Поделиться
О текущей ситуации в онкогематологии, необыкновенных успехах современной медицины в борьбе с тяжелыми болезнями и о том многом, что еще предстоит сделать, "РГ" поговорила с академиком РАН и РАМН, профессором Андреем Воробьевым.
Российская газета: Как вы оцениваете успехи медицины в лечении раковых опухолей?
Андрей Воробьев: С одной стороны, сегодня мы наблюдаем тревожную тенденцию: по неизвестным науке причинам в последнее время мы фиксируем увеличение количества онкогематологических заболеваний, и в первую очередь лимфатических сарком. С другой - налицо огромный прогресс в борьбе с этими заболеваниями, что для нас, врачей, гораздо важнее. Мы добиваемся выздоровления 80-90% больных, а в некоторых случаях - почти 100% больных с самыми злокачественными опухолями: саркомами лимфатических узлов, желудка, печени, селезенки.
РГ: Как удалось добиться таких фантастических результатов?
Воробьев: С помощью мощной, сильной химиотерапии. Ее задача - уничтожить все опухолевые клетки внутри организма, а наша - помочь пациентам пережить негативные последствия такого лечения. Дело в том, что современная терапия против лейкозов, да и всех видов рака, воздействует не только на опухолевые клетки: лекарства, попадая в организм через вену, оказывают влияние на весь организм в целом, они убивают и часть здоровых клеток костного мозга. К сожалению, таргетных, адресных, средств, воздействующих только на опухоль, мало. Раковые клетки, даже уничтоженные в одном органе, могут вновь появиться в другом. Применение высокодозной химиотерапии значительно ослабляет иммунитет больных. Как результат, возможно заражение крови или отказ почек. Вот здесь мы должны уметь сделать так, чтобы человек пережил это осложнение. Нужно лечить не только опухоль, но и сопутствующие патологические состояния, а для этого необходимо и огромное количество антибиотиков, и полная изоляция больных. Они лежат в отдельных палатах с экранированным ультрафиолетом, уничтожающим бактериальную флору в воздухе. Персонал работает в одноразовых перчатках. При соблюдении этих условий мы смогли добиться, что от инфекций у нас погибает не более 2-3% больных. Международная норма составляет 10%. Это поразительный успех.
РГ: Какова средняя продолжительность курса лечения?
Воробьев: Если мы говорим о саркомах, то сейчас от начала лечения до полного выздоровления проходит всего 3-4 месяца. Это необыкновенный результат. За всю мою жизнь в медицине, а она уже перевалила за 50 лет, подобный успех в онкологии мне известен впервые. Но тут важно понимать, что для назначения эффективного лечения необходимо первоначально поставить правильный диагноз. Ранняя и точная диагностика - залог успеха в борьбе с опухолью. Например, возвращаясь к саркомам, в каждом органе течение сарком имеет свои особенности, которые наряду с микроскопической картиной опухоли необходимо учитывать при подборе лечения. Все это в совокупности с профессионализмом врачей позволяет нам ставить очень точные диагнозы и добиваться успеха в борьбе с онкогематологическими заболеваниями.
РГ: Все ли онкогематологические заболевания можно вылечить? Например, множественную миелому?
Воробьев: О полном излечении при гемобластозах, и при миеломе в частности, пока говорить рано. Сейчас существуют новые программы лечения миеломы, которые позволяют значительно увеличить продолжительность жизни больных. К сожалению, говорить о полном выздоровлении, как в случае с саркомами, когда человек полностью возвращается к нормальной жизни, пока не приходится. Но думаю, что все идет к этому. В лечении миеломы, хронического лимфолейкоза успехи очевидны, но еще не окончательны.
РГ: Но Вы считаете, что выздоровление возможно?
Воробьев: Уверен, что мы к этому придем.