Потребовался почти месяц, чтобы официальные лица Южной Кореи в конце концов признали то, о чем газеты говорили с самого начала - корабль ВМС "Чхонан" в ночь с 26 на 27 марта затонул не из-за какой-то трагической случайности, не из-за взрыва боеприпасов на борту, а из-за вражеской торпеды.
Чья это торпеда, не уточняется. Однако всем понятно, кто явно не прочь проверить готовность Сеула ответить адекватно на гибель 46 южнокорейских военных.
В Южной Корее не сомневаются, что к этой трагедии приложила руку Северная Корея. Хотя прямых доказательств этого нет, но слишком много совпадений, указывающих на это: и сам район трагедии был спорным, и там уже неоднократно были столкновения между кораблями Юга и Севера, и база северокорейских подводных лодок совсем рядом, откуда пара субмарин, как выяснилось, как раз накануне взрыва "пропала", а потом вернулась уже после потопления. Да и кому еще пускать торпеду? Следует отметить, что правительство Юга очень старательно избегает "переводить стрелки" на Север. И все же если речь зашла о признании факта торпедной атаки, значит существуют очень серьезные доказательства в пользу этой версии.
Пхеньян после трех недель молчания официально заявил, что не имеет к инциденту никакого отношения. Это, однако, потонуло в море косвенных свидетельств его причастности.
Более сотни экспертов, которые сейчас изучают обе части поднятого со дна корабля, пытаются теперь найти и прямые доказательства, подтверждающие "северокорейский след".
И вот теперь перед правительством Южной Кореи со всей остротой встает вопрос: что делать, как реагировать в той ситуации, если станет уже совсем очевидно, что корабль потоплен подлодкой КНДР? Пока руководство Сеула старательно переводит общественное внимание на другие аспекты инцидента: во всех деталях показывали, как вытаскивали нос и корму "Чхонана", затем шли трогательные рассказы о каждом из погибших моряков, приводились зачастую противоречивые мнения экспертов, правительство давало максимально уклончивые ответы. Но уже сейчас ясно, что в Сеуле попросту пытаются выиграть время, чтобы придумать приемлемое решение, а заодно, возможно, консультируются с главным союзником - США.
Руководство Южной Кореи без сомнения находится в крайне щекотливой ситуации. Нет сомнений, что быстрее рано, чем поздно народ начнет требовать мести. Корейцы вообще весьма эмоциональные люди, а на фоне гибели почти полусотни моряков будет очень трудно игнорировать бурю народного возмущения.
Однако в прошлом Южная Корея по тем или иным причинам уже неоднократно "проглатывала" северокорейские чувствительные уколы: и на президента Южной Кореи северяне несколько раз покушались, и половину правительства смогли во время визита в Бирму взорвать, и гражданский лайнер в пыль вместе со всеми пассажирами превратили. Но Сеул все равно по тем или иным причинам на войну не шел. Конечно, тогда Южной Кореей правили генералы, а потому руководству было гораздо проще при необходимости делать так, как считали они нужным, а не как требовал народ.
Сейчас ситуация иная. Тем не менее, по мнению большинства экспертов, Южная Корея не станет начинать полномасштабный конфликт, к которому легко могут привести даже ограниченные акции возмездия. И это несмотря на то, что практически всем военным специалистам очевидно, что плохо вооруженная миллионная армия КНДР в условиях настоящей войны уступит имеющим современное вооружение 650 тысячам солдат Юга, которые, кстати, практически сразу гарантируют себе превосходство в воздухе и на море. Не стоит забывать и о США, которые держат на Корейском полуострове 28 с половиной тысяч своих солдат и мощнейшую военную инфраструктуру на Окинаве. Вашингтон, связанный многочисленными союзническими обязательствами с Югом, так или иначе не бросит своих "братьев по демократии".
То есть война Севером гарантированно будет проиграна, но, как подсчитали разные специалисты, Пхеньян все равно успеет нанести слишком большой ущерб Югу. Например, практически сразу Южной Корее придется распрощаться со своей столицей, которая расположена в полусотне километров от границы и находится в зоне досягаемости тысяч стволов дальнобойной артиллерии КНДР. В общем же, по прогнозам, даже скоротечная новая война нанесет ущерб, который будет исчисляться триллионами долларов. Не говоря уже о миллионах потенциальных жертв.
Кстати
Что же остается делать Южной Корее, тем более что ее президент со слезами на глазах перед всей нацией пообещал "наказать по всей строгости"? Ответ скорее будет комплексным, но вряд ли примет острые формы. Практически гарантированно Южная Корея обратится в Совет Безопасности ООН с просьбой рассмотреть ситуацию. При этом не совсем понятно, чего именно добивалась Северная Корея?