Поделиться
В Латвии защитник и капитан рижского "Динамо" Сандис Озолиньш, вне всяких сомнений, национальный герой.
Правда, сам Сандис и не думает "бронзоветь". Когда корреспондент "РГ", отвечая на вопрос Озолиньша: "О чем будет интервью?", сказал: "Вы же легенда. Обо всем!" - в телефонной трубке услышал задорный смех 38-летнего хоккеиста. Но уже через мгновение обладатель Кубка Стэнли и участник семи матчей Всех звезд НХЛ "собрался" - и мы начали.
Российская газета: Недавно к вам в Ригу приезжал "Финикс Койотис"...
Сандис Озолиньш: Да. Ажиотаж в городе был большой. Все-таки 20 лет клубы из НХЛ здесь не появлялись. Мне эта игра очень понравилась.
РГ: Обратно за океан не потянуло?
Озолиньш: Нет, что вы. НХЛ пройденный этап. Да, в заокеанской лиге я провел значительную часть спортивной карьеры, но это осталось позади. Теперь живу сегодняшним и завтрашним днем.
РГ: Можете позволить себе играть в удовольствие?
Озолиньш: Точно.
РГ: И давно хоккей перестал быть работой?
Озолиньш: Ну так однозначно нельзя сказать. Как ни крути, а большой спорт это все равно тяжелый труд. Другое дело, что, приходя вечером домой "без ног", ты понимаешь, что делаешь все это исключительно из-за огромной любви к игре. При этом чувство удовлетворения от хоккея сегодня, естественно, отличается о того, которое было 10-15 лет назад.
РГ: Несмотря на то что ответственность повышается?
Озолиньш: Одно другому не мешает.
РГ: Молодых гоняете?
Озолиньш: Нет. Хотя, если спросить у них, то, наверное, скажут, что еще как (смеется).
РГ: А как на самом деле?
Озолиньш: Ну что там гонять... Я же когда смотрю на них - на их ошибки, достижения - всегда себя вижу. Поэтому, скорее, подсказываю. Вообще молодость такой этап в жизни, которого не удается избежать никому.
РГ: И вам не удалось?
Озолиньш: Само собой. Помню, приехал в НХЛ, мне 19 лет и море по колено. Думал - все, жизнь удалась! Спасибо руководству клуба - они мне поставили ограничения на карточку, чтобы я все деньги сразу не истратил. И надо сказать, это решение с их стороны было разумным. Правда, возникали некоторые неудобства. Чтобы купить что-то серьезное, приходилось копить, откладывать каждый день. Больше определенной суммы я за сутки снять просто не мог.
РГ: Звездной болезнью переболели?
Озолиньш: Куда без нее. Мне кажется, в разных проявлениях так называемый "звездняк" у всех бывает. Но это нормально. Я тоже когда-то не умел жить взрослой жизнью.
РГ: Вас, кстати, в свое время кто "накачивал"?
Озолиньш: Ох, я такого не помню. Напротив, в памяти остались советы, которые были очень полезными для меня.
РГ: И кто их давал?
Озолиньш: Сергей Макаров, Игорь Ларионов, когда мы вместе играли за "Сан-Хосе". Потом в "Колорадо" мне очень помогал Патрик Руа. Много кто еще. Всем им я по-настоящему благодарен.
РГ: Какие слова вам наиболее запомнились?
Озолиньш: После пропущенной шайбы говорили: "Что ты переживаешь сейчас? Нам еще играть весь матч. Зализывать раны будешь после, а пока - вперед".
РГ: Это Макаров с Ларионовым так говорили?
Озолиньш: Если честно, то многие. Я очень расстраивался из-за собственных ошибок. Приезжал на скамейку и начинал скулить. А они мне: "Потом пищать будешь! Играй давай!" Тренеры добавляли: "Успеем мы тебя наказать, ты сейчас делай дело".
РГ: А как теперь?
Озолиньш: Да я и сегодня не в лучшем настроении от своих промахов, но эмоции уже внутри. На скамейке этого никто видеть не должен.
РГ: Как-то вы говорили, что в молодости думали только о том, чтобы поскорее вырасти, взяться за тренерскую работу и "придушить" их всех.
Озолиньш: Ну почти (смеется). На самом деле такие порывы во мне просыпались только по ходу предсезонных сборов. Бежишь, а наставник со свистком и хронометром в спину тебе "вгрызается". Думал, хоть бы на один денек с ним местами поменяться. Но это шутка, конечно, была такая. Тренер просто выжимал из тебя то, что ты сам воспринимал как невозможное.
РГ: Зато потом был и Кубок Стэнли, и семь матчей Всех звезд, и вообще много различных достижений. Сколько вы в итоге прожили в Северной Америке?
Озолиньш: Очень долго. До сих пор точно посчитать не могу.
РГ: Нападающий "Оттавы" Алексей Ковалев рассказывал, что, когда выиграл Кубок Стэнли, позвонил отцу со словами: "Ну что, пап, куда теперь, на Луну?!" У вас примерно такая же реакция была?
Озолиньш: У меня по-другому. Казалось, что так теперь будет всегда. Что мы непременно будем обыгрывать всех подряд. Было глупое ощущение гарантии будущих побед. Через определенное время пришлось убедиться, что выигрывать постоянно очень, очень тяжело. А тогда, после финальной игры, было ощущение, что ничего проще не бывает. Потом только понимаешь, какой долгий путь нужно совершить, чтобы наконец стать чемпионом.
РГ: В Белом доме, куда весь "Колорадо" пригласили по случаю победы, наверняка было полегче?
Озолиньш: Еще бы (смеется).
РГ: Билл Клинтон вроде бы неправильно произнес вашу фамилию, а вы не стушевались и тут же его поправили.
Озолиньш: Ну что об этом сейчас вспоминать. Точно вам могу сказать, что нам было жутко весело. У меня вот и фото с президентом есть. Я доволен.
РГ: А были моменты, когда хотелось все бросить?
Озолиньш: Конечно. Когда долгое время у тебя ничего не получается и что бы ты ни сделал, оказывается неправильным, выходить на лед совсем не тянет. Я, например, в такие моменты становился сверхтребовательным к себе. А это делу не помогало. Но всякий раз находились люди, которые заставляли взглянуть на вещи с другой стороны, вселяли надежду в светлое будущее.
РГ: Чего теперь хочется?
Озолиньш: В хоккейном смысле?
РГ: Да.
Озолиньш: Было бы неплохо Кубок Гагарина завоевать. А что, у нас отличная команда и самые лучшие болельщики. Вместе постараемся, и не исключено, что сможем.