмотрение ценностного кризиса как основной проблемы современного европейского бытия не могло оставить равнодушными даже тех участников форума, которые приехали в Вечный город для участия в дискуссиях по экономике и финансам. То, что хаос начинается в головах, они и так знали после первой перестроечной публикации булгаковского "Собачьего сердца" или, на худой конец, после выхода одноименного телефильма, но, пожалуй, мало кто столь же страстно, как участники презентации книги Папы, говорил о том, что хаос начинается в человеческих душах. Это не могло не задеть за живое. Только рецепты спасения, на мой взгляд, требуют большей сложности.
Разумеется, европейская история и культура пронизаны христианством и вне христианства немыслимы. Но все-таки в их истоках живут мифы и предания Древней Греции, творчество поэтов, драматургов, философов и политиков афинского "золотого века", равно как и гениев эллинизма (к которым, замечу, обращаются и отцы христианской Церкви), наследие римских интеллектуалов и художников, а также многое другое, сопрягающееся с христианской традицией, но никак не исчерпывающееся ею. Рождение европейского гуманизма, бесспорно, происходило в недрах религиозной системы ценностей, но уже эпоха Возрождения вернулась к античному пониманию человека как меры всех вещей. Даже при толковании его в свете непримиримой борьбы божественного и дьявольского начал, духовного "верха" и материально-телесного "низа". И в конце ХVII, и в конце ХVIII, и на рубеже ХIХ и ХХ столетий, не говоря уж о второй половине ХХ века, казалось, что гуманизм в его возвышенно-ренессансном смысле потерпел жесточайшее поражение. И что надо искать иные пути упорядочивания хаоса духовного бытия, прежде всего религиозные, конфессиональные, ибо вера оказалась более устойчивой к суровым ветрам истории. Но даже поверхностный взгляд на сегодняшнюю Европу обнаруживает не только множественность христианских церквей, но прежде всего сопряжение христианства, ислама, буддизма и иудаизма в общем географическом и политическом пространстве. И все эти конфессии - каждая на свой манер - стали частью европейского духовного развития. Понятно, что сегодня между мировыми религиями идет напряженный, но уважительный диалог, в том числе и в европейском измерении. Но для совместной жизни по-разному воцерквленных европейцев нужны общие светские ценности, общая духовная и социальная система бытия. Ведь Европа для многих из них, вне зависимости от их вероисповедания, тоже духовная Родина.