Поделиться
Заместитель председателя Государственной Думы, он же лидер Либерально-демократической партии России Владимир Жириновский, хорошо известен не только своими яркими, подчас эпатажными публичными заявлениями, но и конкретными предложениями - как сделать нашу жизнь лучше, а управление страной эффективнее.
С ним беседует член Президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский.
Михаил Барщевский: Владимир Вольфович, недавно вы выступили с весьма оригинальным и даже экзотическим предложением - клеймить коррупционеров, а почему не педофилов и насильников?
Владимир Жириновский: Все негативные явления нашей жизни связаны с плохой работой правоохранительной системы и тотальной коррупцией. При этом мы считаем, что наркотики, проституция, игорный бизнес и алкоголь - это тоже коррупция. Наркотрафик, притоны, подпольные казино и спиртовые заводы уходят от ответственности, потому что коррумпированы те, кто обязан с этими явлениями бороться. Главная причина преступности - коррупция, и сначала нужно ударить по ней.
Мы предлагаем принять хоть какое-то по-настоящему жесткое решение. Все только выступают, а ситуация ухудшается - это же дикость!
Барщевский: Вы - противник ухода государства из экономики. Но вы же не можете не понимать, что наличие государства в экономике - это и есть самая питательная среда для коррупции?
Жириновский: Да. Но мы не только констатируем явление, но и предлагаем полный набор мер для борьбы с ним. Например, сужать поле для коррупции. Те же экзамены в вузы: давайте принимать всех без экзаменов - это же европейская практика. В Сорбонну на первый курс набирают 3 тысячи человек, после первого семестра остается 120. Самые способные останутся.
Барщевский: Это конкретно. Что еще?
Жириновский: Оптимизировать органы управления. Например, электронное правительство - оставить только одно окно. Нужно сократить количество согласований, которых сейчас почти 40.
Барщевский: Хорошо, "Газпром" и РЖД - не органы управления. Вы понимаете, что наличие доминирующего положения этих компаний на рынке - это создание системы коррупции вокруг них?
Жириновский: Я согласен - в основном провоцируют коррупцию государственные чиновники. Частники не будут друг другу давать взятки. Поэтому там, где отсутствуют интересы государственной безопасности, максимальное участие частного капитала весьма желательно.
Барщевский: А как вы относитесь к идее введения института спецпрокуроров, назначаемых парламентом для расследования каких-то резонансных дел?
Жириновский: Положительно. Ведь, согласно СМИ, сегодня Генпрокуратура чаще покрывает, чем раскрывает.
Барщевский: У нас три ветви власти, как юрист, ответьте, к какой относится прокуратура?
Жириновский: Де-факто к исполнительной, должна - к судебной, а реально - ни к одной. Она повисла! Сейчас прокуроры предлагают, чтобы мы в Конституцию внесли норму о прокурорском надзоре.
Барщевский: Какая разница? У нас прокуратура вне системы власти. Я уже давно предлагаю пойти по американскому пути, когда прокуратура и минюст возглавляется одним человеком. Тогда прокуратура входит в систему исполнительной власти и как любой другой ее орган подконтрольна власти законодательной и судебной.
Жириновский: Согласен, с удовольствием это поддержим. Больший контроль со стороны парламента - повысится ответственность и эффективность. Но лучше - контроль оппозиции.
Барщевский: Ваши предложения по борьбе с наркотиками?
Жириновский: И это предлагали. Некоторые, например - закрыть границу с Афганистаном, может быть, кажутся слишком агрессивными.
Барщевский: Как это?
Жириновский: Поставить русских пограничников. Если правительство Таджикистана будет против, есть инструменты убеждения: прекратить прием таджикских рабочих в Россию, и вся таджикская экономика рухнет через неделю. Мы также предлагаем депортировать семьи наркоторговцев.
Барщевский: Есть и другие способы борьбы.
Жириновский: Эффективные? Предлагайте. Принудительное лечение, тестирование? Мы все поддержим.
Барщевский: Сейчас речь идет о введении обязательного тестирования школьников и студентов. Я бы одномоментно предложил обязательное тестирование сотрудников Наркоконтроля, всех полицейских, депутатов Заксобрания всех уровней и всех сотрудников, по крайней мере, центральных органов государственной власти.
Жириновский: Иначе они друг друга покрывают. Полностью согласен, мы тоже это поддерживаем и готовы предложить.
Барщевский: Каковы основная ошибка и заслуга Жириновского за 20 лет в политике?
Жириновский: Может быть, раньше слишком жестко выступал против коммунистов, а у них много сторонников. Их пугала моя твердая антиленинская, антисталинская, антибрежневская позиция и вообще то, что я все наши беды связываю с последствиями, в основном, советского режима. Заслуга, конечно, в том, что я первым поднял русский вопрос. Даже не знал, что он так встанет. Я сам был беженцем в определенном смысле - вынужден был уехать из Алма-Аты. Я и не догадывался, что через 20 лет эта тема встанет в Европе на повестку дня. Сейчас там к власти приходят больше правые партии.
Барщевский: Почему вы не пытаетесь наладить отношения с другими оппозиционными партиями? Однажды оппозиция договорилась, и "Отечество - вся Россия", которую возглавлял Примаков, ЛДПР и коммунисты поделили портфели председателей комитетов как было выгодно им.
Жириновский: Было. Но Кремль тогда быстренько "Отечество - вся Россия" втянул в себя. Сейчас никто не поддержит наше отношение к русскому вопросу и предлагаемое нами административно-территориальное разделение страны по исторически сложившемуся губернскому принципу. А мы не можем отказаться от своих главных аргументов, которые резко отличают нас от всех остальных. Нас обезоружат, мы превратимся в большую левую социалистическую партию.
Вместе с тем, мы, конечно, хотели бы, чтобы у оппозиции был реальный шанс прийти к власти. Все время быть в оппозиции - никому не нравится.
Барщевский: Изменился ли за прошедшие годы образ вашего избирателя?
Жириновский: Конечно, изменился. Раньше нашим основным избирателем был мужчина 35-55 лет. Сейчас возрастные и гендерные границы нашего электората расширились, теперь за нас голосует самый широкий круг граждан. В то же время обозначилась четкая социальная группа, которая отличает нас от всех других партий - это молодежь. ЛДПР - самая молодая партия. "Единая Россия" тратит много средств, но молодежь отворачивается от нее только потому, что это партия власти. Это юношеский нигилизм.
Барщевский: А каков средний возраст ваших депутатов?
Жириновский: В Думе - 40 лет и там мы, безусловно, самая молодая фракция. А если взять всю партию, средний возраст члена ЛДПР ниже 30 лет. Сейчас мы готовим предвыборные списки - у нас будут самые молодые кандидаты.
Барщевский: Возможно ли в России многоженство? Вроде бы, по демографической картинке, было бы дело полезное.
Жириновский: Оно необходимо. Ведь приемлемый идеальный вариант: полюбили и прожили всю жизнь - практически невозможен, даже при отсутствии экономических или демографических причин для распада семьи. И уже реально существует. Даже не говоря о принципах ислама, когда муж вправе привести вторую и третью жену в свой дом. У нас и среди не- мусульман - христиан и атеистов - фактически существует многоженство. Супруги заводят любовников, появляются внебрачные дети. При наличии детей нужно разрешить регистрировать браки с другими женщинами без расторжения предыдущих. Разумеется, добровольно.
Барщевский: Вы говорите, русский вопрос. А кто такие русские?
Жириновский: Все, кто хотят себя считать русскими. Первый и главный признак - родной язык. У меня родной язык - русский, хотя я прожил в Казахстане 18 лет.
Барщевский: Хорошо. А Минтимер Шаймиев или Кирсан Илюмжинов, например, - русские?
Жириновский: Они могут считать себя русскими, им же куда легче говорить по-русски.
Барщевский: Для меня русский - это человек, который говорит на русском языке чисто и вырос на русской культуре. А в нее входит и Толстой, и Айтматов, и Гамзатов, и Шолом-Алейхем. В этой конструкции я стопроцентно ваш союзник. Если мы говорим о русском вопросе, исходя из цвета глаз, волос и овала лица, тогда сама постановка вопроса - это развал России.
Жириновский: Мы же так не ставим вопрос, и в мыслях никогда этого не было. В СССР было 22 миллиона детей от смешанных браков, и я считал, что это великолепно. Мы все считались советскими гражданами и создавали советский народ. К сожалению, это оказалось слишком кратковременным, и теперь мы оказались все безродные...