Вам приходилось когда-нибудь испытывать чувство зависти к актерам, которых поклонницы засыпают после выступления букетами цветов и целыми стадами плюшевых медведей и зайчиков? Неужели Вы никогда не хотели вместе с толпой тиффози в алых майках нестись по парку Монцы в погоне за "Красным Бароном", чтобы хоть на секундочку, взметнув вверх фотокамеру, запечатлеть себя рядом с ним, точнее - на его фоне? Сознайтесь, вы гордо показываете всем приятелям автограф, который гастролирующий футболист оставил вашему сыну на майке после двух часов ожидания около раздевалки по окончании удачного матча в вашем городе.
Если вы не готовы присоединиться к группе безумных, проводящих свою жизнь в погоне за кумиром, этот рассказ не для вас. Он для тех, кто мечется от одной поездки к другой, мечтая хоть краешком глаза увидеть ЕГО.
Кто такие болельщики и чем они отличаются от фанатов? Наблюдая за гонками Гран-при уже на протяжении десятилетия, я условно поделила для себя всех зрителей на три категории: случайные, интересующиеся и болеющие. Ужасно боюсь последних. Но обо всем по порядку.
Случайный болельщик - он почти равнодушен, на гонки умышленно приезжает в майке любимого футбольного клуба, демонстрируя этим свою полнейшую индифферентность к тому, что происходит вокруг него. Он, как и все, купит себе кепку "Феррари" или "Ред Булл", но не станет ее надевать, сославшись на то, что это, мол, соседскому ребенку. Во время заезда он, конечно, будет увлечен происходящим и станет даже вместе с окружающими надрываться, как дитя, когда серебряные обойдут красных, но после подиума нарочито спросит: "Этот Алонсо - он итальянец или кто?". Или еще похлеще: "Мерседес и Макларен - это что, две разные команды???" Он уверен, что Шумахер вернулся ради безумных денег, и он не понимает, что это такое - невозможность жить без гонок. Этот человек завтра в офисе скажет, что ужасно устал за выходные, так как в дикой жаре провел несколько часов на стадионе. Он даже не станет называть это автодромом или трассой. А во время следующего Гран-при, которое он обязательно сядет смотреть с друзьями по телевизору, он уже как знаток будет рассказывать окружающим о том, что Алонсо - это парень из Овьедо, ну что вы, не помните, что ли - был там скандал у них в Сингапуре. Словом, начнется процесс обращения случайного зрителя в интересующегося. Правда, пока слабо интересующегося. Таких зрителей меньшинство - процентов пять, от силы семь.
Основную массу приезжающих на этапы зрителей составляют именно интересующиеся. Такой болельщик хорошо понимает правила игры, приезжает на гонку полностью подготовленный и экипированный, он с листа назовет вам сто отличий R31 от предыдущей версии болида "Рено", и со знанием дела будет размышлять о тактике пит-стопов, критикуя ошибки командной стратегии. Во многом он будет недалек от истины. Этот зритель взвешенно планирует свои поездки заранее, часто собирая дружные компании, в которых с удовольствием долго муссируются подробности заезда с миллионами пересказов друг другу малозначительных эпизодов. Возможно, такой болельщик и отстоит в очереди за автографом, цивильно выговаривая при встрече с пилотом в гостиничном холле: "Гуд лак тудей". Такой не кидается при первой возможности за фотоаппарат, а вполне даже разумно ожидает своей очереди в специальном месте. Словом, очень даже взвешенный, профессиональный болельщик.
Но самую страшную группу зрителей составляют собственно болеющие. Раньше в эту группу входили в основном друзья из Китая и Японии, а с недавнего времени очень даже неплохую "конкуренцию" им составляют наши соотечественники. Такой просто радуется любой возможности покричать и активно поболеть за "своего". "Своих" может быть бесконечно много - это и бразилец Масса, и немец Феттель, ну и конечно, россиянин Петров. Такой болельщик полностью экипирован в цвета команды своего кумира. В семь утра вы непременно увидите его в толпе, коротающей время у гостиницы, где базируется любимый пилот. Он будет жутким воплем произносить его имя: "Витаааалий!!!" и непременно станет "тыкать", яростно желая: "Порви их всех там!" Он растолкает всех окружающих и обязательно положит руку на плечо при фотографировании так, как будто обнимается с тобой уже не первый год. Причем на следующее утро вся история повторится снова - такое своеобразное ежедневное дежавю. Такие ребята притаскивают на автодромы здоровенные баннеры с российским флагом и забавными надписями: "Gagarin - first in Space, Petrov - first in F1".
Еще веселее, когда на трибунах появляется целая группа с ракетами в виде головных уборов. Ассоциация с космическими скоростями - конек русских. Такой болельщик не будет кочевать от трассы к трассе: он приезжает на пару этапов в год, но точно знает, где на каком автодроме можно без пропуска проникнуть в паддок после окончания гонки. Причем в паддоке такой зритель появляется не сразу в группе, а по одному. Так, в Шанхае эта история повторяется каждый год. За час около боксов "Лотус-Рено" собирается около 50 человек. Ни одному из этих ребят нельзя отказать - с ними можно фотографироваться парами, в составе делегации и по одному, но этого все равно будет бесконечно мало. При этом на фото нарываются почти все члены команды. При нажатии на створ фотоаппарата бедолага-фотограф истошно кричит: "Раз, два, три", - распугивая половину персонала, но через секунду он вновь нажимает на створ фотика приятеля с таким же истерическим математическим экзерсисом.
Я знаю, на следующий год он приедет сюда опять. И привезет прошлогоднюю фотографию. Чтобы получить автограф, которого он будет ждать больше двух часов, проводя это время, терзая меня вопросами о том, почему нет в продаже маек "Рено", когда уже Петров поедет в "Феррари" и почему так плохо показывают гонки в России. Я люблю этих ребят. Но гораздо больше я боюсь их. Они выпрыгивают из кустов, им не страшны ни дождь, ни зной. Они не церемонясь прерывают во время интервью босса команды для фото. Но самое ужасное - большинство таких болельщиков еще до старта Гран-при успевает выпить такое количество пива, которое среднестатистический китаец не потребит даже за год. Какой русский не любит быстрой езды. Но все же создается впечатление, что есть что-то, что такому русскому нравится больше. И это печально.