Поделиться
Во многих регионах началась посевная кампания. На южных территориях, не пострадавших от прошлогодней засухи, произошло "затоваривание зерном". Открывать или не открывать экспорт зерна? Что у нас сейчас находится в закромах? Какие виды на урожай? Со всеми этими вопросами мы обратились к вице-президенту Российского зернового союза Александру Корбуту.
РГ: Александр Вадимович, подстегнуло ли введение в России эмбарго на экспорт зерна мировые цены?
Корбут:Рынок живет информацией. Поэтому уже после первых заявлений о сокращении производства и возможных ограничениях экспорта зерна из России рынок отреагировал незамедлительно.
Скажу больше - еще до введения эмбарго пошел рост мировых цен. Однако этот рост носил спекулятивный характер и отражал интересы других стран-экспортеров, которые и воспользовались вынужденным уходом России с мирового рынка, для того чтобы увеличить свое присутствие и доходы. Приведу лишь один пример: если в прошлом сезоне США экспортировали 24 млн тонн пшеницы, то в нынешнем ожидается 35 млн тонн.
Говоря о мировых ценах, хотелось бы отметить, что мировой экспорт пшеницы в текущем сезоне на 10 млн тонн меньше, чем в предыдущем, а переходящие запасы ожидаются на уровне 182 млн тонн. Это ниже, чем в прошлом сезоне, но существенно больше, чем в предыдущие годы. Хотя погода и состояние зерновых в США обеспечивают поддержку мировым ценам. Так что разговоры об обоснованности роста мировых цен не только в текущем году, но и в будущем требуют дополнительной дискуссии.
РГ: На встрече короля Иордании и российского премьера Владимира Путина было заявлено, что в последующие годы будут возмещены поставки зерна. Стоит ли ждать снятия эмбарго уже в этом году? И как скоро Россия сможет восстановить свои позиции на рынке?
Корбут: По нашему мнению, отмена эмбарго, причем отмена в ближайшее время (а счет идет на недели!), жизненно необходима сельскому хозяйству России. Повсеместно идет глубокое и неудержимое падение цен на зерно, что в период посевной кампании дает крестьянам неправильный сигнал о снижении перспективности расширенного воспроизводства зерна. Необходимо понимать, что это создает риски отката технологической модернизации зернового производства. Позиция Зернового союза вполне ясна - необходимо срочно принять решение об отмене запрета на экспорт. Пусть даже с 1 июля, но чем раньше будет объявлена позиция государства, чем раньше экспортеры выйдут на закупки зерна, тем позитивней будет ценовая ситуация, сельхозпроизводители не только получат дополнительный доход, но и будут видеть ясные ориентиры сбыта своей продукции.
Уйти всегда достаточно просто, а вот возврат куда сложнее. Возвращение потребует восстановления доверия к России со стороны импортеров. На первом этапе придется цены продаж держать ниже цен основных конкурентов на 5-7%. За повышенные риски надо платить. Но у наших экспортеров за последние 10 лет опыт вхождения в мировой рынок накоплен вполне достаточный. Российские компании - экспортеры зерна после введения запрета на экспорт исполнили свои обязательства перед госкомпанией Египта по выигранным тендерам, закупив зерно на других рынках и понеся при этом финансовые потери, что позволило России сохранить "лицо" и создает хороший задел на будущее. Так что если экспорт все-таки откроется в ближайшее время и будет обеспечена прозрачность принятия решений по его регулированию, то через два-три года мы восстановим свои позиции.
РГ: Ваш прогноз - как будут меняться цены на зерно в ближайшие годы?
Корбут: С начала нового года на внутреннем рынке идет "ценопад", причем он происходит по всем регионам как пострадавшим, так и не пострадавшим от засухи. Причины вполне понятны. Зерна в стране вполне достаточно, урожай очевидно был выше, чем показала официальная отчетность, да и переходящие запасы были рекордными. А вот внутреннее потребление медленно, но сокращается - население из года в год все меньше потребляет хлеба, а животноводство, куда пришли современные технологии и эффективные сельхозпроизводители, добилось высокой конверсии корма, что снижает потребление зерна в пользу высокобелковых компонентов. В результате внутреннее потребление не превышает 68-70 млн тонн зерна в год. Так что "пугалки" о росте цен до 10-12 тыс. рублей за тонну, импорте в 5 млн тонн зерна (по факту он не превысит 1 млн тонн, причем вместе с импортом длиннозернового риса, которого Россия не производит) не состоялись. Но потребители под давлением негативной информации, поддавшись ажиотажу, закупили и теперь имеют достаточные запасы зерна до начала нового сезона. Кроме этого, прошли интервенционные торги на бирже. Государство ведет распределение фуражного зерна из интервенционного фонда по ценам пока ниже рыночных, хотя по нашим оценкам они могут сравняться и достаточно быстро.
Если говорить о текущих запасах, то, по данным Росстата на 1 апреля, они составляли 26,2 млн тонн против 32,9 млн тонн в прошлом году. В том числе в сельхозорганизациях 11 млн тонн. Только стоит отметить, что эти запасы не учитывают зерно в фермерских хозяйствах, а в прошлом году они произвели 13,3 млн тонн и их доля в общероссийском каравае составила почти 22%, так что тут еще необходимо учесть и этот немалый "довесок". В отсутствие экспорта и вялого внутреннего спроса сокращение запасов идет существенно медленнее, чем в прошлые годы, что и оказывает давление на цены.
Так что прогноз на ближайшее время таков: если не будет объявлено об открытии экспорта, нас ожидает общий тренд на снижение цен на зерно. Про более долгосрочную перспективу говорить сложнее, но очевидно, что рост цен на базовые ресурсы: топливо, удобрения, металл, технику, газ и электроэнергию будет продолжаться. Следовательно, будет продолжаться и рост себестоимости зерна. А как следствие можно ожидать общий тренд на рост цен, но в различные периоды, как и в прошлые годы, цены будут крайне волатильны, что несет риски для сельского хозяйства. Снижение волатильности цен должно стать приоритетом аграрной политики.
РГ: А вот что будет с ценами закупок?
Корбут: Если говорить об интервенционных ценах, то они, как и предписывает закон, объявлены и уровень их приемлем. Но необходимо менять механизмы регулирования. Заявленные государством цены должны стать минимально гарантированными ценами, по которым государство должно принять обязательство закупить все предложенное зерно, причем не на биржевых торгах, где выигрывает тот, кто предлагает цену ниже, а по строго фиксированной цене. В этом случае появится явный нижний уровень закупочных цен и крестьянин сможет прогнозировать свою деятельность и ясно видеть перспективы. А это и является экономической основой для проведения технологической модернизации и повышения конкурентоспособности.
РГ: Какой урожай зерновых ожидается в этом году?
Корбут: Говоря о прогнозе валового сбора зерна, необходимо отметить, что состояние озимых соответствует среднемноголетнему уровню. Достаточно активно идет их подкормка, что дает основания для позитивных оценок. Яровой сев пока отстает от графика, что явилось результатом затяжной и холодной весны, но мы позитивно оцениваем вероятность выхода на плановые показатели сева. Правда, необходимо признать, что тут растут риски переноса уборочной страды, которая может сместиться на более поздние сроки. Сами понимаете, осень - это дожди, и, соответственно, потери. Прослеживается тенденция к изменению структуры посевов в соответствии с конъюнктурой рынка. Очевидно, что расширятся посевы высоколиквидных культур - гречихи, проса, кукурузы, сои, подсолнечника. А вот с площадями посева пшеницы не все так однозначно. Устойчивое и глубокое падение цен на нее снижает стимулы, чтобы расширять посевы яровой пшеницы. В целом, если погода не принесет сюрпризов, то, исходя из обеспеченности ресурсами, мы прогнозируем валовой сбор зерна на уровне 83-86 млн тонн. Это полностью покрывает внутренние потребности, составляющие менее 70 млн тонн. Так что с учетом переходящих запасов экспортный потенциал России составляет около 12-14 млн тонн.
Сев яровых культур на 1 апреля 2011 года (к 1 апреля 2010 года), %
