Материалы "Юридической недели" подготовлены совместно с Ассоциацией юристов России
Платные дороги, вылетные трассы из мегаполисов, новые авиалайнеры - важные для людей темы обсудили министр транспорта РФ Игорь Левитин с членом президиума Ассоциации юристов России Михаилом Барщевским.
Дублер пойдет навылет
Михаил Барщевский: Игорь, объясни, почему в Европе дороги, а у нас направления?
Игорь Левитин: Причина историческая. В России товарные сообщения шли по рекам и грунтовым дорогам. И только потом упор был сделан на развитие железных дорог.
Барщевский: Прости, но это конец XIX века, а мы живем в начале XXI.
Левитин: Уже в XX веке жизнь заставила строить современные автомобильные дороги. В Советском Союзе на это было потрачено очень много средств. Магистрали были построены, но их нужно было содержать. А денег на это не хватало. И дороги, которые могли по нормативам функционировать 30 лет, начинали изнашиваться через 5.
Барщевский: Недавно в правительстве было подписано положение о платных дорогах. В чем его суть?
Левитин: В том, что на параллельных, то есть альтернативных участках один из них может быть платным.
Барщевский: Значит, безальтернативных платных дорог не будет?
Левитин: По закону не положено. Если есть платная, должна быть альтернативная бесплатная.
Барщевский: Есть какие-то конкретные планы: где платные дороги появятся первыми?
Левитин: Для первого этапа мы отобрали две дороги: Москва-Юг - трасса М-4 "Дон" до Новороссийска и М-1 "Беларусь" до границы Белоруссии с европейской частью.
Барщевский: Как ты считаешь, а в Москве может что-нибудь спасти ситуацию или это уже конец?
Левитин: Боюсь, в центре города без введения каких-то крайне непопулярных решений, например, платы за въезд в пределы Бульварного кольца, проблему уже не решить. В районах, выходящих на область, мы предлагаем строить так называемые "вылетные дороги" - дублеры, у которых нет съезда в город. Например, дублер Кутузовского проспекта - в Сити на него въехал и только в области можно выехать.
Барщевский: А что у нас в Сочи происходит? Опозориться на весь мир не хочется, а особой веры в то, что справимся, у меня лично нет.
Левитин: Это неправильно. Уже в 2013 году должны пройти тестовые соревнования. В связи с этим у нас есть два объекта повышенного внимания: совмещенная автомобильная и железная дорога и адлеровская развязка - тот круг у аэропорта, на котором всегда пробка. У меня нет сомнения, что по части транспортной инфраструктуры все будет сдано вовремя.
Барщевский: Какова ситуация с транспортным производством - автопромом, авиапромом, судостроением?
Левитин: Сегодня мы предъявляем повышенные требования к производителям транспортных средств. К сожалению, они недостаточно конкурентны по сравнению со своими зарубежными аналогами. Прежде всего по экономичности и экологическим характеристикам.
Самолеты выпустят по расписанию
Барщевский: Объясни мне, гуманитарию, мы делаем ракеты, перекрыли Енисей. Неужели мы не можем сделать нормальный авиационный двигатель? Я слышал, что даже у Путина на Ниве и то двигатель немецкий.
Левитин: Во-первых, при разработке двигателей мы никогда не думали об их экономичности. Потому что топливо было дешевое. Во-вторых, почти любой двигатель создается не только для гражданских целей, это всегда продукт двойного назначения. Поэтому технологическими секретами производства двигателя не каждая страна готова делиться. Тем не менее сейчас поставлена задача о создании двигателя с одним из иностранных партнеров, но на территории России.
Барщевский: В позапрошлом году вышел новый "Аэрбас", в прошлом - новый "Боинг", а у нас, если мне память не изменяет, последняя машина - Ту-204.
Левитин: Да. Но зато мы определились с типами самолетов, которые Россия будет выпускать. Это примерно 10-15 процентов мирового рынка гражданской техники.
Барщевский: Ты имеешь в виду SuperJet?
Левитин: SuperJet, Ан-148, Ту-214 и новая модификация Ту-204, СМ и МС-21 - ближне- и среднемагистральные самолеты. Кроме того, мы будем единственной страной, выпускающей все типы грузовых самолетов, включая самый большой - Ан-124 "Руслан". Имеются значительные планы по производству вертолетов.
Свой авиапром нужен еще и для того, чтобы самим обслуживать нашу технику в сервисных центрах за рубежом. Потому что тот, кто обеспечивает сервис, по сути, выигрывает конкуренцию.
Барщевский: Перейдем к автомобилям. Экономисты предлагают ставить АвтоВАЗу диагноз - умерла так умерла. Твое видение как министра: мы все еще придумываем свой автомобиль или будем выпускать автомобили западных марок?
Левитин: Я считаю, что автомобиль на новой платформе мы сами не создадим, но можем сделать это вместе с партнерами. ВАЗ сегодня в России занимает самую большую нишу, и завод невозможно в одночасье остановить. По сути, заменить ВАЗы пока нечем. Нет такой машины, которую можно всегда купить и просто эксплуатировать.
Барщевский: Президиум Ассоциации юристов России направил в адрес президента Медведева предложения по реформе МВД. В частности передать функции регистрации автотранспорта и контроль за его техническим состоянием в ведение органа исполнительной власти в сфере транспорта, то есть тебе. Министерство готово принять эти функции?
Левитин: Министерство этим не будет заниматься. Все-таки эти вопросы находятся вне нашей компетенции.
Ночной звонок министру
Барщевский: Насколько я понимаю, у твоего министерства, в отличие от советского времени, давно нет никакого своего производства: все заводы либо приватизированы, либо акционированы, либо померли. А чем вы занимаетесь кроме распределения бюджетных средств?
Левитин: В наши обязанности входит выработка государственной политики в области автомобильного, железнодорожного, воздушного, морского и речного транспорта, а также нормативно-правовое и законодательное обеспечение отрасли.
Барщевский: А сколько у тебя человек в министерстве?
Левитин: Немногим более 500.
Барщевский: А в региональных отделениях? Есть региональные отделения?
Левитин: Есть отраслевые Агентства и Служба. В них занято от 120 до 300 человек.
Барщевский: Не так много!
Левитин: Конечно. В 2004 году, когда были объединены два министерства, у двух министров - путей сообщения и транспорта - было 28 заместителей. Сегодня - 6. По сути, сегодня каждый заместитель курирует отрасль. То есть сформировалась вертикальная система управления транспортом, которой, кстати, в прошлом году исполнилось 200 лет.
Барщевский: Я знаю, что ты мечтал стать журналистом.
Левитин: Было дело. Я хотел стать военным журналистом. Решил поступать в Львовское военное училище. Но сбился на Ленинград. Тогда все ребята мечтали учиться в больших городах. Там поступил в военное училище, но уже железнодорожное.
Барщевский: И принимал участие в прокладке "золотого" стыка на БАМе.
Левитин: Как военный специалист, я был направлен туда министерством обороны после окончания Военной академии. Как раз формировалась военная комендатура железнодорожного участка станции Ургал. Вместе с железнодорожной администрацией занимался приемкой участка в эксплуатацию и организацией воинских перевозок.
Барщевский: Ты много лет проработал в бизнесе. В чем принципиальная психологическая разница между работой в бизнесе и во власти?
Левитин: На государственной службе не покидает постоянное чувство масштабной ответственности. И это здорово давит на человека. В бизнесе уровень ответственности несколько иной. И еще, конечно же, дефицит свободного времени. На госслужбе мне совсем не хватает времени для своей семьи, друзей.
Барщевский: Тебя, кстати, по ночам телефонными звонками часто будят?
Левитин: Постоянно. По любому крупному дорожному, железнодорожному происшествию, инциденту в гражданской авиации, в море, на реке мне сразу докладывает дежурный.
Барщевский: А скажи, пожалуйста, если это не гостайна. Когда происходит нечто, первый звонок тебе, президенту или премьеру?
Левитин: Если это на транспорте, то докладывают мне. А я, уже исходя из ситуации и степени тяжести происшествия, принимаю решение о докладе председателю правительства. Кстати, у меня еще с военного времени есть так называемый тревожный чемодан, в котором находится все необходимое, чтобы сразу выехать на место.
Барщевский: С моей точки зрения, самый большой недостаток госслужбы - то, что ты не видишь осязаемых результатов своей деятельности.
Левитин: Это не так. У нас есть показатели, за которые мы отвечаем. Объемы перевозок, качество услуг, использование бюджетных средств. А еще существуют такие приятные вещи, как сдачи объектов. За последние пять лет мы достроили 17 мостов, которые возводились еще с 90-х годов. А встречи с людьми? Когда встречаешься в трудовых коллективах, сразу чувствуешь настроение людей и понимаешь, насколько верными или, наоборот, ошибочными были те или иные решения.
Барщевский: Судя по опубликованной декларации, ты человек довольно состоятельный. А должен ли министр быть богатым человеком?
Левитин: Это помогает чувствовать себя независимо и уверенно, а также понимать, что близкие тебе люди обеспечены в материальном плане.
Барщевский: Ты женат уже 35 лет? Какова роль жены в карьере мужа?
Левитин: Очень важная. Когда жена тебя понимает, поддерживает и при этом не вмешивается в твою профессиональную сферу, не обращается ни с какими просьбами по служебной линии - такое сочетание я считаю идеальным.
Министерство транспорта РФ
Москва, ул. Рождественка, 1, стр. 1
+7 (495) 626-97-97, 626-10-00