Поделиться
Как добиться общественного расследования резонансных дел, как установить за ними гражданский контроль?
Об этом шла речь в беседе члена президиума Ассоциации юристов России Михаила Барщевского с членом Общественной палаты РФ, членом президиума Ассоциация юристов России, главным редактором журнала "Человек и закон" Владиславом Грибом.
Следствие - всем миром
Михаил Барщевский: Вы - член Общественной палаты уже пять лет. Что из ожидаемого не случилось?
Владислав Гриб: В полной мере нам пока не удалось реализовать одну из основных функций, которая прописана в законе об Общественной палате - общественного контроля. Потому что наша деятельность, в том числе которую освещают СМИ, это расследование так называемых резонансных дел. Но, к сожалению, нормативной базы для их реализации у нас нет. В 2007 году мы даже пытались законодательно ввести "общественное расследование" по аналогии с парламентским расследованием, что позволило бы нам опрашивать чиновников. У нас многое держится на авторитете отдельных членов палаты и внимании СМИ к той или иной проблеме. Но СМИ освещают лишь некоторые проблемы, а к нам поступает до 40 тысяч обращений в год.
Барщевский: Положа руку на сердце, вам не кажется, что замах-то был вон какой, а на выходе-то...
Гриб: На это есть объективные причины. Во-первых, в состав палаты избираются на два года, а деятельность многих рабочих органов носит циклический характер. Комиссии собираются раз в месяц, пленарные заседания - два раза в год. И во-вторых, вся деятельность ведется на общественных началах, многие члены палаты очень уважаемые, но чрезвычайно перегруженные люди. Нам надо модернизировать работу палаты, увеличить срок полномочий. В третьем составе эта деятельность ведется. Возможности в плане оргресурсов есть.
Барщевский: Скажите, пожалуйста, гражданское общество в России вырастет снизу или будет достраиваться сверху?
Гриб: Пока оно достраивается и снизу, и сверху, и это вполне объяснимо. В ряде субъектов Российской Федерации, например, в Сибири и на Северном Кавказе, до сих пор нет ни общественных палат, ни каких-то даже программ по поддержке некоммерческих или общественных организаций.
Барщевский: Вы - член общественных советов практически всех силовых ведомств и высших судов. Лично вы на что-то влияете, к вам прислушиваются?
Гриб: Силовые ведомства обращаются в Общественную палату, поскольку нуждаются в поддержке своих ведомственных законотворческих инициатив. И на стадии их обсуждения мы, естественно, влияем на принимаемые решения. Правда, в деятельности общественных советов есть проблемы. В ряде министерств общественные советы возглавляют сами руководители ведомств, а это - нарушение законодательства и постановления правительства. В ключевых экономических ведомствах вообще нет общественных советов. А ведь они формируют экономическую политику. В некоторых советах пожелания Общественной палаты по персональному составу не учитываются. Есть советы, где нет вообще ни одного члена Общественной палаты. Увы, идея общественных советов у нас реализуется часто с нарушением концепции.
Барщевский: Был ли в вашей биографии случай, когда вы, выступив на Общественном совете какого-либо ведомства, реально на что-то повлияли?
Гриб: Например, я и мои коллеги выступили в министерстве промышленности и торговли на обсуждении злополучного закона о торговле. Мы отстаивали интересы наших производителей.
Барщевский: Значит, один случай все-таки был?
Гриб: Можно привести еще примеры. Но вообще, когда предложение ведомства доходит до правительства, от позиции общественного совета, как правило, уже мало что остается. Вносятся поправки депутатов, регионов и т.д. Делаем уже новую общественную экспертизу в рамках палаты.
Барщевский: Вы - главный редактор журнала "Человек и закон" и лидер общественной организации с тем же названием. А разве этот бренд не принадлежит телепередаче "Человек и закон"?
Гриб: У нас были споры с телепередачей "Человек и закон". Но сейчас мы находимся в хороших отношениях и с ОРТ, и с ведущим одноименной передачи Алексеем Пимановым. Мы заключили соглашение о том, что бренд "Человек и закон" на телепередачу принадлежит Алексею Пиманову, а бренд на журнал принадлежит нам. В дальнейшем, чтобы не было каких-то конфронтаций, мы договорились вместе работать над этим брендом и создать совместный издательский дом.
Советский опыт для Америки
Барщевский: Что такое, в вашем понимании, молодежная политика? Есть ли сегодня в Российской Федерации молодежная политика?
Гриб: В свое время я входил в состав рабочей группы по разработке закона об основах молодежной политики. Идея была - дать молодежи удочку, но не рыбу. У нас в седьмой раз воссоздается ведомство по делам молодежи и проводится много популистских мероприятий. Но у нас нет внятной стратегии, и мы не понимаем, чего хотим от будущих поколений. Есть отдельные программы у минобрнауки и даже у Центризбиркома по повышению правовой культуры молодых избирателей, но у нас отсутствует политика в отношении молодежи на долгосрочную перспективу. Причем образование развивается отдельно, спорт - отдельно. Надо решать комплексно задачи по духовному, физическому и интеллектуальному воспитанию молодежи. Я участвовал в работе многих комиссий и форумов, но пока так и не услышал, чего мы ждем от молодежи и что готовы им предложить.
Барщевский: По данным ФСБ, подавляющее распространение экстремизма происходит именно среди молодежи. Среди выявленных в последнее время террористов тоже преобладают молодые люди. Как вы оцениваете состояние умов в молодежной среде?
Гриб: Недавно в составе группы членов Общественной палаты я проехал по городам России. Недоверие молодежи государственным институтам, правовой нигилизм и проявления экстремизма - проблемы сегодняшнего дня. К сожалению, воспитание перестало быть одной из главных функций нашей школы. И это наиболее существенный дефект, возникший уже в новое российское время. У нас совершенно отсутствует молодежная идеология. А если посмотреть на передовой педагогический западный опыт, особенно американский, там ведется серьезная работа с молодежью в области патриотизма, гражданского воспитания и уважения к закону. Между прочим, многое они позаимствовали из советского опыта, а мы от него отказались и теперь пребываем в вакууме.
При этом у нас в малых городах и поселках не только слабая инфраструктура для развития молодежи, но и зачастую отсутствует интерес местных властей эту инфраструктуру развивать. Современные молодежные движения не должны внушать оптимизма - все они пока немногочисленны.
Правозащитники ждут адвокатов
Барщевский: Вы являетесь практикующим адвокатом. Достаточно ли развита у нас адвокатура как институт гражданского общества? В чем, на ваш взгляд, причины слабости сегодняшней адвокатуры?
Гриб: Причин несколько. Прежде всего адвокатам, как представителям института гражданского общества, надо занимать более активную позицию. Достаточно посмотреть на работу наших комиссий при ведомствах, общественных советов и комиссий в администрации президента. Официального представителя Федеральной палаты адвокатов не пригласили, даже когда мы готовили в ООН доклад о соблюдении прав человека в Российской Федерации. Палата адвокатов должна существовать не только как профессиональная корпорация, но и как институт гражданского общества. Она могла бы быть лидером правозащитного движения, лидером в разработке и экспертизе нормативно-правовых актов. Правозащитная функция адвокатуры могла бы быть даже на уровне Общественной палаты, потому что всё: подготовка докладов о соблюдении прав человека, общественная экспертиза, мероприятия по защите прав граждан, и общественный контроль - имеет прямое отношение к адвокатуре.
Барщевский: Я согласен с диагнозом, который вы ставите, но существуют две причины. Одна - государство препятствует вовлеченности адвокатуры во все эти процессы. Другая - руководство нынешней адвокатуры не занимает активную гражданскую позицию, не выступает с заявлениями, не проводит общественную экспертизу.
Гриб: Надо все-таки понимать, что адвокатура не политический институт. Существуют политические партии, общественно-политические движения и т.д. Активность адвокатуры должна проявляться прежде всего в отстаивании прав самих адвокатов и прав наших граждан по законодательству.
Барщевский: А почему бы Федеральной палате адвокатов как институту гражданского общества не озвучить свою позицию на смерть Магнитского и Трифоновой в изоляторе, на продление срока содержания под стражей Ходорковского уже после внесения поправок в 108-ю УПК? Не в отношении конкретных лиц, а с точки зрения применения закона?
Гриб: Согласен. Но ведь и вы сами являетесь адвокатом правительства и, в известной степени, представителем адвокатского сообщества.
Барщевский: Я-то как раз не молчу. И Резник не молчит, но другие адвокаты и Федеральная палата как институт молчат.
Гриб: Там же как раз Резник вице-президент. И кстати, зачастую Семеняко с Резником проблемные вопросы в паре лоббируют. Но вообще в палате очень непросто с согласованием решений. Любой острый вопрос, поднимаемый на советах палаты, обсуждается непросто. Конечно, нужна более активная и твердая позиция. Но, одно дело, наш с вами взгляд, взгляд Резника, и другое дело - небольшая региональная палата. Адвокатам на местах сложнее. Сейчас во многих адвокатских палатах идут проверки по закону об НКО. А это недопустимо.
Общественная палата Российской Федерации:
125993, г. Москва, ГСП-3, Миусская пл., д. 7, стр. 1
Телефоны секретариата: (495) 221-83-64; 221-83-63
Факс: (495) 251-60-04