Главная судебная инстанция страны запретила конфисковывать у преступников все, что они нажили непосильным честным трудом. Государство вправе забрать только нечестные доходы и покупки осужденного.
Одного подозрения, что эти деньги пахнут чем-то нехорошим, должно быть мало. Правоохранители обязаны доказать, что, например, взяточник именно столько получил в конвертах. Как бы трудно это ни было с юридической точки зрения.
Возможно, кому-то такой подход покажется несправедливым. Однако норма призвана защитить от произвола и разорения тысячи оступившихся людей. Они не нажили преступные миллионы, и для многих обвинительный приговор станет уроком на всю жизнь.
Поводом же послужило дело группы наркоторговцев из Екатеринбурга, осужденных Свердловским областным судом. На скамье подсудимых оказались четыре человека, и каждому суд выписал конфискацию. Например, у гражданина Сергеева постановили забрать 774 960 рублей. У Шерстневой - легковой автомобиль марки "ВАЗ-21093", а также изъятые у нее и подельника Иванова деньги в сумме 31 510 рублей и два сотовых телефона. Четвертый сотоварищ - Киреев лишился только мобильного телефона. (Все фамилии изменены.)
Однако Верховный суд решил, что справедливость в данном случае не восторжествовала. Дело в том, что согласно обвинению компания заработала на всех 21 тысячу рублей. Правоохранители, конечно, считали, что эти наркоторговцы заработали гораздо больше, однако следствие этого доказать не смогло. Поэтому Судебная коллегия Верховного суда потребовала приговор изменить.
- Конфискации подлежат лишь деньги и иное имущество, полученные в результате преступлений, виновность в совершении которых установлена в предусмотренном законом порядке, - пояснил Верховный суд.
Понятно, что наркоторговцы сами по себе не вызывают никакой симпатии. Но чья вина в том, что правоохранители в данном случае не смогли доказать более крупные сделки, если такие и были?
Напомним, что конфискация вернулась в Уголовный кодекс после небольшого перерыва в 2006 году. Сейчас ее могут получить осужденные примерно по пятидесяти статьям Уголовного кодекса. Чтобы лишиться имущества, не обязательно совершить тяжкое или особо тяжкое преступление. В перечне, когда можно применять конфискацию, есть и более легкие статьи. Здесь важнее другое: может ли преступление принести доход.
Поэтому в списке на конфискацию есть, скажем, статьи "получение взятки" или "торговля наркотиками". Даже если человека поймали и отправили в тюрьму, было бы неправильно оставлять ему богатства, нажитые нечестно. Однако здесь не все так просто. Скажем, каждый десятый чиновник, осужденный в прошлом году за взятку, получил в конверте не больше 500 рублей. Еще в 29 процентах приговоров речь шла о взятках от 500 до 3 тысяч рублей. Понятно, что такие люди не живут в коттеджах, часто это нечестные чиновники низшего звена, которых правоохранителям оказалось проще взять. Оправдать коррупцию даже в таком мелком масштабе нельзя. Но вряд ли правильно забирать у таких людей квартиры, машины, пускать их детей по миру. Так что позиция Верховного суда защищает в первую очередь "рядовых" осужденных.
Интересно, что дело четырех наркоторговцев заставило Верховный суд дать еще одно пояснение, касающееся легализации доходов. Дело в том, что 21 тысячу, заработанную на сделке, оперативники изъяли у преступников в момент задержания. Само собой, ничего купить на эти преступные доходы сотоварищи не успели. Однако следствие вменило им и легализацию преступных доходов, посчитав, что и машина, и сотовые телефоны, и прочее куплены, скажем так, не на зарплату. Тем не менее под легализацией понимаются именно финансовые операции с неправедно заработанными деньгами. Поскольку ничего подобного доказано не было, соответствующие статьи из приговора исключили. А дело включено в обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда и направлено судьям во все регионы. Как ориентир в разрешении подобного рода дел.