Поделиться
Документ определяет основные направления развития территории на ближайшее десятилетие. Какие задачи призвана решить Стратегия, какие она определяет приоритеты в экономике и социальной сфере - об этом рассказал полномочный представитель президента России в Сибирском федеральном округе Анатолий Квашнин.
Российская газета: "Стратегия экономического развития Сибири до 2020 года", как известно, была утверждена 7 июня 2002 года распоряжением правительства России. В связи с чем возникла необходимость в разработке нового документа?
Анатолий Квашнин: За прошедшее с 2002 года время экономическая и социальная ситуация в нашей стране коренным образом изменилась. На территории сибирских регионов за этот период началась реализация большого количества межрегиональных и региональных инвестиционных проектов, основанных на принципах государственно-частного партнерства, государственных и отраслевых программ.
Свои коррективы внес глобальный финансово-экономический кризис. Возникли принципиально новые вызовы и угрозы. Поэтому многие разделы ранее принятой Стратегии перестали соответствовать текущей экономической ситуации.
Безусловно, при разработке нового документа учитывались и нереализованные, но по-прежнему актуальные положения первой Стратегии. Также важно было определить направления развития Сибирского федерального округа в соответствии со стратегическими документами и отраслевыми программами, принятыми на федеральном уровне с 2002 по 2009 годы.
Принципиальное отличие новой Стратегии в том, что в ней четко прописаны приоритеты развития Сибири, документ наполнен конкретными проектами и программами. Их реализация приведет к формированию устойчивой социально-экономической системы инновационного типа. Но главная цель Стратегии - это достойный уровень и высокое качество жизни населения, улучшение демографической обстановки.
РГ: До 2020 года по-прежнему значительную роль будут играть традиционные отрасли и сырьевая экономика или произойдет перераспределение "ролей" в связи с развитием научных центров и технопарков?
Квашнин: Природные ресурсы, действительно, в ближайшие десятилетия будут оставаться одной из основ сибирской экономики. Добывающая отрасль производит конкурентоспособный продукт на мировом рынке. И самые большие проекты в Сибири связаны в основном с освоением природных богатств. Но хочу особо подчеркнуть: это проекты не только добычи, но и глубокой переработки сырья. В этой сфере будет востребован наш научно-технический и научно-образовательный потенциал.
Стратегия предусматривает формирование высокотехнологичного сектора через образование инновационно-технологических кластеров. Это территориальная структура, в которой созданы условия для комплексного и эффективного использования ресурсного, промышленного и научного потенциала.
Например, в Новосибирске - кластеры приборостроения, силовой электроники, биомедицины, IT-индустрии, в Томске - информационных, телекоммуникационных и нанотехнологий, биотехнологический кластер, в Иркутске - нанотехнологий, в Красноярске - солнечной энергетики, систем связи и навигации, включая космический и наземный сегмент. Строительство инновационных предприятий является частью новой индустриальной платформы Омской области. В нее входят четыре кластера - агропромышленный, биотехнологический, нефтехимический и кремниевый.
В Алтайском крае на базе природных и рекреационных ресурсов будут сформированы агропромышленный, биофармацевтический, туристско-оздоровительный кластеры, в Красноярском крае и Иркутской области - нефтегазодобывающие, химические и лесоперерабатывающие, в Кемеровской области - угольный, металлургический и углехимический.
Научные центры сибирских отделений академий наук, технопарки и технико-внедренческие зоны Кемеровской, Новосибирской, Томской областей - это элементы инфраструктуры, задача которых обеспечить в полном объеме научное обоснование, сопровождение и обслуживание инновационных процессов в реальном секторе экономики регионов Сибири.
РГ: Анатолий Васильевич, как вы считаете, для чего требуется долгосрочное стратегическое планирование?
Квашнин: Стратегическое планирование - это основа, которая сама по себе не обеспечивает экономического роста и повышения уровня жизни, но определяет пути развития, обеспечивает координацию и возможность направить усилия на приоритетные направления. Благодаря стратегическим планам, с одной стороны, учитываются экономические интересы каждого конкретного муниципалитета, региона, а с другой - вопросы безопасности и развития государства в целом. И вместе с этим увязываются интересы различных бизнес-групп, общества.
Простой пример. Сегодня сразу в нескольких регионах есть планы создания гелиевых производств - в Иркутской области, Республике Саха (Якутия), разговоры идут в Красноярском крае. С одной стороны, такие проекты понятны - Восточная Сибирь становится центром газодобычи, месторождения богаты гелием, а это стратегический продукт. С другой стороны, рынок сбыта гелия достаточно узкий. Нужно ли нам сразу столько гелиевых производств? Зачем мы сами создаем лишнюю конкуренцию, заставляя регионы "толкаться локтями" на маленьком пятачке? Задача стратегического планирования - предложить максимально эффективное территориальное распределение производства с учетом потенциальных рынков сбыта.
РГ: Нередко долгосрочные программы и документы разрабатываются без финансового обоснования. Насколько реальны в нынешних условиях проекты, заложенные в Стратегии развития Сибири?
Квашнин: Стратегия не создана "на коленке" группой мечтателей, далеких от жизни. Ее готовили ученые, представители крупного бизнеса, руководители органов власти субъектов Федерации, федеральных министерств. Мы учитывали проекты, которые уже выполняются, а также инвестиционные планы крупных и средних компаний. Проведен анализ социально-экономических тенденций в Сибири, России и на мировой арене, сделана оценка перспективных рынков сбыта продукции. Учитывались и возможности финансирования со стороны государства, регионов.
Вложения из федерального центра необходимы прежде всего в большие инфраструктурные проекты, которые не под силу частному бизнесу, но способны привлечь на один рубль государственных средств пять-семь рублей частных инвестиций.
Безусловно, сегодня и федеральный центр, и регионы, и бизнес корректируют свои инвестиционные планы. Но в них речь идет о двух-трехлетнем периоде, а Стратегия социально-экономического развития Сибири рассчитана до 2020 года.
Кроме того, это ведь не целевая программа, в которой указано, сколько средств необходимо и как их планируется потратить. В Стратегии предлагается определить в комплексе пути развития Сибири. Установка четких приоритетов для власти и бизнеса позволит более эффективно реализовать намеченные планы, более рационально распределить силы.
Есть еще один фактор - институциональный. Для реализации ряда предложений, которые содержатся в Стратегии, требуются не финансовые ресурсы, а меры государственного регулирования социальных и экономических процессов. Это касается, в частности, развития предпринимательства.
РГ: Какие результаты предполагается получить при реализации стратегии?
Квашнин: Реализация предлагаемых в документе проектов позволит решить проблемы сырьевой, энергетической, технологической и демографической безопасности страны за Уралом и обеспечить национальные стратегические интересы России в мировом сообществе. Таким образом Сибирь - географический и ресурсный центр страны - займет достойное место в территориальном разделении труда.
В Стратегии есть прогнозы по конкретным экономическим показателям для определенных сценариев развития. Но добиться экономического роста мы сможем, лишь создав привлекательные условия для работы и добившись высокого уровня жизни людей.
Виктор Басаргин, министр регионального развития РФ:
- Так сложилось, что инвесторы предпочитают идти либо в крупные регионы, либо в нефте- и газодобывающие. Поэтому объем и доля инвестиций, которые достаются остальным регионам, не адекватны потребностям в комплексном устойчивом экономическом развитии страны. Изменить эту ситуацию можно благодаря созданию в регионах благоприятного климата для инвестиций, а также использованию механизмов государственно-частного партнерства (ГЧП). Проведенный нашим министерством в прошлом году мониторинг региональных инвестиционных проектов выявил ряд общих проблем, анализ которых позволил наметить комплекс системных мер в построении новой концепции региональной инвестиционной политики. В первую очередь это смещение акцентов господдержки от мегапроектов с участием на стороне инвестора крупных бизнес-структур со значительным государственным влиянием к проектам подлинно государственно-частного партнерства, где бы эффективно использовались управленческие навыки, опыт и инициатива частного сектора.
Уже наметилась тенденция по снижению уровня принятия решений по поддержке региональных инвестиционных проектов непосредственно от органов федеральной власти к органам субъектов Федерации, поскольку именно регионы генерируют основной спрос на ГЧП. Этот фактор в свою очередь расширит возможные формы взаимодействия государства и частных партнеров, активизирует использование инструмента концессионных соглашений в сфере производственной и социально-культурной инфраструктуры. И в конечном счете приведет к концентрации финансовых ресурсов на поддержке наиболее эффективных инвестиционных проектов регионального уровня.