Поделиться
Общество судам не доверяет, считает член Общественной палаты РФ, профессор юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Елена Лукьянова.
Не доверяет потому, что судейское сообщество стало кастой. Судьям дали огромное количество гарантий - чтобы избавить их от какого-либо давления. Но система превратилась в замкнутую корпорацию, неспособную к самоочищению. Выход - в создании высшего судебного присутствия? Об этом с ученым-юристом беседует член президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский.
Михаил Барщевский: Каково твое видение судебной реформы?
Елена Лукьянова: Это один из самых трудных вопросов сегодня, потому что он самый больной. Сейчас все обрушились на правоохранителей: МВД, прокуратуру, и там есть к чему придраться. Но все-таки судебная система - это особая ипостась, вершина юридической иерархии. Судьи исполняют особую функцию в государстве - осуществляют правосудие. Недавно Европейский союз признал, что неправосудное решение приравнивается к пытке.
Барщевский: И что же, по-твоему, надо делать? Какие шаги следует предпринять для исправления ситуации?
Лукьянова: Первое и главное - полная переквалификация всего судейского корпуса. Качество выносимых сегодня судебных решений, юридических знаний судьи просто поражает. Иногда создается впечатление, что некоторые судьи вообще не читают законы, постановления Конституционного и решения Европейского суда. Выносятся решения, которые с легкостью опровергнет даже второкурсник юрфака МГУ - настолько они абсурдны. Поэтому необходима проверка знаний.
Барщевский: Через квалификационные комиссии?
Лукьянова: Нет. По этому поводу на встрече с Общественной палатой очень четко и недвусмысленно высказался президент. Он сказал, что мы дали огромное количество гарантий судьям именно для того, чтобы избавить их от какого-либо давления. Но теперь благодаря этим гарантиям судебная система превратилась в замкнутую корпорацию, неспособную к самоочищению.
Поэтому очиститься с помощью своих квалифколлегий она не сможет. Нужно создавать коллегии независимые. Более того, поскольку сегодня юридическое образование построено таким образом, что у каждого ведомства есть фактически свой юридический вуз: у судейской системы - Академия правосудия, у минюста - Правовая академия, у прокуратуры - Академия Генпрокуратуры. Поэтому, мне кажется, брать специалистов из соответствующих учебных заведений для этой оценки было бы нецелесообразно.
Барщевский: Что еще необходимо для реформы судебной системы?
Лукьянова: Система остается слишком закрытой. Это приводит к серьезным нарушениям, которые в свою очередь через прецеденты ведут к искажению судебной практики. В основном это касается заказных дел и процессуальных вопросов, например, таких, как способы саботажа по ряду декриминализационных мер.
Здесь как раз может помочь общественная экспертиза резонансных дел. Общество не доверяет судам, и поэтому нужно больше привлекать его к проблемам осуществления правосудия, учитывать его позицию.
Барщевский: Есть более простые способы. Например, я уже несколько лет пытаюсь добиться, чтобы при Ассоциации юристов функционировал дискуссионный клуб, как было в свое время в Московском клубе юристов. Раз в месяц кто-то выступает с докладом на какую-то юридическую тему, и затем происходит обсуждение.
Второй вариант (не исключает первый). Проводить Пленумы Верховного суда или Высшего арбитражного суда с привлечением самой широкой общественности. Я только опасаюсь, что идея с экспертизой, возникшая в связи с некоторыми конкретными резонансными делами, а не как системная вещь, разрушит выстроенную тысячелетиями систему правосудия, подорвет ее авторитет.
Лукьянова: Я не думаю, что это будет экспертиза только резонансных дел. А авторитет судебной системы подрывать дальше некуда. Вообще мне представляется, что рано или поздно нас ждет пересмотр огромного количества заказных дел. Когда и как - не знаю. Но это будет сродни пересмотру дел о репрессиях в постсталинскую эпоху.
Барщевский: Может быть, тогда создать вместо общественной экспертизы некое высшее судебное присутствие, куда можно будет обжаловать по результатам общественной экспертизы решения и Верховного, и Высшего арбитражного, и Конституционного судов?
Лукьянова: Но ведь ты сам говоришь, что Ассоциация юристов не проводит "круглые столы", не делают этого и президиумы высших судов. Недавно Общественная палата обратилась в Верховный суд с просьбой разъяснить, как должна применяться уголовная ответственность за повреждение и разрушение памятников. Норма УК есть, но она не работает. Как и нормы об ответственности за преступления против правосудия. На что Верховный суд ответил: "Поскольку практики такой нет, мы ничего разъяснять не будем". Получается тупик.
Барщевский: То есть поскольку судебной практики не существует и никого не привлекают, Общественная палата обращается в Верховный суд с просьбой разъяснить, как надо применять эти нормы, чтобы такая практика возникла?
Лукьянова: Да. На что Верховный суд отвечает, что разъяснять нечего, поскольку нет практики. Получается замкнутый круг. Но кто-то должен его разорвать. Может быть, действительно придется создавать высшее судебное присутствие. Я только "за". Дальше терпеть нельзя. Недоверие к суду - это самое страшное для государства.
Другие интервью Михаила Барщевского читайте на сайте
Фото РИА Новости