Поделиться
Эта история, как и всемирная, началась со слова. Впрочем, если быть скрупулезно точным, то с книги, которая называлась "Духовная эволюция человека". Она случайно попала мне в руки, я открыл ее и прочитал: "Где-нибудь на Земле должно быть место, которое ни одна страна не могла бы считать своей исключительной собственностью, где все благонамеренные люди, искренние в своих стремлениях, могли бы жить свободно, как граждане мира, повинуясь только одному авторитету - высшей истине. Там должны царить спокойствие, гармония и мир, и все боевые инстинкты человека должны быть применены только исключительно для победы над причинами страданий и несчастий, для преодоления человеческих слабостей и невежества, для победы над его ограниченностью и несостоятельностью... В таком месте дети могли бы интегрально развиваться, не теряя контакта со своей душой..."
Интересно, кто автор? - подумал я и взглянул на обложку. Автором оказался некто Ауробиндо Гхош. Имя ничего не говорило мне, но заинтересовало. Через неделю я уже знал, кто это.
Он родился в 1872 году в семье адвоката из Калькутты. Получил блестящее образование в Англии, преподавал в колледже Бароды. Но когда в Индии вспыхивает восстание против англичан, он бросает книги и присоединяется к восставшим. Восстание, как известно, потопили в крови, а Ауробиндо на три года стал узником Алипурской тюрьмы в Калькутте. Через семь лет он бежал из британской Индии в Пондишерри - маленькую колонию Франции на берегу Бенгальского залива неподалеку от Мадраса. Здесь он и напишет свою книгу, в которой будут и такие строки: "Заблуждающееся человечество всегда мечтало об улучшении своего окружения посредством изменения государственного устройства и общества, но внешнее окружение может быть усовершенствовано только посредством внутреннего совершенствования индивидуума. Совершенное общество не может быть создано людьми, которые сами несовершенны..."
А коль так, решает он, надо начинать не с общества, а с человека. Но возможно ли сделать то, чего не удалось никому на протяжении веков - изменить, усовершенствовать человека, преобразовать его духовность? Да, отвечает Ауробиндо, это возможно. Он создал в Пондишерри лабораторию, а точнее школу, чтобы проверить практикой свои мысли и философские наблюдения. Здесь у него появились ученики и единомышленники со всех континентов Земли. Чем больше я читал об этой удивительной истории, тем более Ауробиндо напоминал мне легендарного жюльверновского капитана Немо - индийского принца Дакара, бежавшего из-под английского владычества на островок свободы, истинного гуманизма и братства - Наутилус.
Кстати, ученики и соратники Ауробиндо спустя 18 лет после его смерти, в феврале 1968 года создали и "спустили на воду" свой "Наутилус": они основали город, который не принадлежал ни одному государству в отдельности. И по сей день эта территория в 20 квадратных километров к югу от Мадраса существует. И по сей день там живут представители 124 стран мира, включая теперь и россиян, которые искренне верят в возможность улучшить человечество путем изменения к лучшему каждого отдельного человека. Кто из нас не мечтал стать пассажиром современного "Наутилуса"? И вот однажды такая возможность мне представилась. Самолет из Дели перенес меня в Мадрас, оттуда несколько часов на машине по берегу Бенгальского залива, потом узким проселком среди настоящих джунглей, и вот машина остановилась, я вышел, зажмурился и вновь открыл глаза...
...Подобно Алисе из сказки Кэрролла, я оказался в странном месте. Километрах в полутора от меня высилось, выступая из густой зелени, странное ажурное сооружение в форме шара. Ни людей, ни голосов, ни автомобилей, ни автострад, ни площадей - ничего этого не было.
Не знаю, сколько бы я еще любовался этим сооружением, если бы меня не окликнули. По аллее шла девушка и улыбалась: "Это вы корреспондент из России? Очень приятно. Как вас зовут? А меня - Солей. Нет, просто Солей. Здесь нет фамилий - только имена. Идем, я покажу вам, где вы будете жить".
Дверь оказалась незапертой. Солей постучала и потянула за ручку. Из глубины комнаты нам навстречу поднялся стройный индиец. Высокий лоб мыслителя, круглые, чуть навыкате глаза, коротко стриженные усики, сухая тонкая ладонь. "Санджив", - представился он. Так на две недели я стал гостем этого дома.
Следующий день мы с Сандживом посвятили знакомству с территорией города и его обитателями. Сразу же выяснилось, что здесь запрещены автомобили, разрешены легкие мотоциклы, велосипеды и электророллеры. Здесь нет привычных улиц, а есть система "хуторов", коммюнити - поселений, объединенных общими интересами, а часто и общей работой. Таких хуторов было больше сорока. Каждый в них занимался чем хотел, что лучше всего у него получалось и что было необходимо городу. Здесь не была представлена только одна профессия - полицейский. Полиция в Ауровилле не нужна, здесь не совершают преступлений...
К концу дня, когда сумерки сгустились в воздухе над территорией города, мы с Сандживом вышли к маленькой харчевне, где под огромным баньяном стоял огромный круглый стол, над которым прямо из листвы свисала большая лампа, освещавшая "круг общения": несколько горожан ужинали и тихо беседовали за столом. Мы присоединились и к ужину, и к разговору. Санджив беседовал со своими друзьями, я - с Глорией - архитектором города, одним из тринадцати архитекторов, живущих здесь. Она родилась в Турине, рабочем центре Италии. Была увлечена политической борьбой, стала членом итальянской компартии.
- Со временем, - сказала она, - я поняла, что мои товарищи занимались очень важным делом: они боролись за переустройство общества. Но в их планах не было переустройства человека. А это куда важнее...
В конце моей командировки я получил приглашение на ритуал, который проходит в Ауровилле раз в году. По темноте, за час до рассвета все ауровилльцы собираются в центре города, в огромной каменной чаше, пологими ступеньками уходящей вниз. В полной темноте на площадке внизу зажигают костер. Отблески его пламени выхватывают из темноты лица ауровилльцев - сосредоточенные и спокойные. Так раз в году они вместе встречают рассвет и день рождения города.
И вот, когда погас костер, в первых лучах солнца я увидел их всех разом - человечество Ауровилля - и поразился: все они были вместе, объединенные одним каменным амфитеатром, но каждый из них сидел отдельно на его ступенях, сохраняя в этом коллективе единомышленников суверенитет и неприкосновенность своего внутреннего мира. Я смотрел на них, и мне казалось, что я вижу прообраз будущего человечества: все вместе и каждый отдельно - единство человеческих миров, сообщество душ.