Поделиться
82-летняя россиянка Ирина Антонова, недавно депортированная из Финляндии в Россию, уже неделю живет в интернате для престарелых в поселке Кикерино Ленинградской области.
Корреспондент "РГ" отправился в гости к старушке и узнал, как она освоилась на новом месте.
Местная достопримечательность
Кикерино - небольшой поселок в двух часах езды от Петербурга. Вдоль трассы - то пустыри, то перелески. Главная деталь придорожного колорита - цветы борщевика: этим летом они вымахали высотой в человеческий рост. Здесь все как в обычном русском селе: где-то стоят полусгнившие дома, где-то - симпатичные коттеджи, построенные "понаехавшими" из Петербурга дачниками. Главное предприятие поселка развалилось после перестройки. В прошлом году приехали финские инвесторы и открыли производство газобетона, но оно явно не может обеспечить рабочими местами две тысячи кикеринцев.
- Работать у нас почти негде, достопримечательностей тоже немного, - делится одна из местных жительниц, не пожелавшая представиться. - Может быть, приезд Ирины Антоновой хоть как-то оживит жизнь в поселке?!
С тех пор как стало известно, что пенсионерку, пострадавшую от несовершенства финского миграционного законодательства, перевезут именно сюда, жители Кикерино не отрывались от телевизора. На кухнях стихийно организовывались дискуссии на темы "Кто прав и кто виноват в международном конфликте?", "Верно ли ведет себя дочь Антоновой Наталья Кяярик?" и "Как дальше жить старушке?".
Если по поводу первых двух вопросов до сих пор разворачиваются споры, то ответ на третий вроде бы уже подсказала сама жизнь: Антоновой придется остаться в Кикерино.
- Вот только хотелось бы, чтобы история бабушки закончилась по-другому. Больно уж много ей лет, бедной. Надо бы ей с дочерью остаться, - выражает общее мнение местная жительница, пенсионерка Дина Витальевна.
В финском доме за русский счет
Просторная комната. Внутри - кровать, небольшой комод, два мягких стула, столик. За распахнутым окном виднеются зеленый луг и водонапорная башня. Обстановка комнаты, предоставленной Ирине Антоновой в Кикеринском интернате для пожилых людей и инвалидов, меньше всего ассоциируется с домом для престарелых.
- Мы не создаем особых условий для Ирины Ивановны, - говорит директор интерната Анна Раут, показывая корреспонденту "РГ" коридоры учреждения. - У нас все комнаты такие. Правда, обычно старики живут в палатах по двое. Но Антоновой пришлось выделить одноместное жилье, чтобы в первое время с ней могла постоянно находиться медсестра.
Кикеринский интернат был построен в 1990-х годах на деньги финской благотворительной организации "Вилла Инкери". Он создавался для пожилых ингерманландцев. И это заметно: помещения дома для престарелых блистают свежим ремонтом, а перед главным корпусом раскинулась на европейский манер выстриженная зеленая лужайка, на которой белеют панамки старушек. Впрочем, есть в интернате и русские пациенты, чье проживание здесь частично оплачивается из областного бюджета, частично - из их собственной пенсии.
"Так что разговоры об изгнанной из Финляндии бабуле, которая по иронии судьбы поселилась в российском доме престарелых за финский счет, не имеют под собой оснований", - прокомментировала по телефону Наталья Кяярик. В прошлый вторник она приехала в Кикерино в сопровождении мужа и двух финских журналистов, чтобы проводить мать. Тогда Кяярик не задержалась в интернате надолго - уехала через несколько часов после того, как отбыла пресса. В следующий раз пообещала посетить маму примерно через месяц.
- Хотелось бы видеться чаще, но расстояние между Финляндией и интернатом слишком велико, - говорит она. - Впрочем, мы регулярно созваниваемся с мамой.
"В России мне хорошо..."
Ирина Антонова, сидящая на расстоянии вытянутой руки, значительно отличается от Антоновой, какой ее показывают по телевизору. Там - немощная женщина, не очень-то ориентирующаяся в происходящих событиях. Здесь - больная, усталая, но все-таки пребывающая в трезвом уме старушка. Она находит в себе силы шутить и даже петь. "Эх, как бы дожить бы до свадьбы-женитьбы", - заводит Антонова, увидев корреспондента "РГ". Как будто пытается показать: видите, все еще не так плохо!
Пела Антонова всегда - с тех пор, как себя помнит. Пела, когда подростком работала на военном заводе в Казани. (Пенсионерка до сих пор может в подробностях рассказать, как выпускала самолеты для фронта.) Пела, когда, разойдясь с мужем, в одиночку растила и учила дочь. Пела, когда, проводив родных за границу, осталась одна в Выборге.
Вот только после переезда в Финляндию ей было не до песен.
- Несправедливо финны со стариками поступают. Они ведь не только мне визу не дали, но и многим другим пожилым людям. Неужели ничего нельзя изменить? - вздыхает старушка.
Пожалуй, если бы в молодости ей сказали, что когда-нибудь она сможет авторитетно судить о финской миграционной политике, она бы рассмеялась.
Сегодня Антонова уже неплохо освоилась в доме для престарелых. Здоровье старушки день ото дня улучшается. Пока в ночную смену к ней еще приходит медсестра, но через несколько недель пенсионерка, вероятно, сможет обойтись и без посторонней помощи.
"В России мне хорошо", - говорит Антонова, растягивая губы в робкую улыбку. Она только что посмотрела телевизор и собирается посидеть на улице - поболтать с другими старушками да, может быть, спеть несколько песен со своей новой подругой, жительницей интерната Зоей Слабовой.
Сильва Кузнецова, сотрудница Кикеринского интерната для престарелых:
- В интернате раньше проживало немало пожилых людей, чьи дети живут в Финляндии. Сегодня кроме Ирины Антоновой из таких постояльцев здесь числится только одна женщина. Одна из ее дочерей эмигрировала в Суоми в 2000-х. Две другие дочки, впрочем, живут в Петербурге.