Поделиться
Российский немец Александр Кайзер в своей жизни успел многое: создать и потерять семью, построить несколько домов, пробыть десять лет в плену беспробудного пьянства. Уверовать в Бога и начать жизнь с нуля на перроне чужого города со сторублевкой в кармане. Последние десять лет он вытаскивает со дна жизненной пропасти тех, от кого отвернулись все окружающие. И кто сам уже отвернулся от жизни.
"Надежда" на окраине
Городок Белогорск по-уездному тих и провинциален до сонливости. Одну из его окраин местные называют незатейливо - "дурень", это из-за дома-интерната, половину которого занимают психохроники. Верткая дорога ухабисто петляет, минуя старое кладбище. Чахлая рощица еще раздетых весной деревьев. За ней - длинная улица деревенских домов, на одном из которых крупными буквами написано: "Приют "Надежда".
...Давно остыл чай, а моему собеседнику все хотелось выговориться. Чувствовалось, что в его душе накопилось много кипящего и нерассказанного.
- Я родился в Восточном Казахстане, школа, институт. Исключительно романтика привела в эти края - БАМ строил, - говорит Александр Кайзер.
У него все было среднестатистически: квартира, жена, ребенок. Работа, отпуск, выходные.
Его жизнь рухнула вместе с большой страной. В 1992 году он остался без работы. Выход из проблемы нашел очень русский -запил по-черному. Жизнь, разведенная водкой, мотала его по городам и весям. Занимался бизнесом из разряда "купи-продай", строил дома и коттеджи. Запои становились все более затяжными, просветы все менее продолжительными. Распалась семья, он остался без жилья. Бомж.
- Под Тулой строил дачу одному священнику, много говорили с ним о Боге и жизни. Я ночью пришел один в церковь, упал на колени и, как мог, кричал Богу, что хочу жить и не хочу погибнуть от водки. Здоровье уже стало рассыпаться, и я понимал, что кладбище близко, - вспоминает он.
Вскоре судьба ссадила его на перрон дальневосточного Белогорска. В кармане был только паспорт, а в душе - огромное желание жить без водки.
В чужом городе Кайзер нашел работу, познакомился с верующей женщиной. Главное, он бросил пить. Дал клятву Богу, что больше никогда не попробует эту дрянь.
Он женился, и у него родилось двое здоровых детей. Что он по праву считает абсолютным чудом. Александр решил помогать таким же несчастным, чья жизнь тонула на дне стакана. Первых единомышленников нашел на городской свалке, ходил туда, как на работу, и призывал опомниться.
- Сначала двое мужиков меня услышали, и мы стали строить дом для тех, у кого его давно не было, - вспоминает он.
На участке, принадлежащем его теще, построили двухэтажный дом, он зарегистрировал общественную организацию "Надежда". Скоро округа узнала, что Кайзер с его "Надеждой" помогают всем, кто этого хочет.
- Три незыблемых условия: не пить, не врать и работать. Кто не работает, тот не ест, - убежден Александр Леонидович.
Эти судьбы - штрафные роты
Низкий потолок, узкие проходы, деревянные кровати. Под тусклой лампочкой, согнувшись, сидит средних лет мужик и лихо строчит на швейной машинке. За считаные секунды получается аккуратный шов на ладной рукавице. Владимир - бывший старший лейтенант Российской армии. Страшный недуг скрутил позвоночник, остался инвалидом. Жена, забрав ребенка, ушла от него, даже не оглянувшись. Запил. Скитался по вокзалам и свалкам. Сюда привезли полуживого.
- Теперь о водке и речи быть не может, никогда и не подозревал, что освою швейную машинку. Еще как получается, девки приходят у меня учиться, - улыбается он.
Когда я был в кайзеровской "Надежде", то из ста двадцати спасаемых у него человек было порядка двадцати "девок".
Самая старшая из которых, бывшая учительница Людмила Яковлевна, перешагнула восьмидесятилетний рубеж. У бабы Люды приятное лицо с глазами русской иконы, кроткая улыбка и тихий голос.
- Я жила в доме престарелых, там надо мной издевались. Еле-еле оттуда ноги унесла. Ездила по монастырям, нигде из-за возраста не берут. А здесь хоть и трудно жить старому человеку, тесно у нас, но я нашла главное - душевный покой, - говорит бывшая сельская учительница. Баба Люда стала тут всеобщей любимицей, многих учит грамоте. Такой вот ликбез в ХХI веке.
В соседней комнате лежит Люда, бывшая повариха одной из столовых. Люду сюда привезли прямо из больницы после ампутации обеих ног, которые она отморозила по пьянке. Детей у нее нет, родственники отвернулись.
Первые две недели Люда тоже от всех отворачивалась, часами смотрела в невидимую точку на стене и плакала. Сейчас она уже оттаивает душой - стала книжки читать и улыбаться.
- Ну, не ради водки же я на свет родилась. Техникум закончила, умею и люблю готовить. Мне всего сорок четыре года. Хоть на протезах, но пойду, - сказала она.
Кайзер признался, что с женщинами он "связался" несколько лет назад. До этого категорически не брал в приют маргинальных дам.
- С мужиками проще, - признается он.
... С рыжей собакой играла девчушка в такой же рыжей шубке. Псина заметно поддавалась ребенку, позволяя таскать ее за хвост.
- Это наша Инка, во второй класс ходит. Учится без "троек", вместе с мамой сюда пришла. Мать ее спивалась, сейчас держится, - говорит Александр Леонидович.
Он признается, что примерно две трети из нескольких тысяч пропащих жизней, прошедших через его "Надежду", опять ушли на привычные им рубежи - на задворки бытия.
Так устроены люди, что катиться вниз намного легче, чем карабкаться вверх по лестнице жизни. Но он бъется за каждого человека. Война идет жестокая.
- Только труд и молитва, надзирателей нет. Все держится на слове и совести, - говорит Кайзер. Дисциплина здесь железная. День начинается с молитвы, ею он и заканчивается. Все, кто может работать, работают. Если кто-то срывается и уходит в привычные иллюзии, его отправляют дней на десять просто погулять... Вернее, полежать на дне жизни и потом принять решение, где оставаться дальше.
Здесь принимают всех, первыми с прибывшими общается бывший музыкант из городского ресторана Гена. У Гены за спиной пять курсов мединститута и годы беспробудного пьянства. Но медицину он до конца не забыл.
- Флюорография и анализ крови на сифилис - это наш клинический минимум, без этого не берем, - признается Гена.
Колхоз "Путь к Богу"
В соседнем с Белогорском районе помирала деревня Воронжа. Земли в ее округе объявили неперспективными, народ разбежался. Осталось семь дворов. Районные власти пошли навстречу Кайзеру и выделили "Надежде" на сорок девять лет в аренду почти 600 га земли. Реабилитанты построили там два двухэтажных дома - полностью обеспечивают себя картошкой, морковкой и прочими овощами. Держат несколько десятков коров и овец, а главное -в заросшей коноплей деревне работают от зари до зари несколько десятков мужиков, в прошлой жизни на них бы не хватило Уголовного кодекса с его статьями. А теперь - передовики производства. И что такое водка и наркотики, там уже никто не вспоминает. Первое время деревенские старухи испуганно шарахались от приехавших.
- Как пить дать, порежут нас эти наркоманы, - шептались они. Теперь называют "сынками" и советуют жениться.
- Такие мужики хорошие, загляденье. Работают от зари до зари. Вежливые, не матюкаются, не нахвалятся старожилы Воронжы.
В этом году власть Белогорска доверила "Надежде" муниципальный заказ -построить для горожан праздничный новогодний городок. Царство льда и снега получилось просто на загляденье. Реабилитанты готовы браться за любую работу - от колки дров у частников до изготовления палочек для соседей-китайцев.
- Нам не нужна рыба, дайте только удочку. Мы сами все себе заработаем, - резюмирует Кайзер.
На мой длинный и провокационный вопрос: а зачем вам это нужно? Вы свой порок победили, живите и радуйтесь. Это же ТАК трудно - возвращать людей с помойки на алтарь жизни, Кайзер ответил без паузы хрестоматийной фразой.
- А если не я, то кто?..
...Действительно, а кто тогда будет хлопотать за пенсии инвалидам и восстанавливать документы всем, кто их утратил? Кто будет поднимать тех, кто упал, и всем своим примером показывать, что ты сможешь. Ведь он же смог! Других, кроме Кайзера, в городке Белогорске я не знаю. А из белогорсков-то Россия и соткана. Только вот кайзеров на всех не хватает...
Валентин Расновский, главный врач наркологического диспансера города Белогорска Амурской области:
- Вы понимаете - такие кайзеры нам очень нужны! Александра Кайзера знаю много лет и как специалист часто задумываюсь, почему у него результаты реабилитации порой лучше, чем у официальной медицины? Ответ один: у него все построено на мощной психотерапии, имя которой Вера. У них все оценивается с позиции: грех или не грех. Говоря светским языком, - плохо или хорошо. Первое время я сам не верил, что опийные наркоманы могут жить и работать в деревне, которая утопает в конопле. Годы меня убедили, что у них это так. Ведь самое главное - продержаться человеку год, потом уже шансов вернуться к нормальной жизни становится намного больше. Все государственные реабилитационные центры для наркоманов и алкоголиков очень громоздки и затратны. На двадцать пять больных одних психотерапевтов только пять человек по штату полагается. И больших результатов достичь трудно. А тут построено все на труде и вере. И все срабатывает.