В издательстве "Художественная литература" готовится к выходу первая книга мемуаров Виктора Черномырдина "Время выбрало нас". Она написана в жанре интервью. Сегодня отрывки из этой книги в "Российской газете" публикуются впервые.
Весь род Черномырдиных и по отцовской, и по материнской линиям - казаки. И сам Виктор Степанович - полковник Оренбургского казачьего войска.
- Казак - это не просто: надел форму и фуражку, это - внутреннее содержание и образ жизни, традиции казачьи, ответственность совершенно другая, отношение к жизни, - говорит Виктор Степанович. - Отношение к труду, к близким, к земле и к своей стране у казаков ярко выражено, потому что они всегда стояли на страже и были "в ружьё". Они пахали и сеяли, но в любую минуту могли вскочить в седло - и в бой.
- Вы так и жили в селе?
- Да. Одной большой семьёй: два дома, один двор. В одном доме - дед Марей с бабой Аней и с сыном, дядей моим, во втором - мой отец с семьёй. Родители мои грамотные были, отец - четыре класса церковноприходской школы закончил, мама - два. Отец ещё и на шофера выучился, зарплату получал. Мама детей воспитывала - пятеро нас было.
Пока совсем маленький был - часто у деда Марея с бабой Аней ночевал. Он в годах уже преклонных был, стадо коровье пас, и я при нём - подпаском. С конями я обходиться выучился быстро - может, оттого, что любил их: кони, как люди, добро и заботу чувствуют.
- После войны трудно пришлось?
- Трудно. Землёй жили. Отца редко видели - на работе пропадал; весь дом вела мама. У всех у нас свои обязанности. Наташа по дому, я - воду таскать. И дрова на мне. Сено заготавливали, корову держали, кур. За скотиной ухаживать - тоже моя работа. А по зимним вечерам пух козий обрабатывали - это все вместе. Одевалась-обувалась семья за счёт продажи пуховых платков.
Сорок шестой год особенно голодный, неурожай. Да и из села всё подчистую выгребали. Тогда эти платки вязаные и возили в Оренбург, продавали, покупали у спекулянтов хлеб - "кирпичики". Мясо редко бывало - это если праздник большой. А яичницу мне впервые мама пожарила, когда на экзамен шёл, десятый класс заканчивал.
В общем, трудно было. Но ведь при всём при том - дружно росли. Ругани, перебранок - никогда! Самое дорогое, что родители сумели нам передать, - это пример отношений в семье: между братьями, сестрами, уважение к родителям, старшим. Бабушка и дед, родители отца, жили с нами, и мы видели, с каким почтением наши родители относились к ним.
Что ещё, у нас в семье не ругались матом. Вообще. Надо сказать, что когда я сам стал взрослым, руководителем, министром, - даже в этом положении тоже не мог выругаться при братьях. Да что ругаться - при старшем брате закурить не мог. А при отце - тем более.
- О будущем не задумывались?
- Меня часто спрашивают теперь: были у меня мысли какие-то в дет стве - кем стану, или что стану руководителем большим... Да ничего такого не было. Рос, как все, влюблялся. В учебе был не из первых, но и не из последних. Вот если что организовать - это я первый был...
Отец очень немногословен был. И от него - один верный завет, навсегда: "Работай, работай и работай, Витя. Как будешь работать, так к тебе и люди будут относиться". По работе многое о человеке скажешь: и как он к людям относится, и порядочность его здесь, и профессионализм. Моё убеждение твёрдое: лодырь не может быть порядочным человеком, ведь за него его работу кто-то делает, он на чьей-то шее, выходит, ездит. Какая уж тут порядочность!
И ещё одно от отца: как он к людям относился. И мне всегда говорил:
- В людях нужно видеть хорошее. Люди разные, характер у каждого свой, а ты - смотри, какой человек на самом деле, чему у него поучиться можешь, в чём он - человек. Очень потом мне это помогало. Всю жизнь помогало.
- Вы православный человек?
- Да. Не набожный, но, как и предки мои, - верою крепок. А церковь в Чёрном Отроге мы восстановили уже в девяностые. Многие говорили тогда: дескать, не стоит на это деньги тратить... Сначала храмы рушат, память вытравляют, чтобы ни себя, ни родства не помнили... Мы - помним. И будем помнить!
- После школы окончил училище и пошёл на Орский нефтеперерабатывающий, машинистом установки. Сейчас некоторые любят с иронией повторять мои слова: "Я вырос в атмосфере нефти и газа". Знаете, какая это была "атмосфера"? Дым, копоть, порой - лопата совковая, тачка, после смены - чёрный весь... Руки ни мылом хозяйственным, ни песком до конца не оттирались. Вот так было...
Я очень рвался в армию, ходил в военкомат, сам просился. Призван был в авиацию.
- А дедовщина?
- Ну, тогда другое всё было. "Деды" тогда в армии не как потом - не издевались над молодыми для забавы; иногда кому и перепадёт - за дело. Но мне и это не по душе было. Когда меня "дедом" избрали, все правила я переломал. Если молодые приходили - никакой "прописки", просто устраивали как бы представление - в Ленинской комнате, с юмором. Никаких унижений не было. Унижать того, кто слабее, моложе, - несправедливо и нечестно. А в 1960 году вернулся в Орск на свой же завод, в свой цех.
- С женой Валентиной Фёдоровной тогда познакомились?
- На ноябрьские праздники. Мы с Валей не то что встречаться часто стали - поняли, жить друг без друга не можем! Сделал ей предложение.
Пока я служил в армии, брат Александр взял участок земли под строительство своего дома и мне рядом, тогда это очень поощрялось, и предприятия всячески этому содействовали - для закрепления кадров. В то время вокруг Орска выросли целые посёлки индивидуальной застройки. Взял и я ссуду на заводе и вместе с братом Александром - сами и строили вечерами да в выходные, друзья-заводчане помогали. Конечно, тяжело было, но уже через год дом был готов, небольшой, но для нас тогда он был роскошный. Попросторнее хотел бы, да нельзя было: раньше ведь всё регламентировалось. Родителей к себе перевёз. Отец в автоколонне шофёром сразу начал работать.
А в Новый год и свадьбу сыграли. Мама нас старинной иконой благословила, как положено. Потом той же иконой Валя нашего сына Виталия со Светой благословляла.
- В народе говорят: "При хорошей жене даже мужчина может стать человеком".
- Правильно говорят. Дурная жена всю жизнь переломать может. А добрая - твоё и детям счастье. Мужчину - настоящего, с характером, - его мало любить, его порой ещё и терпеть нужно. С Валей мы прожили почти полвека, и благодарен я ей за всё: за поддержку, самоотверженность, нежность, любовь, понимание.
Валина мама, моя тёща (да и я её мамой звал, как принято у нас), более двадцати лет прожила она с нами; как только получил я первую квартиру - так и переехала. Должен сказать, что Анна Алексеевна была удивительный человек, труженица.
- Говорят, у неё и у Вас был один любимый фильм...
- У нас многое было, что можно вспомнить вместе. И любимый фильм действительно был - "Тихий дон" Сергея Герасимова, по роману моего любимого Шолохова. Когда появились видеомагнитофоны, я попросил записать фильм "Тихий Дон" на кассету. И мы с Анной Алексеевной часто смотрели его, несмотря на то что я поздно приходил с работы. Она ждала и всякий раз просила: давай, Витя, посмотрим...
Я бы ничего не смог, ничего бы не добился, если бы была другая обстановка в семье, если бы не было такого надёжного тыла.
- А детей чему пытались учить?
- Да ничему особенному, просто видели они, что отец и мать работают по совести - так и им надо. Нормальные у меня ребята, дружные; никогда не злоупотребляли ни фамилией, ни положением отца.
- Братья вместе работают?
- И вместе, и свои проекты у каждого есть; в их дела стараюсь не вмешиваться: мужчины. Мужчина должен быть самостоятельным, сам принимать решения. За него - никто не сможет.
Человеку временами только кажется, что он жизнь выбирает. Чаще - жизнь его выбирает, испытывает в деле. Почему так? Нам неведомо. Бог знает. А для себя я знаю точно одно: везде трудиться надо самоотверженно, на совесть.
- 2 сентября 1973 года я был назначен директором Оренбургского газоперерабатывающего завода. И было мне тогда всего 35 лет. И строить нужно было, и вводить в эксплуатацию... С нулевой отметки начинали, с голого поля... Опыт для меня бесценный был. И по производству, и по людям. Тут пригодилось всё - и школа, и армия, и институт, и работа в горкоме партии.
- Отношения с людьми трудно формировались? Ведь для того времени в тридцать пять лет директор - это непостижимо!
- Некогда известный был лозунг: "Кадры решают всё". А я так скажу: решают всё люди. И это твоё умение, как руководителя, - разобраться в человеке, понять его, обеспечить, чтобы он всё заводу отдал - все знания, весь опыт! Перспективу роста ему обеспечить - чтобы знал, за что работает, и что дальше! Людям важна перспектива.
Чтобы знали: они не "винтики", они сюда жить приехали, детей растить, и всё у них будет хорошо и надолго!
- И они, судя по всему, знали...
- На самом деле работа была - аж дух захватывало! Именно на Оренбургском газоперерабатывающем комплексе ещё тогда, на рубеже 70-80-х годов, осуществлялся технический и технологический прорыв, который можно сравнить с созданием ракетно-космического комплекса. Масштабы, конечно, разные, но реализовывалась одна стратегия - стратегия перехода нашей страны в новый век, в новое тысячелетие, в новое будущее. Не выживать, а жить, выходить на качественно новый уровень производства, жизни людей!
Эта стратегия, это понимание пригодились потом - и при освоении Сибирских нефтяных и газовых месторождений, и при создании "Газпрома", и при работе в правительстве.
70-80-е годы с чей-то "лёгкой" руки заклеймили, как годы застоя. Я категорически не согласен. Ошибки были. Но в то же самое время бурно развивалась ракетно-космическая техника, авиационная, атомная, судостроительная, нефтяная и особенно газовая промышленность. Геологами страны открыты крупнейшие месторождения рудных и нерудных полезных ископаемых. Наша страна на сегодня и на ближайшие столетия обеспечена всеми необходимыми ресурсами. Нам практически ничего не нужно закупать, просить, тем более отнимать у кого-то.
- Но что-то нам нужно?
- Нам просто нужно по-хозяйски, грамотно научиться всем этим богатством распорядиться в новых, конечно, рыночных условиях...
Нам предоставляется шанс преобразовать нашу экономику, преодолеть отставание по многим направлениям народного хозяйства, опираясь на отечественную науку, передовые технологии и мировые современные достижения в технике и технологиях! А вот если мы это не поймём и, не дай Бог, не сделаем, имея для этого все условия, вот тогда это будет не просто унизительно для России, но уже не оставит шанса подняться до уровня высокоразвитых государств, в том числе - по уровню жизни нашего народа до цивилизованного уровня...
Если раньше всё зависело от многих факторов и было далеко не просто, то сегодня качество нашей жизни зависит прежде всего от нас самих. Причём это касается как каждого простого человека в отдельности, так и руководителей, особенно руководителей крупных компаний, поскольку сегодня их практически ничего не сдерживает.
- В феврале 1985 года вас назначили министром газовой промышленности СССР. Не все знают - Вы и в Афганистан не раз вылетали во время афганской войны...
- Мне приходилось там бывать в служебных командировках. В Афганистане есть несколько газовых месторождений. Советский Союз оказывал этому государству, как известно, и военную, и экономическую помощь. Правительству Афганистана рассчитываться за неё было практически нечем - разве что газом. Поэтому было принято решение построить газопровод от месторождения в Афганистане до Узбекистана и оттуда прокачивать газ в центральные районы Советского Союза.
Все специалисты, кто там работал, были из разных предприятий и объединений "Газпрома". Несмотря на то что шла война, наши ребята-газовики ехали в Афганистан охотно: хорошо платили, ответственность была. Платили больше за "страх", чем за работу. Направляли опытных работников министерства. Афганцы не могли собственными силами обеспечить эксплуатацию газовых объектов. Я вылетал в Афганистан, чтобы на месте самому ознакомиться с ходом работ, разобраться в проблемах и оказать необходимую помощь.
Помню, было не по себе, когда подлетали к аэродрому. С близлежащих гор "духи" могли обстрелять самолёт в любой момент. Самое опасное - взлёт и посадка. Бойцы из охраны аэродрома, когда подходил или уходил борт, открывали заградительный огонь по горам. При взлёте-посадке мне, неспециалисту, трудно было разобраться: то ли наши по "духам" работают, то ли душманы открыли огонь по самолёту. Ощущение - не из приятных.
Взлетали кругами - аэродром в низине, горы вокруг, кругами и набирали высоту; пока наберёшь, опасность оставалась.
Условия проживания наших специалистов были там не из лёгких. Селились все компактно. У каждого при себе автомат, гранаты - на всякий случай. Да и бойцы, и наши, и афганские, охраняли газопровод. Однако как его не берегли - надёжную охрану обеспечить невозможно: протяжённость - сотни километров, проходил и через пустыню, и через горы... Взрывали то в одном месте, то в другом...
- А как был создан "Газпром"?
- "Ветры перестройки" бушевали уже вовсю. Ведь что получалось? Я - министр, власть у меня огромная, а сам - как кукла на ниточке: ни начальника департамента сменить не могу, ни начальника главка - всё только с разрешения или согласования в Совмине СССР. И не за себя обидно, за дело, за людей обидно!
Я что, не видел, куда всё идет? Что отрасль объявлена "экстенсивной"? В 1988-1989 годах мы стали как бы прокручиваться на месте, стали терять темпы. И мне уже тогда было абсолютно понятно: надо менять систему отношений в стране. Госплан и Госснаб ничего уже дать не могли.
Мы начали искать выход - что делать дальше? Надо было спасать отрасль. Вошли в правительство с предложением, чтобы нам дали возможность уйти из государственной министерской структуры и перейти напрямую - в хозяйственную. То есть преобразовать министерство в стопроцентно государственный концерн "Газпром".
Коллеги-министры пальцем у виска крутили. Я был членом ЦК КПСС. Сам ходил по кабинетам, убеждал. Сначала - полное отторжение. Никто не желал понять, а скорее - на себя ответственность взять...
Нас все-таки отпустили в "вольное плавание". Сейчас все знают, что мы оказались правы. Хотя меня запугивали, не давали действовать. От этого решения выиграли все, и больше всего выиграла страна, Россия.
- Итак, "Газпром" заработал...
- А в стране в целом по-другому было. Решения не исполнялись, забалтывались, бесконечные совещания по проблемам то кустарей, то кооператоров... Союзных министров - людей, что огни и воды прошли до своих должностей, - не собирали ни разу! Ни разу! Хотя бы посоветоваться. Ничего.
Всё провалилось, по моему убеждению, из-за неспособности тогдашнего руководства СССР на деле реализовать заявленные реформы, доводить решения до практического воплощения. А экономика - не говорильня: вещь жёсткая и даже жестокая, каждое решение (или - отсутствие такового) отражается на повседневной жизни людей, их достатке и благосостоянии. Получается, руководство страны одно поломало, а другое не выстроило. И оказались мы все там, где оказались.
- Мы решили в одной из бесед затронуть деликатную тему. Когда серьезно заболел Борис Николаевич Ельцин и потребовалось хирургическое вмешательство, это освещалось всеми СМИ. А вот то, что такую же операцию на сердце сделали Черномырдину, только восемью годами раньше, - никто не знал..
- Вечерами стал чувствовать усталость, бессонницу. Решил: курить надо бросить - и бросил. Тут мой юбилей приближался - 50 лет, апрель 1988 года. Ну, думаю, начнется: чествования, речи... Взял отпуск и - уехал в Минводы, чтобы смотаться ото всего. Славный сложился отпуск. Хотя и короткий...
Вернулся - снова дела бесконечные, дела. Но это как раз мне всегда было в радость. Работа, если нравится, если получается конкретный результат, - это же счастье! Не зря живёшь. В один из выходных ... сел на велосипед, поехал к реке, окунуться. Поплыл. И где-то на середине - сжало грудь, скрутило так, что и не продохнуть, в глазах потемнело... Утром в понедельник поехал на работу - а не люблю непонятного! Дай, думаю, заеду на Мичуринский, там больница, к которой я был прикреплён. Сказали, нужно немедленно ложиться в отделение кардиологии. Провели коронарографию, записали всё на кассету, её в видеомагнитофон - на мониторе мне самому и показали. Ну - мне сразу всё понятно стало: я же с трубами в "Газпроме" работаю, система иногда забивалась, что-то могло попасть в газопровод, и он сбрасывает производительность, и резко повышается давление, и сразу же приходилось останавливать работу и принимать кардинальные меры. И тут всё сразу ясно: сужение основной артерии. Сердце снабжается плохо, любой спазм и - будьте любезны.
- Когда у Бориса Николаевича возникла подобная проблема, он с Вами советовался?
- Да, я с ним долго разговаривал. Убеждал. Он ведь сначала и слышать ни о какой операции не хотел, ни в какую! Врачам не особенно доверял, обижался на них. Мы с ним разговаривали тогда часами. Часами! Я ему всё, как было, по жизни рассказывал - как это, что потом. И честно сказал - если бы не доктора... Борис Николаевич слушал внимательно. Одно дело - рекомендации, другое - живой человек, который сам через это прошёл. Вот так было.
- А что бы вы изменили в прошлом, если бы могли?
- Оглядываясь назад, очень сожалею, что не сохранили Советский Союз, великую страну. Или так скажем - не сохранили наше мощное государство. Можно было пойти на конфедерацию ради этого, на другие реформы государственности. Уверен, возможность была. Считаю, такое мощное государство неоправданно распалось...
Можно сожалеть о несделанном, но возвращаться назад? Вперёд нужно идти. Сейчас в России все предпосылки к этому есть.
Сергей Шойгу,
Глава МЧС России:
- Познакомились мы с Виктором Степановичем Черномырдиным во время работы в правительстве. И первое, что поразило в нём, - удивительная собранность, профессионализм, порою - жёсткость. Потом я понял - всю свою жизнь он проработал в экстремальных условиях - Урал, Крайний Север, Ямал, Сибирь, в условиях строительства и эксплуатации крупнейшей газоперерабатывающей системы мира, там, где любая ошибка стоила огромных потерь, а порою и людских жизней.
Морис Дрюон,
французский писатель, отец которого родился в Оренбурге:
- Русская душа - это не меланхолия, не безоглядность, не отчаяние, не мистицизм, не вызов, не фатализм, не леность, не вспыльчивость, не слёзы, не мечтание, - она соединяет всё это одновременно.
Не прост русский человек. Виктор Степанович Черномырдин - тому подтверждение.