По сути, нашим соотечественницам, вышедшим замуж за граждан Германии или собирающимся это сделать в ближайшем будущем, предлагается жестокий выбор: отказаться от брака с любимым человеком или отказаться от собственного ребенка, родившегося в предыдущем, "отечественном", браке. Дилемма не для матери.
Осторожно, двери закрываются
Женщинам, обратившимся в нашу редакцию, удалось получить от судьбы второй шанс на семейное счастье: после неудавшегося замужества и развода они встретили нового суженого. Правда, не в России, а в Германии - они вышли замуж за граждан этой вполне цивилизованной страны с развитой демократией. У каждой есть ребенок от первого брака. Брачные узы официально оформлены, отношения супруга с ребенком складываются замечательно, страна совместного проживания - Германия - выбрана, экзамен по немецкому, обязательный в таких случаях, успешно сдан.
Оставалось получить въездные визы. Для себя, как для законной супруги гражданина Германии, и для своего ребенка - "на воссоединение с одним из родителей", то есть с самой собой, его мамой, уезжающей в чужую страну. Вот тут-то, на этапе сбора и подачи документов, и начали происходить вещи необъяснимые.
Первый встревоживший ее звонок, рассказывает москвичка Ольга, прозвучал летом. В списке-памятке документов на сайте посольства ФРГ в Москве из перечня бумаг, которыми мать обязана подтвердить свое "единоличное владение родительскими правами", неожиданно исчезло упоминание о том, что "при наличии родительских прав у невыезжающего с ребенком родителя от него требуется нотариально заверенное согласие на постоянное место жительства ребенка в Германии".
Проще говоря, раньше папа-россиянин должен был таким образом подтвердить свое согласие на то, что его родные сын или дочь отныне будут жить с его бывшей женой в Германии. Или не подтвердить - из искренней привязанности к ребенку и нежелания с ним расставаться, а то и из менее высокого чувства мести и стремления, воспользовавшись ситуацией, напакостить своей "бывшей" - варианты встречались разные, в том числе и самые драматические.
Теперь же "укороченный" перечень называл лишь два документа, дающих матери право получить детскую визу: решение суда о лишении родительских прав отца ребенка или свидетельство о его смерти. Третьего - с трудом, но все же добываемого у бывших мужей документа - уже не дано.
В визовом отделе посольства сотрудница подтвердила Ольге, что никакой ошибки в памятке нет. Нотариально заверенного согласия второго родителя на выезд ребенка на ПМЖ сейчас недостаточно: недавно было постановление руководства принимать документы на детские визы только с судебным решением о лишении отца-россиянина родительских прав или со свидетельством о его смерти.
- Я ей говорю, - вспоминает мама семилетней Насти, - а вы случайно не в курсе что лишить родительских прав добропорядочного человека в России практически невозможно? Да у нас свидетельство о смерти, Господи, прости, во сто крат оформить легче! И не по-человечески это - ну как лишить нормального отца прав на ребенка?! Если он его любит, платит алименты исправно, не наркоман, не хулиган, не пьет. Буквально положительный герой. И эта фрау, - возмущается Ольга, - мягко так говоря, почти мурлыкая, отвечает: "Ну-у, да, знаю, что это нереально... Но я вам ничем помочь не могу".
Три пишем, два - в уме
Отказаться добровольно от отцовства бывший муж Ольги, как и следовало ожидать, не согласился категорически. Как, впрочем, и подавляющее большинство отцов, оказавшихся в той же нелепой ситуации. Но если кто и согласится, не факт, что отречься от родного ребенка ему удастся, как показывает история Виктории из Москвы:
- Мне 23 года, мужу, гражданину Германии, 26. Моей дочери от первого брака 2 года, - рассказывает Вика. - Ее отец оставил меня, когда я была на третьем месяце беременности. После ее рождения все-таки признал ребенка. Облегчает нашу ситуацию с получением детской визы то, что он готов отказаться от родительских прав. Я подала иск о лишении его отцовских прав в суд. Прошел уже месяц, но суд не спешит назначать дату рассмотрения дела. Да и вообще говорят, что могут отказать. Он же совершенно нормальный в социальном плане человек. Время идет. Я замужем 7 месяцев, за это время мы с мужем виделись один раз - 3 недели. Так и живем: он в Германии, я с дочкой в России. Сейчас жду, что скажет суд. Дочка каждый день спрашивает, где папа. Папой она называет моего мужа.
Надежда из Уфы, Юлия из Ярославля, Ирина из Санкт-Петербурга, Ольга из Ижевска, Вика, Ольга и Елена из Москвы - все они, как и десятки, а может, сотни других женщин попали в этот детско-визовый капкан. И каждая пыталась выяснить: что же это за закон/постановление/инструкция (всякий раз, говорят женщины, сотрудники консульств называли этот, скажем так, циркуляр по-разному) грозит перевернуть всю их жизнь? И ни одна не получила внятного ответа, какого-либо разъяснения или хотя бы названия документа, что, помня о знаменитой немецкой обстоятельности, немало их удивляло и добавляло растерянности и неопределенности ситуации.
Есть и другая странность: на сайтах всех генконсульств Германии - в Екатеринбурге, Новосибирске, Калининграде и Санкт-Петербурге - нотариально заверенное согласие отца ребенка, выезжающего с мамой в Германию, по-прежнему присутствует в официальном перечне как достаточное основание для получения детской визы. Правда, ситуацию это не спасает. Ведь сотрудники консульств лишь принимают от российских гражданок документы на получение виз, а разрешить или отказать россиянкам во въезде в страну решают ведомства по делам иностранцев по месту их будущего проживания в Германии - так называемые территориальные Ауслендербихерде (АБХ).
У Людмилы из Новосибирска документы на получение виз для нее и 11-летнего сына Миши в местном генконсульстве приняли, не требуя доказательств смерти или родительской недееспособности Мишиного отца. Однако через пару месяцев позвонили: "Вы можете ехать, но на вашего ребенка пришел отказ. О причинах узнавайте в АБХ по месту жительства супруга". "Поехала в Германию, - рассказывает Людмила. - Первое, что с меня спросил чиновник в АБХ, - это решение суда о моих единоличных правах на ребенка. Сказал: если не предоставите свидетельства о смерти или о лишении отца прав, гарантирую вам, что вы никогда не ввезете вашего сына в Германию. О том, на основании какого официального документа он делает такое заявление, этот чиновник также не ответил".
Отец Миши, с которым Людмила развелась пять лет назад, лишаться прав на сына по решению суда отказывается наотрез: это, объяснил он, навредит его карьерному росту. Тупик.
Понаехали тут
Логику чиновников, его придумавших, женщины пытаются объяснить по-своему:
- Они ведь понимают, - считает Людмила, - если семью, которая еще только складывается, начать бомбардировать со всех сторон и просить документы, которые в принципе собрать невозможно, это в 50 процентах случаев приведет к тому, что семья распадется. И не нужно будет городу платить киндергельд на "чужого" ребенка, не нужно платить маме за обучение и в будущем - социал. Получается, это такая установка: выстроить стену, ограничивающую въезд на ПМЖ иностранцев, особенно в условиях экономического кризиса.
А ярославчанка Юлия рассказала, что адвокат в Германии, которого они с мужем наняли для помощи в получении въездной визы для ее дочки, так объяснил позицию чиновников АБХ: "Слишком много вас здесь развелось". Адвоката немедленно поменяли.
Москвичка Ольга убеждена: происходящее не имеет под собой законодательной базы. Пока.
- Та фрау в посольстве обронила тогда довольно странную фразу, смысл которой: вот мы сейчас посмотрим, какой будет российская реакция, узнаем настроение общественности, - и тогда будет понятно, что делать дальше. Понимаете? Я, когда это услышала, аж дар речи потеряла.
Самая же горькая оценка положения, в котором оказались наши соотечественницы и которое, как они справедливо считают, противоречит всем нормам морали, не говоря уж о правах человека и Конвенции о правах ребенка, прозвучала от Ирины из Санкт-Петербурга: "Вряд ли Россию в ее сегодняшней демографической ситуации заинтересует проблема вывоза российских детей за границу, а если и заинтересует, то с установкой: не вывозить! Да, наверное, и сами россиянки, рвущиеся "за бугор", вряд ли вызовут общественную симпатию".
Остается лишь один вопрос: как бы отнеслась Германия к подобным попыткам России препятствовать воссоединению на своей территории немецких жен с детьми от их первого брака с мужьями-россиянами?
Алексей Головань, уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка:
- Ситуация, конечно, странная и не отвечающая правам и интересам детей, закрепленным в Конвенции о правах ребенка, ну, хотя бы такому, как право не разлучаться с родителями вопреки их желанию.
Коллизия тем более непонятная, если помнить, как традиционно трепетно относятся в Германии ко всему, что связано с семьей, с защитой детства и материнства. Могу сказать одно: надо разбираться. Кстати, есть предварительная договоренность о моей встрече с официальными лицами в посольстве ФРГ в Москве. Думаю, она состоится в скором времени, и я непременно подниму в беседе эту тему.
Кстати
"Заявления ребенка или его родителей на въезд в государство-участник или выезд из него с целью воссоединения семьи должны рассматриваться государствами-участниками позитивным, гуманным и оперативным образом. Государства-участники далее обеспечивают, чтобы представление такой просьбы не приводило к неблагоприятным последствиям для заявителей и членов их семьи" (Конвенция о правах ребенка, п.1 ст.9.).