Правительство России планирует ежегодно выделять около 400 миллионов рублей на нужды образования на Кавказе. Критики этой политики заявляют о том, что ее последствия для раздираемого конфликтами региона могут быть самыми непредсказуемыми.
В прошлые выходные шесть молодых женщин в длинных ярких платьях и хиджабах собрались утром на остановке, с нетерпением ожидая автобуса, который должен был отвезти их в Северо-Кавказский исламский университет, расположенный в столице Дагестана Махачкале. Серьезные и молчаливые первокурсницы готовились к своему первому "зайрату" , важному суфийскому обряду, который представляет собой судьбоносную встречу с шейхом.
"Это самый важный день в моей жизни", - говорит 18-летняя Рената, студентка университета и последовательница мистического течения в исламе, получившего название "суфизм”. - Как только я увижу шейха, мое сердце сразу же подскажет мне ответ".
Суфизм, который исповедует Рената и ее подруги по университету, - умеренное течение в исламе, которое с недавних пор стало пользоваться моральной и финансовой поддержкой российского правительства в рамках его борьбы с религиозным экстремизмом - главным бичом Дагестана и других российских северокавказских республик.
В Дагестане, представляющем собой целый клубок болезненных конфликтов, активно действуют боевики, которые ведут на территории республики настоящую партизанскую войну. Они используют смертников для совершения терактов, убивают представителей правоохранительных органов, мэров городов и духовных лидеров, похищают и лишают жизни мирных мусульман. Эти преступления неразрывно связаны с другими, не менее острыми проблемами Дагестана, среди которых высокий уровень межнациональной розни, коррупция местных властей, бедность населения и безработица. И все они тесно переплетены между собой, словно нити в традиционном дагестанском ковре.
В попытке противостоять распространению исламского фундаментализма, деятельность которого нередко финансируется за счет иностранных государств, российские власти сегодня взяли на себя обязательства организовать обучение духовных лидеров и вероучителей умеренных течений ислама. Обучение будет проходить на базе семи исламских университетов, расположенных в Москве, Татарстане, Башкортостане и четырех северокавказских республиках, включая Дагестан.
Рафик Мухаметшин, ректор Российского исламского университета в Казани, выразил надежду на то, что выпускники исламских духовных учебных заведений будут получать дипломы государственного образца, признанные на территории всей страны в качестве официального документа о высшем профессиональном образовании.
Кремлевский Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования планирует выделять около 400 миллионов рублей ежегодно на образовательные программы, гранты и просветительскую деятельность. Руководство университета, где учится Рената, четко заявляет о своей цели пропагандировать ту форму ислама, которая пользуется поддержкой государства. Помимо предметов, связанных с исламской религией, полторы тысячи студентов университета смогут изучать журналистику, экономику, историю своей страны, юриспруденцию и финансы.
"Выступая в качестве реформаторов, мы разрабатываем единые методы обучения, предназначенные для подготовки будущих преподавателей ислама, - говорит Максуд Садиков, председатель недавно созданного Совета по исламскому образованию. - Нам необходимо подготовить имамов для, по меньшей мере, 2500 мечетей, действующих в Дагестане, и обучить сотни преподавателей для исламских начальных школ, медресе и университетов… Мы также занимаемся подготовкой консультантов, задача которых будет состоять в оказании помощи правоохранительным органам и ФСБ в борьбе с радикальным экстремизмом в республике".
Однако, по мнению некоторых правозащитников, наличие официальной версии ислама и политика социальной изоляции в отношении тех, кто отказывается ей следовать, скорее усилят вспышки исламского экстремизма, чем нейтрализуют их.
"Реформа российского ислама будет успешной только в том случае, если власти начнут прислушиваться к мнению всех духовных лидеров мусульман, а не только тех, кто демонстрирует лояльность, - говорит Татьяна Локшина, заместитель директора московского бюро правозащитной организации Human Rights Watch. - Проблемы Дагестана должны быть решены, в первую очередь, за счет развития институтов гражданского общества и защиты прав человека".
Тем не менее, обычные дагестанцы говорят, что право на существование имеет лишь одна форма ислама, и любые попытки присоединиться к последователям консервативных исламских течений будут караться репрессиями.
Аиша Юсупова говорит, что она развелась со своим мужем Эльдаром Нарузовым лишь для того, чтобы полиция наконец оставила ее семью в покое. Члены ее семьи - так называемые чистые мусульмане салафиты, приверженцы одного из радикальных направлений в исламе.
"Я устала от того, что моего мужа постоянно задерживали и преследовали за то, что он якобы помогал подпольным ячейкам экстремистов, скрывающихся в горах", - говорит 30-летняя Аиша Юсупова, воспитывающая четверых детей.
Она отметила, что после развода ее жизнь легче не стала, так как она все равно находится под постоянным наблюдением. "Да, я исповедую салафизм, - говорит она. - Но я мирная мусульманка, и хочу лишь, чтобы меня оставили в покое. Понимания я уже не жду".
Сразу же после распада Советского Союза в Дагестан и другие республики хлынули исламские проповедники арабского фундаментализма, которые, по словам местных суфиев, с презрением отвергали все традиции местного населения.
"Они учили нас арабскому языку и привозили целые грузовики ваххабитской литературы, переведенной на русский язык, - рассказывает Патимат Магомедова, 37-летняя школьная учительница, о саудитах, представителях одного из фундаментальных течений ислама. - Они запрещали нам признавать наших суфийских шейхов и следовать нашим собственным религиозным традициям".
Молодые дагестанцы изучают ислам в университетах Сирии, Египта, Иордании, Турции и ряда других стран, предоставляющих возможность бесплатного изучения исламской религии всем желающим. По данным местной правительственной комиссии, около 1000 дагестанских студентов получают высшее образование в странах Ближнего Востока, причем в основном речь идет об образовании религиозного характера.
"Одна из главных задач нашей реформы исламского образования состоит в том, чтобы дать студентам возможность изучать ислам на родине, в России", - говорит Юрий Михайлов, автор программы, настойчиво призывающий российские власти выделить средства на финансирование умеренных исламских образовательных программ и учебных заведений.
"А позднее, по достижении 25 лет, они смогут продолжить свое обучение и поступить в аспирантуру университетов, с которым у России есть необходимые соглашения. Государство должно вести учет студентов, получающих образование за границей, и обращать внимание на то, в каких университетах они его получают", - говорит он.
Впрочем, не все исламские университеты Дагестана заинтересованы в получении финансирования со стороны Москвы. В 250 километрах к югу от Махачкалы, в одном из самых древних селений Дагестана Губдене, основанном около пяти тысяч лет назад, действует исламская община, которой удалось пережить все политические потрясения.
В советские времена медресе Губдена было превращено в клуб культуры и отдыха. Алимы, ученые-богословы, продолжали обучать детей исламу на дому, тайком от властей, используя для этих целей старые арабские книги. За последнее десятилетие здание медресе было восстановлено представителями консервативной исламской общины Губдена. На пожертвования верующих города местные имамы организовали небольшие коммерческие предприятия, доходы от деятельности которых служат гарантией финансовой независимости исламских школ. У общины есть даже собственная автозаправка и пожарная бригада.
В прошлом году Губденский университет лишился государственной лицензии, но ректор медресе и университета города Акрам утверждает, что это не помешает 500 учащимся продолжать свои занятия.
"Единственное, о чем мы просим государство, это оставить нас в покое, не трогать нас. Мы учили наших детей исламу на протяжении сотен лет, для этого у нас, хвала Аллаху, есть древние книги и алимы", - говорит ректор.
Ректор пригласил журналистов посетить все классы губденского медресе, где сотни детей города получают начальное и среднее образование. Занятия выглядят следующим образом: учащиеся сидят на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, и учат наизусть Коран. Вряд ли кремлевские идеологи именно так представляют себе образование по традициям ислама.
Как и Татьяна Локшина, Юрий Михайлов считает, что различные точки зрения на ислам должны не подавляться, а поощряться.
"Проблемы Дагестана не могут быть решены исключительно за счет применения полицейских методов, так как это лишь приведет к социальной изоляции представителей религиозной оппозиции и вынудит их вступить в подпольные партизанские отряды, - говорит он. - Наиболее подходящие площадки для бурных споров и дебатов - это свободная пресса и институты гражданского общества".
Статистика
16 миллионов россиян, или около 11% населения, исповедуют ислам (по разным данным цифры могут различаться).
90 миллионов рублей было потрачено Министерством образования и науки РФ на реализацию исламских образовательных программ на всей территории страны.
2,5 миллиона мусульман, преимущественно иммигрантов, в настоящее время проживает в Москве (больше, чем в любой столице Европы, за исключением Стамбула).
Мнение авторов данного раздела может не совпадать с мнением редакции Russia Beyond The Headlines и "Российской газеты"
Также доступны английская, испанская, итальянская и французская версии статьи.