Поделиться
Каким станет милицейское ведомство после реформы?
Этот острый для общества вопрос стал основным в интервью члена Президиума Ассоциации юристов России Михаила Барщевского с первым заместителем председателя Комитета Госдумы по безопасности Михаилом Гришанковым.
Михаил Барщевский: Что относится к компетенции твоего комитета?
Михаил Гришанков: Понятие безопасности безгранично, поэтому приходится заниматься самыми разными проблемами, например, СПИДом, наркотиками, продовольствием. Когда у людей нет ощущения безопасности в какой-то сфере, они обращаются к нам. А если говорить о законотворческой деятельности - все законы, регулирующие деятельность спецслужб и правоохранительных органов, проходят через нас. Иными словами, в компетенцию комитета входят вопросы безопасности личности, общества и государства.
Барщевский: Не вдаваясь в детали, закон "О полиции" - это шаг вперед или топтание на месте?
Гришанков: Принципиальных изменений в законе немного. Есть ряд новых идей, которые можно приветствовать, например, затрагивающих кадровую политику. Но в большей степени - это сохранение старой системы. Законопроект, который готовился в недрах МВД, естественно, в первую очередь отражает позицию самого МВД. Вместе с тем, благодаря инициативе президента, закон "О полиции" стал первым, в обсуждении которого участвовала почти вся страна. В Интернете было высказано более 20 тысяч замечаний. Незначительная часть из них, действительно, была учтена. 10 декабря законопроект рассматривается в первом чтении, и мы готовимся к открытому и откровенному обсуждению.
Барщевский: Меня смущает, что президент предложил принять закон к определенному сроку, чтобы уже в 2011 году жить по новому закону. У вас, "единороссов" в Думе подавляющее большинство, а вы люди, я бы сказал, патологически дисциплинированные. Не сведутся все ваши обсуждения к ускоренному утверждению?
Гришанков: Сроки прохождения законопроекта прописаны в регламенте Госдумы. Никакого ускорения нет, наоборот, высокие руководители заверили - нужна качественная работа. И, кстати, внося законопроект, президент сказал, что сроки не догма, то есть он рассчитывает на серьезное обсуждение. Есть опасения другого рода - я разговаривал с правоведами, отвечающими за законопроект, и мне была высказана мысль, что ряд руководителей МВД будут стараться вернуть свои жесткие формулировки, которые были исключены во время интернет-обсуждения. Значит, предстоит борьба.
Барщевский: А у тебя нет ощущения, что закон принимается для того, чтобы появился юридический повод провести кадровую чистку?
Гришанков: Возможный вариант, но что мешает провести ее сегодня? Например, что мешает министру принимать серьезные кадровые решения? Этот вопрос я задаю и Рашиду Гумаровичу, меня удивляет совершенно беззубая позиция руководства МВД по вопиющим фактам. На коллегии МВД я вспомнил о случае, произошедшем в Пермском крае 2 года назад, когда начальник ГУВД Горлов через 2 часа после авиакатастрофы, в которой погибло 80 человек, улетел загорать в отпуск. И человек продолжает работать, не было даже оценки его поступка. До тех пор, пока руководство МВД не будет реагировать на такие ситуации, не будет проводить нормальную кадровую политику, никаких изменений в МВД не произойдет.
Барщевский: Как ты думаешь, Нургалиев сумеет провести реформу МВД?
Гришанков: Нет, не сумеет.
Барщевский: А ты считаешь, что для реформы МВД нужен другой генерал МВД или, как у нас повелось, сотрудник ФСБ? Или нужен гражданский?
Гришанков: Дело не в погонах и не в их цвете - нужно политическое решение. Ни один человек не справится с реформой, если сохранятся условия функционирования МВД, его система управления и руководители. Новый человек, может, что-то подправит, но затем система съест его.
Барщевский: А как же Сердюков? Пришел человек со стороны и все изменил.
Гришанков: Он изменил систему. И МВД можно реформировать только радикальным изменением системы и серьезнейшими кадровыми решениями, потому что систему формируют люди. Следует проявить политическую волю, предоставить руководителю МВД карт-бланш и дать команду привести систему к определенному положению. А отдав реформу самому МВД, мы получим подштукатуренное и перекрашенное ведомство.
Барщевский: Напомни, пожалуйста, свою биографию, кто ты и откуда?
Гришанков: Родился в Челябинске, окончил Политехнический институт, отучился на высших курсах КГБ в Тбилиси. Затем служил в Челябинском УФСБ, в подразделении по борьбе с оргпреступностью и коррупцией. В 1999 году был избран по одномандатному округу в Челябинской области, и вот уже 11-й год являюсь депутатом Госдумы.
Барщевский: ФСБ постоянно расширяет свои полномочия, по мелочам, по кусочкам. И я, честно говоря, не очень понимаю, зачем. Более того, каких-то осязаемых положительных результатов от расширения полномочий за последние 10 лет нет.
Гришанков: В последнее время было несколько законопроектов, которые вызывали бурное обсуждение в обществе, прежде всего в СМИ. Не простым было обсуждение законопроекта об официальном предостережении. Я считаю, не совсем качественно были подготовлены некоторые юридические формулировки. Слава богу, их удалось откорректировать, и принятый закон имеет приемлемый вид. В форме предостережения нет ничего плохого.
Однозначно новый закон о противодействии терроризму был нужен. Вспомни Беслан. Следовало изменить систему управления в этой сфере.
Барщевский: Согласен, но разве в итоге мы снизили террористическую угрозу?
Гришанков: Говоря о терроризме, мы в первую очередь подразумеваем Кавказ, который продолжает оставаться серьезным источником угроз. Но, наверное, это вопрос не только ФСБ. Когда в августе в Дагестане ликвидировали бандгруппу, среди уничтоженных боевиков оказался сын начальника уголовного розыска Дербента. Никто не знал об этом, что ли? Бытие определяет сознание, поэтому в регионе должна развиваться экономика, люди должны иметь работу. И конечно, следует активнее противодействовать идеологическому влиянию ваххабизма.
Барщевский: Почему же ваш комитет не поднимает этот вопрос, не обращается к администрации президента, в печать?
Гришанков: Мы не просто обращались, на эту тему проводились парламентские слушания, на которых ведущие эксперты высказали совершенно четкую позицию о необходимости качественной идеологической работы. Мы провели немалое количество мероприятий, посвященное этому вопросу.
Барщевский: И? В новом бюджете предусмотрена строка на финансирование идеологической работы?
Гришанков: Отдельной строки нет. Такая задача стоит, естественно, перед всеми ведомствами.
Барщевский: Значит, ни перед кем.
Гришанков: Скажу одно, предпринятые нами усилия пока не привели к желаемому результату.
Барщевский: А куда смотрело ФСБ в Краснодарском крае, где банда держала в страхе весь регион? Если бы не массовое убийство, так и продолжали бы дальше работать.
Гришанков: Комитет разбирал этот вопрос. Ситуация абсурдная - в районе террор, кто-то куплен, кто-то запуган, но все всё знают, кроме тех, кто должен был этому противодействовать. Вся государственная система: прокуратура, Следственный комитет, МВД бездействовала. В станице нет подразделения ФСБ, но в районе-то должны были знать. Мы решили направить наших представителей в регион для проведения приема граждан.
Барщевский: Насколько, по-твоему, эффективна наша судебная система?
Гришанков: Ни один правоохранитель - следователь или оперативник, который фабрикует заказное дело, никогда бы не посмел беспредельничать, если бы понимал, что суд даст объективную оценку его деятельности. Некоторые решения, порождают сомнения в эффективности судебной системы. Пора перестраивается, судьи обязаны понимать, что не должны реагировать на административное давление.
Барщевский: У нас достаточно много власти и у милиции, и у Следственного комитета, и у прокуратуры, и у наркоконтроля, и у судебных приставов, и у ФСБ. У тебя не возникает ощущения, что мы движемся к полицейскому государству? Это нормально для цивилизованной страны XXI века, когда много структур имеют реальную власть над народом?
Гришанков: Подобные структуры есть во всех странах. И я не вижу, что государство становится полицейским. Я вижу серьезные сбои в работе органов правопорядка. При существующем уровне коррупции она становится малоуправляемой. Задачи, заложенные в функционал этих структур, реализуются на 30-40 процентов. Непрофессионализм, некомпетентность и безответственность, к сожалению, сегодня становятся нормой. Причем, без разницы, будь это силовые или гражданские ведомства. И это является угрозой.