Вырваться из плена страстей, преодолеть в себе зависть, скупость, уныние поможет лишь раскаяние и надежда на помощь Божию.
"Здравствуйте, Мария! Последние три месяца у нас беда за бедой: сначала дача сгорела - одни черные стены да головешки вокруг, сердце кровью обливается видеть это; хорошо, в тот день свекровь ночевать там не осталась! Потом зять машину разбил: новенькую, еще долги за нее не отдал, и вдребезги, а ведь тыщу раз говорили, чтоб не гонял, так нет, все ему трын-трава, теперь вот пусть на "Жигулях" выделывается. А под самый Новый год, представьте, у мужа на фирме фура товара пропала - ну одно к одному. Вот и пошла я по совету соседки в церковь. Отстояла, что положено, подхожу к священнику, хотела узнать, кому надо свечку поставить или, может, что еще сделать. А священник вместо того, чтоб все толком объяснить, стал выспрашивать, когда я на исповеди в последний раз была! И знаете, такое меня зло разобрало, обида - еле сдержалась. И в чем же я каяться, спрашивается, должна? Никого не убивала, не грабила, жила нормально, как все, а как беда в дом пришла, так мне же и каяться! А я, между прочим, сколько раз в церкви ни была, святых там не видела". Тамара Ивановна.
Злая тревога
Здравствуйте, Тамара Ивановна. Святые в церкви, конечно, есть. И не только на иконах. Но все-таки, и тут вы правы, в храмах в основном люди. И приходят они в храм, чтобы решать вопросы не материального порядка, а проблемы духовной жизни. И без исповеди сделать это невозможно. Вот что писал о человеке философ и богослов Владимир Соловьев: "В глубине нашего существа, в самой основе нашей души, иногда для нас вполне несознаваемо таится и скрыто действует сила первородного греха - сила темная, безумная и злая. Это и есть та самая сила, которая отделяет нас от всего и от всех, замыкает нас в самих себе, делает непроницаемыми; она есть сила бессмысленная и начало всякого безумия, ибо, отделяя нас от всего, она разрывает для нас всякую связь с миром Божиим..."
То есть в человеке есть некая поврежденность его природы, она свойственна каждому из нас, только чаще всего мы об этом не задумываемся. Работа, в которой Соловьев исследует природу человека, так и называется: "Духовные основы жизни". Вообще Владимир Соловьев, сын знаменитого историка, был личностью потрясающей: мыслитель масштаба Ломоносова, не просто блестяще образованный - изучал естественные науки, переводил Платона и Библию, глубоко чувствовал творчество Пушкина и Достоевского, досконально знал философию, - он и сам был философом с удивительной силой прозрения. Наконец, Соловьев был поэтом. Эта универсальность и позволила ему так точно охватить самую суть человека. Поэтому нам с вами, Тамара Ивановна, стоит прислушаться к его словам.
Но философия не единственный путь постижения того, что происходит в глубинах сердца человеческого. Не менее интересны для нас свидетельства тех, для кого внимательное, зоркое вглядывание в свое сердце - норма жизни, а покаяние - обязательное состояние души. Я имею в виду духовенство, и в этом смысле их дневники для нас бесценны. Давайте вчитаемся в один из них - в дневник протоиерея Иоанна.
Итак, в чем же каются сами священники? "Как я поврежден грехом! - восклицает отец Иоанн. - Что-нибудь худое, злое, нечистое тотчас мыслится и чувствуется в сердце, а доброе, хорошее, чистое, святое часто только мыслится и говорится, а не чувствуется... Жизнь моя есть не иное что, как смена падений одних другими".
"Ежедневно я бываю в руце двух существ, - читаем дальше, - Одного, имущего державу жизни - Бога моего, и другого, имущаго державу смерти - диавола , врага Бога моего и моего собственного: попеременно я бываю рабом то Того, то этого".
А вот и по-научному точное описание состояния души, оказавшейся во власти врага рода человеческого: "Когда диавол в нашем сердце, тогда необыкновенная, убивающая тяжесть и огонь в груди и сердце; душа чрезвычайно стесняется и помрачается; все ее раздражает; ко всякому доброму делу чувствует отвращение; слова и поступки других в отношении к себе криво толкует и видит в них злоумышление против себя... и потому чувствует к ним глубокую, убийственную ненависть, ярится и порывается к мщению... Бывают дни, когда злой дух меня тревожит".
Удивительно, как это признание священника перекликается со строчками Александра Сергеевича из хрестоматийного "Демона". Помните, это когда Пушкин пишет о "каком-то злобном гении", который "тоской внезапной осеня... стал тайно навещать" поэта. Такие совпадения, конечно, не случайны - они результат общей природы людей.
Наблюдая за сердцем
Но вернемся к дневнику. Вот еще одна, неожиданно строгая самооценка: "... я часто склоняюсь к злу и творю зло вместо предлежащего мне добра. Я часто противлюсь Ему, Его законам. Я часто маловер, невер, самолюбец, гордец, презритель других, завистник, скупец, любостяжатель, сребролюбец, плотоугодник, угождая всячески грешной своей плоти, честолюбец, нетерпелив, раздражителен, ленив, не делаю или делаю очень мало добрых дел, и то больше по стечению обстоятельств, чем по свободному расположению и влечению сердца..."
Давайте еще раз внимательно вчитаемся в этот нерадостный список, и я думаю, Тамара Ивановна, если мы не найдем в себе хотя бы части перечисленных в нем несимпатичных качеств, то это вовсе не от нашей святости. Скорее, от невнимания к своему сердцу.
Кстати, а почему мы чаще всего не способны разглядеть свои же грехи? Потому что "...свойство самого греха - держать человека в плену... Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всем существе его корни свои, как он дает грешнику свое зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем как они есть... представляясь ему в каком-то обаятельном виде. Потому мы видим, что грешники весьма часто и не думают о своем обращении и не считают себя великими грешниками, потому что самолюбие и гордость ослепляют им глаза; если же почитают себя грешниками, то предаются адскому отчаянию, которое разливает глубокий мрак в их уме и ожесточает их сердце. Если бы не благодать Божия, кто бы из грешников обратился к Богу, так как свойство греха - омрачать нас, связывать нас по рукам и по ногам".
Этот вывод - результат наблюдений за собственным сердцем: "Что говорит мне опыт, когда я бываю в плену греха? - продолжает отец Иоанн. - Я целый день иногда только мучаюсь и не могу обратиться всем сердцем <к Богу >, потому что грех ожесточает меня, делая для меня недоступным Божие помилование: я горю в огне и добровольно остаюсь в нем, потому что грех связал мне силы и я - как закованный в цепи внутренно - не могу обратиться к Богу, пока Бог, видя мое бессилие и мое смирение, и мои слезы, не умилосердится надо мною и не пошлет мне благодать Свою!"
Вот эти строчки признания - самое большое открытие, которое я, Тамара Ивановна, сделала за последнее время. Думаю, и вы разделите со мной мои чувства, когда осознаете, что все эти слова принадлежат величайшему святому России, уже при жизни прославленному даром чудотворения, святому праведному Иоанну Кронштадтскому - под таким именем заслужил всенародную славу протоиерей Иоанн Ильич Сергиев. Ну разве неудивительно, что все эти предельно честные до беспощадности слова покаяния принадлежат тому, чья святость достигла таких степеней, что по его молитве исцелялись люди, просто приславшие телеграммы с просьбой о помощи!..
Стоим или падаем?
Итак, прислушаемся к словам святого. Почему же так важно для нас покаяние? "Страшная истина, - пишет отец Иоанн. - Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему и, значит, неизменно остаются преданными вечным мучениям (грех не может не мучить)". Почему? Потому что "... время и место для действия благодати только здесь: после смерти - только молитвы Церкви и то на раскаянных грешников могут действовать, на тех, у которых есть приемлемость в душах, свет добрых дел, унесенный ими из этой жизни, к которому может привиться благодать Божия или благодатные молитвы Церкви. Нераскаянные грешники - несомненные сыны погибели".
И, наконец, последнее "извлечение" из дневника батюшки Иоанна, дневника более известного под названием "Моя жизнь во Христе". Вчитайтесь, какая красота и правда звучит в этих словах: "Как удобно и скоро может спасать нас Господь! Мгновенно, неожиданно, неприметно. Часто днем я бывал великим грешником, а вечером после молитвы отходил на покой оправданным и паче снега убеленным благодатью Святого Духа, с глубочайшим миром и услаждением на сердце! Как легко Господу спасти нас и в вечер нашей жизни, при закате дней наших!
О, спаси, спаси, спаси меня, преблагий Господи, приими мя во царствие Твое Небесное! Все возможно Тебе. Своему Господеви стоим или падаем, станем же: силен бо есть Бог поставити нас [ср. Рим. 14, 4]". То есть: "Перед своим Господом стоим или падаем. Встанем же, ибо силен Бог восставить нас".
Уважаемые читатели!
Мы ждем ваших откликов на публикации Марии Городовой. Если вы хотите, чтобы письмо было передано непосредственно Марии, мы сделаем это.
Адрес: ул. Правды, д. 24, Москва, 125993, Редакция "Российской газеты".
Адрес электронной почты Марии Городовой:
Молитва святого
Иоанна Кронштадтского
Господи!
Имя Тебе Любовь:
не отвергни меня,
заблуждающегося.
Имя Тебе Сила:
укрепи меня изнемогающего
и падающего.
Имя Тебе Свет:
просвети душу мою,
омраченную
житейскими страстями.
Имя Тебе Мир:
умири мятущуюся душу мою.
Имя Тебе Милость:
не переставай миловать меня.
Аминь.