Похоже на сенсацию: в структуре ФМС появилось подразделение гуманитарной направленности - Управление содействия интеграции.
На фоне неумолкающих слухов о том, что миграцию вот-вот выведут из-под власти милиции (с 2001 года ФМС находится то в составе, то в ведении МВД), эта новость воспринимается однозначно. Интегрировать мигрантов вряд ли будет милиционер.
Директор ФМС Ромодановский, когда мы на днях встретились, категорически отказался обсуждать этот волнующий вопрос о независимости службы. Однако суть нашей беседы вольно-невольно сводилась к тому, что миграция стала сегодня такой серьезной социальной проблемой, что заниматься ею должно, конечно же, самостоятельное гражданское ведомство.
- Константин Олегович, когда 18 лет назад создавалась ФМС, ее миссией был доброжелательный прием мигрантов. В Россию, как на остров спасения, устремились тогда миллионы наших соотечественников, а сама Россия была очень бедна, но все-таки служба старалась, как могла, помогать переселенцам. Но после того как ФМС передали в МВД, цель миграционной политики стала противоположной: не защита, а, простите, война с мигрантами. Если раньше переселенцы ждали от государства статус, крышу над головой, то теперь даже легализацию трудно получить. Нормально ли это, что, возвращаясь на историческую родину, люди годами выпрашивают гражданство как милостыню?
- Давайте не смешивать все в одну кучу. За прошедшие годы характер миграции в Россию разительно изменился.
Если в первое время после распада Союза к нам ехали исключительно переселенцы, на ПМЖ, то начиная с 2000-х пошли мощные потоки трудовых мигрантов. Безвизовый режим позволяет им въехать и три месяца находиться у нас законно. Но потом большинство, не оформив разрешения на работу, уходят в тень.
По нашим оценкам, в России от 3 до 5 миллионов мигрантов работают нелегально, и в основном это, конечно, безвизовики из СНГ. Вот сделал я в начале сентября однодневный срез по нашей электронной системе миграционного учета. Оказалось, что на территории России находилось порядка 7 млн иностранных граждан. Кто они? Миллион, скажем, приехали к родственникам и друзьям или лечиться, или туристами. Еще миллион - трудовые мигранты, работающие на основании законных разрешений. А что делают остальные 5 миллионов? Не хочу сказать, что они болтаются без дела, они тоже где-то работают, но - без разрешений. Въехали законно, а работают незаконно. И что, вам эта ситуация кажется нормальной?
- Ни один здравомыслящий человек не скажет, что миллионы нелегалов - это хорошо. Но знаю по личному общению с очень многими мигрантами, что они совсем не хотели попасть в нелегалы, а стали ими из-за отсутствия квот. Работа есть, работники требуются, а квоты кончились. Ну, вы сами, Константин Олегович, все это прекрасно знаете. В общем, существующая система квотирования - это какая-то сатанинская кузница по массовой штамповке нелегалов. Как выразился один известный эксперт, "механизма квотирования нет, но он действует". А ведь известно, что лучший способ борьбы с нелегальной миграцией - это легализация.
- Насчет квот - сложный вопрос, не ФМС же их устанавливает. В первую очередь определяют квоты регионы, и не все они относятся к делу ответственно. Если полностью систему отменить, то как защищать внутренний рынок труда? В большинстве развитых стран квоты существуют. Могу, правда, высказать свое личное мнение по поводу малого бизнеса: вот этим предпринимателям действительно трудно, а порой и невозможно спрогнозировать к 1 мая, то есть за восемь месяцев вперед, что будет с их бизнесом и какие работники им потребуются в новом году. Кстати, РСПП придерживается той же точки зрения. Ну а про легализацию как лучший способ борьбы с нелегальной миграцией - полностью согласен. Да мы собственно по этому пути и идем.
- Вы имеете в виду патенты?
- Не только. Облегчать безвизовикам легальное трудоустройство мы начали еще в 2007 году, когда в миграционное законодательство были внесены поправки, существенно упрощающие процедуру легализации. И сразу около четырех миллионов мигрантов удалось тогда вывести из тени - поставить на миграционный учет. Два миллиона 200 тысяч получили разрешение на работу (раньше их было всего 400 тысяч). Мы ввели, например, практику почтовой отправки уведомлений о постановке на учет. Если в 2007-м этим непривычным способом воспользовалось только 5 процентов мигрантов, то в прошлом году - уже двадцать пять процентов. Мы стремимся до минимума сократить общение человека с чиновником, чтобы исключить коррупционные риски.
А в этом году у нас произошла, можно сказать, вторая после 2007 года "миграционная революция". Да, имею в виду новеллы, касающиеся высококвалифицированных специалистов, и, конечно, упомянутые вами патенты. Здесь хотел бы подчеркнуть, что тем самым ФМС реализует давно задуманную нами дифференциацию трудовых мигрантов. Согласитесь, было не совсем этично, когда классный специалист, фактически инвестор, должен был выстаивать в длинных очередях на Новинском бульваре, а потом в общих очередях сдавать анализы на СПИД, лепру и т. д. Но так предусматривал закон. Мы этот закон изменили. Особо ценные работники, чей годовой заработок достигает двух миллионов рублей, получают разрешение на работу без всякой бюрократии. Американцы говорят: у европейцев, мол, голубая карта, а у вас в России эта карта - золотая.
- Но вот научные институты в обиде: их бюджет не позволяет даже звездам первой величины платить такие огромные зарплаты.
- В законе предусмотрено, что правительство может изменить ставки в соответствии с приоритетами развития российской экономики. В этом плане закон гибкий. Миграция - тонкая сфера, нужно постоянно сочетать интересы государства с устремлениями личности. Где-где, а уж у миграционной политики должно быть, как вы пишете, "человеческое лицо".
- Про патенты, если позволите, я скажу от себя. Этот закон действительно иллюстрация той моей любимой формулы, что лучший способ борьбы с нелегальной миграцией - это легализация. Известно, что во всем мире мигранты, работающие в частном секторе, нередко остаются в тени и правительства не знают, что с этой серой массой делать. Нам рассказывали смешной случай: министр миграции одной западной страны публично признался, что у него работает няня-нелегалка. За свою откровенность он поплатился должностью. По-моему, несправедливо. Вообще в отношении к нелегальной миграции много лицемерия: все ею возмущаются и вместе с тем, чего греха таить, многим она выгодна - и работодателям, уходящим от налогов, и отчасти самим мигрантам. Только вот государству совсем невыгодно. И здесь в кои-то веки хочу похвалить ФМС. Введение патентов - это и гуманный, и вместе с тем прагматичный шаг. Заплатить тысячу рублей в месяц за легализацию и защиту от милицейского произвола - думаю, большинство согласится с радостью.
Скептики, правда, говорят, что милиционеры станут эти бумажки об оплате рвать, а сами мигранты - подделывать. Что ж, будет, наверное, и то и другое. Но нельзя же из-за таких издержек (они в каждом хорошем деле неизбежны) лишать миллионы людей права на свободу выбора. Опыт первой миграционной революции, когда мигранты так активно пошли регистрироваться по упрощенной процедуре, показал, что к нам едут люди в основном добропорядочные. Только бы им не ставили преград на каждом шагу.
- С сожалением должен заметить: пока что миллионы и даже сотни тысяч легализоваться к нам не пошли. За два с половиной месяца за патентом в территориальные органы ФМС обратилось 70 тысяч человек. Можно бы себя успокоить: дело новое, середина года, мигранты - народ запуганный, тем более что СМИ постарались нагнать тумана в мозги. Думаю, нам надо шире информировать мигрантов об этом механизме, в том числе с вашей помощью. И тогда к концу года мы выйдем на сотни тысяч.
- Тут есть еще одна сложность, которую, не знаю, учитывали вы или нет. Говорю о правовом нигилизме нашего общества. Ведь решение, идти или не идти за патентом, мигрант будет принимать по согласованию с хозяином, у которого работает. А так ли уж велика сознательность местного населения? Если у самого мигранта есть заинтересованность стать легальным, то его хозяин, скорее всего, скажет: да ладно, стоит ли связываться, живи, мол, как жил.
- Да. Переломить сложившиеся в сознании общества стереотипы - самое трудное. И вот здесь мы подходим к теме интеграции, ради которой Вы, собственно, ко мне и пришли. Суть интеграции в том, что это процесс двусторонний, так сказать, - дорога со встречным движением. Вот многие жалуются: понаехали к нам, Москву заполонили, не знают русского, ведут себя по-хамски... А часто ли мы вспоминаем простой закон физики, который учили в школе: каждое действие встречает равное противодействие. Как мы к приезжим относимся, так и они к нам будут относиться. Да если б россияне просто помнили, что наши дворы и улицы не по щучьему велению стали чистыми как никогда, что дома так быстро растут не потому, что наша местная молодежь очень уж рвется на стройку и что почти в каждой городской квартире хоть какое-то время самую черную работу исполнял гастарбайтер... Если бы мы сами более человечно относились к "понаехавшим", то и они вели бы себя уважительней. А так, посудите, зачем, например, гастарбайтеру изучать русский язык, если мы с ним вообще не хотим разговаривать, за человека не считаем...
- Ну, Константин Олегович, Вас послушаешь - можно подумать, что миграционная служба, взявшись (наконец-то!) за интеграцию мигрантов, рассчитывает перевоспитать и все наше нетолерантное общество.
- Влиять на общество, да и на нас, чиновников, должны вы, общественные организации, общественные советы, которые есть при всех наших региональных управлениях. Воспитывайте нас, толкайте, просвещайте... А пресса для чего?! Знаете, просто зло берет. Ведь доходило до того, что некоторые политики и ваши коллеги-журналисты норовили назначить мигрантов главными виновниками кризиса. А мигранты - люди практичные, им надо огромные семьи кормить, а не на бирже отмечаться. Стало туго с работой в Центральном регионе - процентов 40 уехали на Дальний Восток. Считаю преступным навешивать на мигрантов ярлык преступников. Знаете, мне уже тошно повторять из года в год одну и ту же цифру: только 3,5 процента от общей преступности по России приходится на мигрантов, причем около трети связано с использованием поддельных документов. Это официальная статистика МВД, ни у кого других данных по стране нет и быть не может. Говоришь, объясняешь... Или другой пример - Кондопога, ставшая антимиграционной страшилкой на долгие времена. Большинство россиян до сих пор не понимает, что конфликт там устроили вовсе не мигранты, а наши российские граждане. Да, разных национальностей.
- А тем временем то и дело слышишь от "спасателей" России: нужно, мол, всех "чужаков" прогнать, ввести визовый режим в СНГ, и тогда заживем спокойно.
- Меня поражает, мягко скажем, недалекость таких "спасателей". Они что, не понимают, что наркодилеры и прочая нечисть с легкостью достанет и визу, и паспорт, а за кордоном останутся те наши соотечественники, которые как раз нужны России. Правильно говорит эксперт вашего журнала, известный ученый Жанна Зайончковская: досужие дискуссии о том, нужны или не нужны России мигранты, пора заканчивать. Как воздух они нам нужны! Россия теряет по миллиону трудового населения в год. А на каждый заработанный гастарбайтером доллар в бюджет страны поступает до шести долларов.
- Константин Олегович! Наш разговор идет в основном о трудовых мигрантах, а Россия больше всего заинтересована в новожителях.
- У вас, Лидия Ивановна, устаревшее представление. Трудовая миграция и переселение - это сообщающиеся сосуды. Сумеем по-хорошему принять, интегрировать временных работяг - они станут постоянными жителями.
- Да, это в идеале. Но в том-то и беда, что приезжающие на ПМЖ сталкиваются у нас с такой махиной издевательств, что врагу не пожелаешь. Много лет я пишу в "Российской газете" о трагедиях "нелегалов поневоле". О выдворении русских из России. Это же абсурд, какое-то сумасшествие. Вам не кажется, Константин Олегович, что если уж берется ФМС за интеграцию, то первым шагом должна стать так называемая "иммиграционная амнистия" для тех наших соотечественников, кто давно живет в России, не имея правового статуса. Это старый наш с вами разговор...
- Согласен: необходимо разбираться с людьми, которые из-за отсутствия необходимых документов не смогли вовремя легализоваться и оказались загнанными в угол. Они же все равно никуда от нас не денутся, так неужели им до самой смерти ходить без паспорта? Но надо понимать, что топором этот узел не разрубишь. Тут много категорий, нюансов. И нельзя же сказать, что миграционная служба не видит эту проблему. Вы же знаете, что мы уже начали ее решать. Вот Правительственная комиссия по миграционной политике, председателем которой вы тоже являетесь, внесла в Госдуму предложение о легализации (почти без всяких документов) наших соотечественников, которые въехали в Россию еще детьми, родители не позаботились, чтобы их документировать, а теперь эти дети выросли и не могут получить паспорт.
- Но, честно сказать, это такой маленький кусочек огромнейшей трагедии...
- А вы хотите все и сразу! Так не бывает. Любая инициатива ФМС должна быть согласована с различными ведомствами, мы обязаны учесть мнения коллег.
- Но почему так мучительно долго движутся ваши инициативы? Кажется, еще весной на встрече с премьером Путиным Вы предложили убрать лишнюю ступеньку - РВП (разрешение на временное проживание) при получении гражданства и сразу давать соотечественникам вид на жительство. Как обрадовались тогда наши переселенцы! И вот ждут-ждут, лето прошло, осень в разгаре...
- Если я отвечу, что во всем виновата ФМС, это мы тянем, мы плохо работаем, вам что, легче станет? Ну ладно, не будем ссориться напоследок. Что касается отмены РВП, могу сказать: мы разработали пакет предложений (там ведь много статей закона надо менять), и все находится сейчас на согласовании в правительстве. Есть у нас и другие интересные новеллы по легализации, которые, надеюсь, Вам понравятся. Но об этом пока рано говорить.
- Расскажете при следующей встрече?
- Возможно.
Разумеется, наша почти двухчасовая беседа не была такой мирной, как выглядит теперь на бумаге. Я и так постоянно публикую критические статьи о миграции на страницах "Российской газеты". Я напомнила директору о конкретных судьбах героев моих статей, "нелегалов поневоле", пострадавших по вине сотрудников ФМС, и возмутилась тем, что миграционные чиновники обычно не спешат исправлять свои ошибки.
Ромодановский не со всем соглашался, хмурился, но все-таки обещал вернуться к тем "зависшим" историям. А ведь сколько у него таких историй! Года три назад, когда мы ездили с Константином Олеговичем в Ярославль (директор усмирял там свою слишком ретивую подчиненную, пытавшуюся выдворить в Туркменистан семью русских переселенцев), он признался мне на обратном пути: "Знаете, с какой мыслью я просыпаюсь по утрам и ложусь спать: как же изменить менталитет наших сотрудников?"
Когда верстался номер
Вчера Правительство РФ внесло в Госдуму законопроект, которым предлагается снизить с 30 процентов до 13 процентов размер налоговой ставки в отношении всех видов доходов для участников программы содействия добровольному переселению соотечественников из-за рубежа в Россию и членов их семей до приобретения ими статуса налогового резидента РФ.
Законопроект разработан, чтобы уменьшить финансовую нагрузку на эту категорию людей. Также этот документ содержит положения, освобождающие их от уплаты госпошлины за регистрацию иностранного гражданина или лица без гражданства по месту жительства в России.