МАК представил окончательный отчет по итогам расследования катастрофы под Смоленском

Командир Ту-154 польского президента испытывал психологическое давление, принимая решение о посадке в Смоленске.

Вчера Межгосударственный авиационный комитет раскрыл новые подробности авиакатастрофы с самолетом польского президента, которая произошла на аэродроме Северный 10 апреля 2010 года. По словам главы комитета Татьяны Анодиной, итоги технического анализа авиакатастроф обычно выносятся на суд узких специалистов. В случае с катастрофой этого самолета произошел беспрецедентный случай, и окончательный технический анализ был прокомментирован журналистам. Все документы, в том числе и замечания польской стороны по проведению расследований катастрофы, будут вывешены на сайте Межгосударственного авиационного комитета.

Ряд подробностей, которые были вчера рассказаны журналистам, специалисты МАК смогли рассказать лишь после санкции со стороны следственных органов. Выяснилось, что на высотомере капитана корабля были установлены стандартные параметры давления ртутного столба 760 мм, хотя другие два высотомера в кабине показывали фактическую высоту аэропорта - 745 мм ртутного столба. Кто изменил данные на высотомере капитана корабля из членов экипажа и находившихся в кабине, неизвестно, констатировал глава технической комиссии МАК Алексей Морозов.

Хотя специалисты и не делают вывода, кто виновен, но такая неточность могла повлиять на неправильные расчеты штурмана при снижении, тем более что он производил измерения высоты без учета рельефа местности. По словам Татьяны Анодиной, вылетая из Варшавы, экипаж польского президента не получил уточненных данных о метеоусловиях и аэронавигационных данных под Смоленском. У самого штурмана не было большого опыта, по мнению экспертов МАК, он налетал на Ту-154 всего 26 часов, и у него был перерыв 2,5 месяца. В это время он летал на Як-40.

Еще одним фактором, который повлиял на события 10 апреля, по мнению МАК, стало и то, что командир экипажа не был хорошо подготовлен к этому полету, а длительные рассуждения о возможности посадки директором протокола президента и другим польским самолетом Як-40, который до этого приземлился в аэропорту Смоленска, привело к непоправимым последствиям. Кроме того, в кабине присутствовал вплоть до столкновения с землей и глава военно-воздушных сил Польши генерал Бласик. Согласно выводам российских и польских психологов, эти факторы оказали психологическое давление на членов экипажа при принятии решения для посадки в условиях неоправданного риска.

К сожалению, аэродром под Смоленском не является международным и его оборудованность не является высокой. Поэтому минимальная видимость, при которой можно садиться на Северный, составляет тысячу метров. А в условиях тумана она была всего 100 метров. Экипаж был предупрежден о тумане своими коллегами с самолета Як-40 в очень эмоциональных выражениях, но при этом пилоты Як-40 предложили все-таки попробовать совершить посадку. Как сказала Анодина, у командира Ту-154, с одной стороны, было понимание плохих погодных условий и невозможности посадки в аэропорту назначения, а с другой стороны, на него оказывалось психологическое давление. Все это загнало командира экипажа в определенный ступор, при котором он решил любой ценой посадить самолет. Однако российские диспетчеры не дали разрешения на посадку. Последнее общение с ними у польского экипажа было на высоте 100 метров, когда еще было время для принятия решения снижаться или заходить на очередной круг. Диспетчер проинформировал экипаж о том, что они допускают отклонение от необходимой траектории, но экипаж проигнорировал это, так же как и слова диспетчера "посадка дополнительно". Морозов пояснил журналистам, что это значит, что посадка не разрешена. Переговоры между диспетчерами и польским экипажем велись на русском языке. Причем до этого польская сторона подтвердила необходимый уровень знаний русского языка своими пилотами и не затребовала помощи фразировщика, который бы смог разъяснить возможные недопонимания авиационной терминологии на русском языке. По оценкам экспертов, командир экипажа знал русский язык хорошо, что нельзя сказать об остальных, присутствовавших в кабине.

Параллельно с переговорами с российскими диспетчерами поляки вели переговоры и со своим бортом Як-40. И этот разговор не мог быть услышан российскими диспетчерами, так как он велся на другой частоте, сказал Морозов. Однако, согласно предоставленным МАК данным, польские коллеги констатировали, что российский Ил-96, который ранее заходил на посадку в аэропорт Северный, ушел на запасной аэродром. По словам Морозова, это было единственное правильное решение.

Что касается адекватности действий диспетчеров, то, по оценке экспертов, на них не оказывалось никакого давления извне при общении с польским экипажем. Они действовали согласно инструкции. Диспетчеры прошли медицинский контроль перед сменой, и не идет речи о присутствии в их крови на этот момент алкоголя или других запрещенных препаратов. В крови членов польского экипажа также не обнаружен алкоголь, что нельзя сказать о главе ВВС. В его крови обнаружен этиловый спирт 0,6 промилле.

МАК в ближайшее время передаст в Следственный комитет России все обломки польского Ту-154, так как свою работу Техническая комиссия МАК по расследованию причин катастрофы закончила. Результаты всех проведенных специалистами экспертиз направят в Польшу как неотъемлемую часть окончательного отчета, пообещали представители МАК.