Поделиться
Народный артист России, лауреат Государственной премии имени братьев Васильевых, лауреат премии ФИПРЕССИ, автор фильмов "Соло", "Письма мертвого человека", "Посетитель музея", "Конец века", "Гадкие лебеди", получивших более 30 наград международных фестивалей, выпустил книгу "Русская симфония".
В нее вошли киноповести, сценарии, написанные Константином Лопушанским самостоятельно и в соавторстве за 20 лет, отзывы прессы о творчестве режиссера, избранные интервью, фотографии. Эта книга - размышления о специфике и сущности кинематографа. Здесь интервью и статьи, беседы с писателями, философами, журналистами (в том числе - "Российской газеты"). Воспоминания о Ролане Быкове: "Вся съемочная группа была в него влюблена" (знаменитый актер снимался у молодого режиссера-дебютанта в "Письмах мертвого человека"). Воспоминания о Высших режиссерских курсах, где в конце 70-х годов читали лекции Тарковский, Иоселиани, Кончаловский...
Российская газета: Как рождалась книга?
Константин Лопушанский: Размышления о работе, которой всю жизнь занимаешься, - неизбежный процесс, происходящий в течение всей жизни режиссера. Постепенно возникает возможность систематизировать накопленное, "намысленное". Похоже, и у меня кое-что накопилось. Самое время записать. Тем более что у меня сейчас возникла творческая пауза. Впрочем, как вы знаете, не только у меня - у многих кинематографистов. Руководители нашей культуры, видимо, решили покончить с нашим видом деятельности, я имею в виду авторское кино, оставив только коммерческое. Несмотря на то, что все фестивальные победы нашего кино, авторитет его во всем мире связаны, как известно, именно с авторским кино. Ну, это отдельная тема... В книгу вошли интервью, но, разумеется, не все, а только те, которые показались мне знаковыми для каждого моего фильма. Это действительно чаще всего диалоги - о кино, о профессии режиссера, вообще об искусстве. Чтобы разнообразить книгу, я добавил в нее воспоминания о некоторых выдающихся людях, с которыми меня свела жизнь.
РГ: Что вы думаете о состоянии сегодняшнего российского кинематографа?
Лопушанский: Произошло нечто загадочное, скажем так. В результате каких-то тайных, по крайней мере, для большинства кинематографистов, обсуждений в узком кругу появляются труднообъяснимые, иначе не скажешь, решения, в результате которых, похоже, вообще нельзя будет производить теперь никакое кино, кроме блокбастеров патриотического содержания. И это называется почему-то долгожданной реформой. Между тем большинство кинематографистов отнюдь не просило о таком самоубийственном для искусства реформировании. Дело в том, что практически ни один продюсер в России, за редким исключением, не может полностью взять на себя финансирование фильма. Нужна господдержка. Как и во Франции, Германии, во всей Европе, в той или иной форме. А если ее нет, то нет и кино, прежде всего так называемого авторского. Тут все просто. С другой стороны - у нас давно назревал "взрыв" коммерческой составляющей в кинематографе. Пришли очень богатые люди, со связями, с большим потенциалом - финансовым, административным. Окрепли некоторые кинокомпании. Конечно, они хотят создать для себя максимально комфортные условия - получать как можно больше денег из бюджета на свои проекты. (Кстати, заметьте, хотя они любят декларировать: "Надо, чтобы кино окупалось", как показывает практика, 90 процентов их фильмов не окупаются.) Итак, эти люди обрели свое право на существование. Флаг им в руки. Но при этом почему-то был перекрыт кислород другому кино, в том числе авторскому. Как косой прошлись реформаторы по нему, срубили на корню. Чтоб и духу его не было. Денег на него, как выясняется, сегодня нет.
Об опасности такого результата предупреждали многие кинематографисты. Однако вряд ли чьи-либо высказывания уже смогут что-то изменить. Решение принято. И с этим надо будет жить теперь дальше. Как жить - я, например, не знаю. Моя позиция в этом вопросе какой была, такой и остается, а именно: в нашем кинематографическом саду должны расти все цветы. Желательно равномерно, желательно равноправно. Ничего лучше, на мой взгляд, придумать невозможно.
РГ: На помощь Запада уповать бессмысленно? Вам же помогали Франция, Германия, Швейцария.
Лопушанский: Почти все мои фильмы являются ко-продукцией, это правда. Три из них созданы при содействии французского CNC (это как наше Госкино). Исходя из своей практики общения с западными продюсерами, могу заявить с полной ответственностью, что никто из западных партнеров не даст ни копейки на российские фильмы, пока большая часть финансирования не будет выделена нашей страной. При всей любви к нашему искусству западные продюсеры, как все продюсеры в мире, меркантильны. Рассчитывать на то, что с Запада придет богатый дядя и полностью профинансирует наше кино, причем на русском языке, - это даже представить невозможно. В моей практике было общение с крупными западными продюсерами, которые хотели профинансировать мой фильм. Но речь шла о фильме на английском или французском языке, с западными звездами. Какое отношение это имеет к нашему кино? С таким же успехом можно уехать за границу и снимать там. А "там" хватает своих режиссеров.
РГ: В "Диалогах о кино" вы, отвечая на вопрос газеты "Либерасьон": "Почему вы снимаете кино?", называете это "комплексом улитки". "Что думает улитка о вершине Фудзи, когда она ползет по ее склону? Думает ли она о том, что жизнь ее слишком коротка, а вершина слишком недосягаема? И почему вообще она оказалась на склоне великой горы? На эти вопросы нет ответа..." Где выход? Что делать режиссеру сегодня? Писать книги? Преподавать?
Лопушанский: На эти вопросы нет у меня ответа и сейчас. Заменять кинопроцесс изданием книг, при всем моем уважении к этому делу, мне бы не хотелось. Я хочу еще снимать кино. Два моих сценария мертвым грузом лежат в Госкино. Может быть, напишу новую книгу. Назову ее "Не поставленные сценарии". А преподавание для меня - "праздник души". В общении с молодыми рождаются порой удивительные мысли, и если правильно построить занятия, они действительно могут стать лабораторией творчества, в том числе и для меня. Что касается других планов... В последнее время меня часто спрашивают о том, а почему бы мне не заняться постановкой опер? Намек на то, что до кино я учился на театральном факультете именно оперной режиссуре. Если поступят интересные предложения, можно подумать. Я не загадываю. Но все-таки надеюсь, что команда "мотор!" прозвучит в моей жизни еще пару раз...