Поделиться
Номинации мюзикла\оперетты для "Золотой маски" самые проблематичные: серьезно работающие театры можно пересчитать по пальцам одной руки.
В этом году состязались Хабаровский ("Два бойца") и Ростовский ("Юнона и Авось") музыкальные театры со Свердловским театром музыкальной комедии ("Мертвые души"). И это катастрофически разные весовые категории. Ростов и Хабаровск показали спектакли наивно конъюнктурные (религиозная составляющая стала содержанием не только похождений графа Резанова, но и мюзикла о Великой Отечественной) и профессионально слабые. Чуть лучше хабаровчан выступили ростовчане - у них талантливая работа художника Степана Зограбяна. Но оба спектакля неинтересны по актерскому уровню и спорны по концепции, почему-то мистериальной.
Екатеринбургский театр, напротив, совершил впечатляющий рывок в создании современного мюзикла. Его долголетняя работа с авторами увенчалась событием: написана современная опера-фантазия на темы Гоголя, получившая оригинальное воплощение. Снова проявились блестящие возможности актерской школы, возникшей в театре трудами его художественного руководителя Кирилла Стрежнева. "Мертвые души" возвышались над унылым пейзажем "легкого жанра" как утес над гравием и были обречены взять все главные премии - как лучший спектакль, лучшая режиссура (Кирилл Стрежнев), лучший дирижер (Борис Нодельман) и лучшая работа композитора (Александр Пантыкин). Дирижерская номинация вообще оказалась под угрозой из-за отсутствия соперников, но музыкальный уровень "Мертвых душ" столь высок, что это нельзя было не отметить. Так Свердловская музкомедия стала абсолютным рекордсменом по числу "Золотых масок".
Но жюри оказалось в безвыходном положении: триумф не может существовать на фоне провалов, нужно создать видимость достойного соревнования. Надо учесть и нужды провинциальных театров: для них "Золотые маски" - козырь в борьбе с равнодушием городских властей. Присуждение "Масок" Дмитрию Аверину (Ростов) и Татьяне Маслаковой (Хабаровск) - явный компромисс: ни Резанов в "Юноне…", ни безликая Тоня ("Два бойца") не могут служить образцами актерского мастерства. А открытиями были Чичиков у Евгения Зайцева, Ноздрев у Владимира Алексеева и Лизочка у Марии Виненковой в тех же "Мертвых душах" - но не отдавать же весь запас наград одному театру! Вот в такие расчеты приходится пускаться жюри. Но тогда конкурс - уже не конкурс: поощряет не лучших, а тех, кого нужно.
Все это говорит о тревожном положении оперетты и мюзикла в России. Они есть - и их как бы нет, а вся работа по развитию жанра сосредоточена в единственном театре, опыт которого, однако, высокомерно третируется: "Маски" дают, а выводов не делают. Только ревнуют.