Поделиться
Газета "Дейли стар" со ссылкой на свои источники рассказала о том, где прячется ливийский лидер Муамар Каддафи от ракетно-бомбовых ударов коалиции.
Как утверждает издание, глава Джамахирии находится в своем бункере в пустыне под охраной 40 молодых телохранительниц.
А дальше газета в очередной раз повторяет расхожий миф: все девушки девственницы, используют яркую губную помаду, ходят на высоких каблуках и делают маникюр. Все они обучены рукопашному бою и готовы умереть за своего покровителя.
Заместитель генерального директора ИТАР ТАСС Михаил Гусман встречался с ливийским лидером и брал у него интервью в рамках своей программы "Формула власти". "Российская газета" поинтересовалась, видел ли он "вживую" знаменитых телохранительниц.
Михаил Гусман: Не скрою, когда около года тому назад я направлялся в Триполи в резиденцию лидера ливийской Джамахирии полковника Муамара Каддафи, был наслышан о том, какую якобы роль в его охране и в его ближайшем окружении играют вышеупомянутые героини. Мой чисто профессиональный журналистский интерес к собеседнику, как к человеку, который уже многие годы будоражил мир, дополнялся желанием увидеть этих телохранительниц. Я был не то чтобы разочарован, но удивлен, когда ни во дворце Каддафи, ни в его резиденции, ни вокруг того места, где проходила наша встреча, не увидел не только сорока девушек на высоких каблуках и с яркой помадой, а вообще ни одной особы женского пола.
Среди охранников Каддафи я видел явных головорезов, видел людей, чьи глаза обыскивали профессионально на расстоянии, но вот что касается девушек - это из области пиара, мастером которого был, надеюсь, уходящий с политической арены ливийский лидер. К пиару я отношу и историю со странными шатрами, которые Каддафи демонстративно разворачивал даже в Александровском саду, и рассказы про непорочность окружающих его прекрасных девушек. Тем самым выпячивалась непорочность и самого главного героя. Надо признать, что Каддафи всегда выглядел на публике очень экзотическим политическим персонажем. Хотя, на самом деле, он очень прагматичный, расчетливый и очень жестокий правитель.
РГ: Неужели без камеры вам не хотелось расспросить об этих девушках самого Каддафи или его окружение?
Гусман: Начнем с того, что полковник Каддафи желал говорить только о том, о чем ему самому хотелось. Я взбунтовался. Разговор у нас состоялся на разные темы. Но если бы я напрямую спросил Каддафи о девушках, то уверен, что получил бы ответ: вы как раз попали на их обеденный перерыв, у них пересменка, они сейчас меняют каблуки на галоши и т.п. Кстати, шатер на территории его резиденции я также не заметил. Мне тогда показалось, а сейчас я в этом просто убежден, что все эти тросточки, в свое время подчеркнуто стилизованные военные формы, в которых он ходил - это работа на публику. Как и эта история с девственницами, которые на высоких каблуках бродят по бедуинской пустыне.
РГ: А как вообще появилась идея взять интервью у Каддафи?
Гусман: Возможно, читатели "Российской газеты" знают, что совместно с российским телевидением была организована программа "Формула власти", в которой я беру интервью у лидеров мировых государств. Сделано уже 170 программ. Естественно, такой непростой персонаж мировой политики как Каддафи для нас представлял интерес. Честно сказать, подобраться к нему было совсем непросто. Мы ждали интервью почти два года, периодически напоминая о себе. Поскольку нам казалось интересным сделать беседу с человеком, который руководил страной почти 40 лет и одно время слыл одним из самых близких друзей советских руководителей. Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев лично приезжал в аэропорт встречать Каддафи, что было и по тем временам достаточно сильным нарушением протокола.
Поэтому столь любопытный персонаж представлял интерес для нашей программы. Когда мы уже почти отчаялись встретиться с главой Джамахирии, в один из субботних дней, именно субботних, я подчеркиваю, то есть не рабочих дней в Москве, раздался звонок. Тогдашний ливийский посол сообщил нам, что Каддафи нас ждет. При этом речь шла о том, что интервью должно состояться буквально через два дня. Вряд ли стоит объяснять, насколько сложно было добраться за два дня из Москвы в Триполи, с учетом того, что простые визы для Ливии не годились: Каддафи в свое время настоял на том, чтобы кроме визы в ливийских посольствах еще от руки в загранпаспорта на арабском языке вписывали полные данные паспорта. Эту операцию нам пришлось проделать при пересадке в Риме.
Каддафи был одним из самых сложных собеседников в моей жизни. Хотя бы по той простой причине, что он, когда ведет беседу, не смотрит в глаза собеседнику, а смотрит куда-то в сторону. Переводчик был не с российской стороны, а предоставлен ливийскими организаторами интервью. От волнения, что ему надо переводить слова лидера, у него пропал голос, как говорят по-русски, язык отсох. И он не мог нормально говорить. Можете себе представить, насколько непростой оказалась наша беседа. Разговор был достаточно долгим, минут 40.
РГ: А где вы беседовали? Показал ли Каддафи вам свой шатер?
Гусман: Мы встречались не в шатре. Помню, я сказал ему: думал, что буду брать у вас интервью в шатре. На это Каддафи ответил, что в следующий раз он готов встретиться со мной в шатре. Хотя, думаю, что ни в шатре, ни без шатра у нас новая беседа уже вряд ли состоится.
РГ: Просила ли вас ливийская сторона прислать заранее вопросы?
Гусман: Мы действительно послали Каддафи вопросы, но произошло это примерно за год до того, как мы с ним встретились. Так что, к интервью мы эти вопросы даже не обновляли. Хотя очень любопытным было то, что перед самым началом встречи, буквально за три минуты, появились помощники ливийского лидера. Они настаивали на том, что мы почему-то должны были обсуждать с Каддафи ситуацию на Украине. Это вызвало у меня, честно говоря, некоторое удивление. Потом выяснилось, что Каддафи по поводу Украины незадолго до интервью написал целую статью. Кстати, мало кто знает о том, что у Каддафи есть два украинских высоких государственных ордена.
Наш разговор проходил в официальной резиденции главы Джамахирии. Помещение, где мы встречались, напоминало библиотеку. Нам объяснили, что здесь он встречается с журналистами, хотя делает это крайне редко. На интервью даже не допустили нашу российскую телевизионную группу. Организаторы настояли на собственной съемке. У них камеры были встроены в стены. Манеры собеседника, то, как он вел беседу, были, мягко говоря, тяжелыми для восприятия. Каддафи сидел на высоком кресле, а для меня был поставлен низкий стул, так что приходилось смотреть на него снизу вверх. Честно скажу, я говорил своим друзьям, коллегам по возвращении, что у меня возникло такое ощущение, будто от этого человека исходит черная энергетика. Когда много лет занимаешься жанром интервью, то ты волей неволей чувствуешь, какие флюиды исходят от твоего собеседника. Иногда это на тебя действует очень подбадривающе, и ты хочешь, чтобы беседа продолжалась.
В случае с Каддафи, честно сказать, я, с одной стороны, конечно, был рад, что интервью состоялось. Это интересно беседовать с тем, кто является малодоступным политическим героем. А, с другой стороны, честно скажу, и это не потому, что сейчас такие события разворачиваются вокруг Ливии, мне хотелось, чтобы наша беседа с Каддафи побыстрее закончилась. Я испытывал очень неприятное, тяжкое ощущение от собеседника.
РГ: Каддафи беседовал с вами или "вещал"?
Гусман: Каддафи вообще не расположен к беседам. Он только "вещает". Даже если вы задаете ему вопрос, он не отвечает, а продолжает излагать ту мысль, которая ему самому интересна. Я его попросил под камеру, для создания телекартинки, встать около его кабинета. Там висела большая карта Африки. И он подошел к ней. Каддафи выглядел очень гордым, поскольку считал себя лидером Африки. У него даже одежда вся состояла из узоров напоминающих африканский континент.
Каддафи очень плохо выглядел, когда мы с ним встретились. Во-первых, у него на лице был густой слой грима. Во-вторых, у него на лице, может быть, даже поэтому он отрастил такую бородку, мне кажется, были достаточно заметные следы, то ли от пластических операций, то ли от применения препарата "ботекс", а может еще от чего-то. Это заметно, особенно в последнее время, когда Каддафи показывают по телевизору. Уже тогда ходили слухи, что глава Джамахирии сильно болен. Возможно, это было правдой.