Поделиться
Ситуация в кино меняется так быстро, что киноиндустрия не успевает реагировать на перемены. Фильмы, не дойдя до кинотеатров, появляются в Интернете. Недавняя новинка - цифровые носители - уже сходит со сцены. В недавнем Канне обсуждался вопрос о выживании традиционных кинофестивалей при бурном развитии фестивалей online. Приобрел масштабы бедствия вопрос о том, как возвращать затраченные на кинопроизводство деньги, если зрители бесплатно скачивают фильмы с торрентов. Наметившееся возрождение российского кино грозит смениться новым кризисом - возможно, роковым.
О способах его преодоления шел разговор на "Совете экспертов" "РГ". В нем участвовали представители Ассоциации теле и кинопродюсеров России, руководители ведущих кинокомпаний: Сергей Сельянов (Председатель Ассоциации, кинокомпания СТВ), Дмитрий Рудовский ("Art Pictures Studio"), Анатолий Максимов ("Дирекция кино"), Олег Осипов (продюсерский центр "ЛЕАН-М"), Юрий Сапронов ("Всемирные русские студии"), Анна Крутова (СТВ).
Российская газета: Обозначим роль, которую в киноиндустрии играет продюсер. В СССР единственным продюсером было государство: оно выступало заказчиком, финансистом, редактором и прокатчиком. Обеспечивало репертуарную политику, соблюдало баланс между киножанрами, заботилось, чтобы не забывали о детском или научно-популярном кино. Сегодня единого центра нет. Может ли его заменить Ассоциация теле- и кинопродюсеров, которую вы представляете?
Сергей Сельянов: Лет десять назад само слово "продюсер" было экзотическим. Но вскоре стало ясно, что это люди, берущие на себя главную ответственность за кинопроизводство, что вокруг них все вращается. Что продюсер - единственный работодатель в кинематографическом братстве. И за добрые творческие отношения, за профессиональную организацию производства, за выполнение всех обязательств, в том числе и финансовых, отвечает продюсер. В жизни продюсер может быть и разгильдяем - но в работе он обязан быть ответственным за все, включая отношения с дистрибьютором, за то, чтобы кино дошло до зрителя.
Что он делает? Он не снимает кино, не стоит за камерой, не пишет сценариев, не монтирует, не озвучивает. Тогда в чем его роль? Вспомним Сергея Дягилева. У нас и без него были балетные звезды - Фокин, Нижинский... Но Дягилев собрал их воедино - и взорвал весь мир феноменом русского балета.
Наши амбиции скромнее: мир оставляем Голливуду. Но в России мы эту ответственность вполне ощущаем. И есть пример эффективности работы наших продюсеров: отечественное кино вымело с телеэкранов России царившие там мексиканские, бразильские и американские сериалы. Наши сериалы теперь занимают все первые места в рейтингах. Это серьезный факт - и добились этого продюсеры. Они придумали, разработали идеи картин, привлекли сценаристов, режиссеров, актеров и предложили продукт, который завладел аудиторией. И если в кинотеатрах пока царит Голливуд, то на ТВ - отечественные фильмы.
Но продюсер - в тени. А для публики и власти авторитетен голос людей известных - режиссеров, актеров. К ним обращаются с вопросами о судьбе отечественного кино, но они часто дают ошибочные оценки существующей ситуации. Одна из задач ассоциации - чтобы наш голос был услышан. Надо понимать: киноиндустрия - это в первую очередь продюсеры.
РГ: И зритель, которого раздражают бесконечные бандитские сериалы, может апеллировать к вам?
Сельянов: Мы готовы эти упреки принимать. Наша ассоциация объединяет 24 самых мощных компаний, производящих кино- и телепродукцию. Из сильных компаний только три-четыре пока не присоединились к нам. Поэтому голос ассоциации должен быть услышан.
Дмитрий Рудовский: В процессе создания фильма есть две ведущие силы: продюсеры и режиссеры. Режиссеры сконцентрированы на своем внутреннем мире, на самовыражении - они и не обязаны думать об отрасли в целом. Это - функция продюсера, который должен разбираться и в экономике, и в творчестве. Он часто бывает инициатором творческой идеи, характером этой идеи обусловлен даже выбор режиссера для фильма. Потом весь огромный объем работы над картиной люди свяжут с именем режиссера, хотя все начиналось с продюсера.
РГ: А бывает наоборот: режиссер выбирает себе продюсера?
Рудовский: Почти всегда режиссера выбирает продюсер. Но главная его проблема - найти источник финансирования. Об этом может не думать режиссер, хотя потом он и сетует на то, что у нас сегодня продюсерское кино.
Сельянов: Взаимоотношения с режиссерами - существенная часть нашей работы. Ведь, как вы уже слышали, даже идею фильма часто вынужден продуцировать продюсер. От режиссеров идеи уже давно перестали поступать - режиссеры сами дали толчок развитию продюсерского кино: мы вынуждены этим заниматься.
РГ: А может, вы с режиссерами - генераторами идей - просто не находите друг друга?
Сельянов: Если бы режиссеры каждый день приносили мне по десять великих идей и захватывающих проектов, наша жизнь значительно бы облегчилась. И зрителей - тоже.
Анна Крутова: Все это и привело к потребности членов нашего продюсерского сообщества публично заявить о своем видении путей для развития киноиндустрии, а не просто следовать в фарватере чьих-то идей - пусть хороших, но делающих наше кино зависимым. Основная продюсерская инициатива сегодня - сделать его более независимым и свободным. Для этого нужно создать экономическую базу, и прежде всего законы, необходимые для нормального функционирования киноиндустрии. Нужны льготы для наших потенциальных партнеров.
РГ: Но в этом заинтересованы и режиссеры.
Рудовский: Режиссер обо всем этом не знает - у него одна идея: дайте денег и не мешайте снимать!
Анатолий Максимов: Наше кино в середине 90-х стартовало "с нуля". Кинематография наша тогда практически уже не существовала. Потом начался рост производства, в 1997-м появился первый современный кинотеатр, и киносеть стала быстро увеличиваться. К 2004-му наше кино вышло на первые строчки в рейтингах - это было шоком. В последующие четыре года мы занимали призовые места, и это можно было сопоставить только с южнокорейским чудом. Там сумели предложить населению свои фильмы, которые оказались людям интересны: все-таки смотреть иностранное кино - это как смотреть чужие сны. Вот и наша публика стала проявлять интерес к своему кино. Но в 2008 году призовые места мы потеряли, хотя еще сохраняли около 30% рынка. За два года произошел обвал. Если в 2009 году наша доля опустилась до 23 процентов, то в 2010-м было уже только 14,9. Доля национального кино ниже только в Бельгии. Наши зрители перестали смотреть наше кино.
Тому есть несколько объяснений. Мировой кризис сильно охладил инвесторов и обвалил рынки. ТВ рынок сократился более чем в два раза, зритель реже стал ходить в кино. Если человек пару раз отравился в столовой, он больше туда не пойдет. А отшатнуться от нашего кино поводов было хоть отбавляй: в кино хлынули дурные деньги, они не требовали возврата. Качество фильмов резко упало - за его производство взялись случайные люди.
Второй фактор: в 2007 году начался быстрый рост широкополосного доступа в Интернет. Это значит, любое кино зритель мог смотреть, не выходя из дома. И это наша национальная проблема - голливудское кино защищено куда больше. Сейчас для нашего фильма собрать 10 млн долларов - редкий праздник. Из них производителю попадет треть суммы. Таким образом, чтобы вернуть деньги, бюджет фильма не должен превышать 3 млн - в Голливуде титры стоят дороже! Все в кинопроизводстве стоит дорого. То, что мы видим на экране, - сложнейшее инженерно-финансовое предприятие, только тогда это - зрелище для большого экрана, и чтобы его увидеть, надо пойти в кино. Поэтому смотреть дорогие американские блокбастеры люди шли в кинотеатры, а наше кино, считается, достаточно посмотреть в Интернете. И мы попали в правовую ловушку, которая у нас оказалась страшнее, чем где бы то ни было. Здесь правового регулирования не существует вообще. По авторскому праву, если за кадром слышна песенка, мы должны заплатить наследникам и композитора, и поэта. А фильм можно бесплатно разместить в Интернете - и с песенкой, и со всем его содержимым! Эта ситуация нашу киноиндустрию медленно, но верно перемелет. Каждый день умножается число людей, для которых скачивание фильмов становится привычкой - и обратного хода не будет. На сайты, предлагающие торренты, ежедневно заходит по несколько миллионов человек. Наша компания зафиксировала, что за два года ее фильмы скачало более 3 млн пользователей. Если бы каждый из них заплатил за просмотр хотя бы по доллару, продюсер на эти деньги смог бы запустить один-два новых проекта.
У Голливуда двойная защита: он производит высококонкурентный продукт, и в его распоряжении ресурсы всего мира - более половины сборов делается на внешних рынках. По числу экранов Россия стала шестой страной мира, но это экраны не для российского кино - мы растим рынок для голливудской продукции. А торренты уничтожают сам экономический базис существования российского кино.
Торренты уничтожают кино и как искусство: половины того, ради чего стараются авторы фильма, не видно на компьютерном мониторе и даже на DVD. Там уже нет эффекта коллективного восприятия, когда весь зал одновременно смеется или волнуется. Известно, как в зале раздражает звонок мобильника - он сбивает настроение. А дома мы смотрим фильм в перерывах между телефонными звонками. Кино - хрупкое создание, его легко разрушить. Это бабочка, которая живет две-три недели в темных комнатах - без них она умирает.
РГ: Защитники торрентов ссылаются на принцип свободы информации.
Максимов: В данном случае это лукавство. Нужно разделять свободу информации, обмен мнениями - и распространение развлечений. Идеология свободы в Сети возникла, когда никаких средств развлечения в Интернете не было. Уже потом, с совершенствованием доступа в Интернет, возникли игры, музыка, фильмы. А за это принято платить. В цивилизованных странах понимают важность и ценность интеллектуального продукта. В США он на первом месте по экспорту, там продают интеллектуальной собственности на 11 триллионов долларов ежегодно!
РГ: А у нас ее крадут. Что можно предложить в качестве контрмер?
Максимов: Выработать предложения - одна из задач продюсерской ассоциации. А в мире эта проблема уже решена. В начале века Голливуд нес от Интернета колоссальные потери, но к 2010 году все вернул. Сегодня большая часть американцев фильмы не скачивает. Потому что если вы зайдете на сайт, предлагающий торренты, то на другой день получите от провайдера предупреждение: в следующий раз отключим связь. То есть свобода не ущемлена, ссылки на торренты по-прежнему можно найти, но спрос на них стал минимальным. В Европе тоже нашли свои способы борьбы. Мы от этого еще очень далеки.
РГ: Но есть конкретные варианты?
Максимов: Среди наших предложений - создание государственного реестра продуктов, связанных с интеллектуальной собственностью, - кино, телесериалы... Правообладатель должен зарегистрироваться в этом реестре, провайдер - с ним сверяться и все, что не содержит разрешительную метку правообладателя, из Интернета автоматически убирать. Здесь есть широкие возможности вариантов. Например, правообладатель может заложить в метке, чтобы детским сайтам продукт доставался бесплатно. Реализация этого предложения ставит Интернет на законный фундамент - он будет пронизан связями, основанными на законе.
Крутова: Мы находимся в постоянном диалоге с различными ветвями власти, нас в этих начинаниях поддерживают и минэкономразвития, и Комитет Госдумы по культуре, и министерство культуры. Пытаемся донести важность наших предложений до минкомсвязи и до профессионального интернет-сообщества. Предлагаем внести законы, связанные с ответственностью провайдера. Государственный реестр считаем одним из возможных инструментов реализации этих законов. К сожалению, система кинообразования в России не дает киноиндустрии нужных ей профессионалов. Отрицать, что в Америке создана современная школа кино, и что оттуда надо брать знания и опыт, глупо. Мы достигли принципиального согласия с Южнокалифорнийским университетом сотрудничать с нашими учебными заведениями. Надеемся, что государство поддержит эти наши инициативы и найдет возможность выделить необходимые средства на запуск этих программ и поддержку талантливых студентов.
Сельянов: У нас есть предубеждение к иностранцам: мы и сами можем, мы - великие. Но тот же Петипа был для России иностранцем. Он приехал - и возник русский балет, который считается мировой ценностью. Он создал школу. Киношколы у нас нет. Есть замечательно талантливые люди, энтузиасты, а школы, системы нет. Сегодня наиболее эффективно киноиндустрия развивается в США - там и надо черпать знания.
И первое, что нужно сделать - открыть школу сценарного мастерства. Мы сегодня получаем сырой, не приспособленный для кино продукт. Прекрасные идеи гибнут из-за профессиональной несостоятельности наших "сценаристов". И так почти во всех кинопрофессиях.
Юрий Сапронов: В чем-то я согласен с коллегами, в чем-то - нет. Не согласен с тем, что Интернет - тот зверь, который погубит кинематографическую бабочку. Согласен, что у нас нет преференций для отечественного кино. Но и здесь нужен рыночный механизм, а не простое распределение государственных денег. Государство должно думать о том, как создать такие рыночные условия, чтобы наши продюсеры с американскими были хотя бы в сопоставимых условиях. Три года назад, когда в Петербурге впервые за 60 лет открывалась новая киностудия, было много разговоров об ограничении американского кино на наших экранах. Владимир Путин сказал, что если мы защищаем рынок вообще - почему не можем защитить рынок кинотеатральный! Но внятных предложений так и не последовало. Я не сторонник китайской модели с ее жесткими ограничениями для киноимпорта, но там снимается около 500 фильмов, и зрителю свой кинематограф интересен, кинобизнес активно развивается. Каждый день в Китае открываются три кинозала. Там могут и "Аватар" ограничить в прокате, чтобы идущий одновременно с ним китайский фильм собрал максимальную аудиторию.
Согласен с коллегами я и в том, что у нас нет школы. Причем не только сценарной, но и продюсерской. Нужно максимально использовать иностранный опыт, чтобы деньги, которые американцы зарабатывают на нашем рынке, они тратили в России.
Мы радуемся, что наши телесериалы смотрят и рынок растет. Но люди устали смотреть бандитские сериалы, а качество падает, потому что хорошее качество - это серьезные деньги. Это вложения прежде всего в идеи: хороший сценарий пишется года три, а из десяти сценариев запустится в лучшем случае один. А у нас запускают 9 из 10! Гордиться тут нечем. Пока ситуация такова, что продюсер должен придумать идею, найти деньги, принести готовый проект, а когда канал его купит, у продюсера не остается никаких прав. А для развития производства важно, чтобы оно работало эффективно, и деньги возвращались с прибылью, чтобы можно было искать новых талантливых людей - и, значит, рисковать. Да, телерынок сегодня мощнее кинорынка, там больше денег. Но если у продюсера не будет права получать прибыль от проекта, все кончится тем, что и российских телефильмов в эфире останется процентов 13-15.
Олег Осипов: Для сохранения и развития киноиндустрии необходимо, чтобы был один закон и правила игры, и чтобы они не менялись каждую минуту. Нужны правила и на телевизионном поле. Водитель такси ездит на машине, которая принадлежит компании, правда? Так и ТВ как средство показа фильмов должно быть отделено от процесса их производства. А у нас оно все больше узурпирует и производство фильмов, и их показ. И права продюсеров нуждаются в защите закона.
Анна Крутова: Мы пришли не жаловаться на свою долю. Мы - за защиту интеллектуальных прав. Пристально изучили положение в индустрии, знаем, в какие прорехи утекают деньги, знаем, что надо латать и законодательно укреплять. Года три назад мне казалось, что кинопроизводство - это артель, но сегодня это уже отрасль. И мы движемся системно, технологично - чтобы сделать отрасль полноценной индустрией. Не просим у государства денег - от него нам нужны нормально работающие законы, инструменты для саморегулирования отрасли. В большинстве стран, кроме США и Индии, кинопроизводство поддерживается государством. Потому что почти весь мировой рынок работает на Голливуд, и без поддержки национальные кинематографии не могут развиваться.
РГ: Почему до сих пор не реализована идея единого электронного кинобилета? Ведь это единственный способ узнать, какие фильмы реально смотрят люди, и сколько денег они собирают.
Максимов: Это исключительно важное дело для понимания всего бизнеса. Мы все стремимся к легальности и прозрачности. А единый билет - это не только возврат денег, это - аналитика, которая иной раз важнее денег: она дает возможность принимать правильные решения. Но Россия оказалась единственной страной, где налоговые органы билет не интересует. Это абсолютно закрытая зона. Каждый кинотеатр сам печатает билеты, на любом радиорынке можно приобрести программы, которые обеспечат любые угодные вам цифры. И в результате ни одна кинокомпания не может получить точные данные о том, сколько денег выручил ее фильм. И куда ушла добрая их половина.
Сельянов: Этот вопрос был поднят на встрече деятелей культуры с председателем правительства в Пензе. Сегодня идет интенсивная работа над скорейшим внедрением единого билета. Но хочу сказать, что только законодательно эту проблему не решить. Необходимы технологические решения, и они есть. К сожалению, опять же приходится ориентироваться на опыт других стран, и мы будем содействовать его внедрению на наш кинотеатральный рынок.
Максимов: И еще раз подчеркну: срочно нужен закон об охране интеллектуальной собственности в Интернете. В США недавно 23 тысячи человек были привлечены к ответственности за скачивание фильмов. Там провайдер обязан сообщать адреса пользователей, которые это делают. Благодаря таким мерам стал возрождаться, к примеру, музыкальный рынок. А у нас эти заботы переложены на плечи кинокомпаний. И значит, нужно отрывать от работы десятки людей, чтобы они круглосуточно мониторили все интернет-ресурсы, связанные с торрентами.
Рудовский: Мы тратим на это деньги, время и силы, превращаемся из производителей в контролеры, но контролировать весь рынок невозможно - масштабы катастрофы гигантские. Даже если сайт, распространяющий торренты, и ответит на наш запрос, то примерно так: в течение 12 часов мы этот торрент уберем. А в первые 12 часов как раз идет основная волна скачиваний. Поэтому нужны государственные регуляторы этих отношений на рынке - сейчас они не прописаны, не установлены. То есть функцию защиты гражданина от бандитов государство снова переложило на самого гражданина.
РГ: Вы верите в то, что если по примеру США у нас будут нести ответственность за пиратское распространение фильмов в Интернете, это поможет делу? Ведь привычка - неистребима.
Сельянов: Посадите двух-трех любителей раздавать не принадлежащие им фильмы - и привычка будет излечена.
РГ: В киносообществе обсуждается необходимость трехпроцентного сбора с кинопроката в пользу композиторов. В чем суть проблемы?
Сельянов: Да, существует такой оборотный налог. Оборотные налоги - самые губительные для бизнеса, и придумано это было в 1993 году, когда никакого проката не было, и никто внимания не обратил. А потом прокат возник, и налог оказался очень болезненным для кинотеатров. Это несправедливо, и я надеюсь, что с этим будет покончено: налог нужно минимизировать или убрать совсем.
Крутова: Здесь есть парадокс: так как более 80% российского бокс-офиса принадлежит американцам, то, отчисляя 3% в пользу композиторов, мы эти деньги отправляем за рубеж. В Америке композиторам не платят процент с кинотеатральных сборов: они и так получают гонорар. И мы тоже платим нашим композиторам очень высокие гонорары! Позиция всего кинематографического сообщества - уменьшить этот налог до 0,3%, а для залов с цифровым оборудованием, которые требуют инвестиции - до 0,15%.
РГ: Под занавес: какие еще проекты готовит ассоциация?
Осипов: С осени у нас будет собственная премия, которую мы будем вручать по итогам голосования профессионального сообщества продюсеров. Рабочее название премии - "КиТ" - кинотелебизнес. Мы не будем делать грандиозное шоу с фейерверками и танцами, это будет некий аналог премии Американской ассоциации продюсеров. Задача премии - поддержать наиболее значимые рейтинговые продюсерские работы в области телекино. Не артхаус из подвалов и задворок, который непонятным образом выкапывают кинокритики. Нет, нормальное телекино, которое собирает максимальную аудиторию, кино, нужное людям.
Наш разговор не открыл новых Америк: по-прежнему все упирается в отсутствие четко прописанных законов о кино, где были бы учтены новые условия его существования. Важно, что ассоциация продюсеров публично заявила о своих правах и намерениях, заодно проведя актуальный ликбез по современной структуре кинопроизводства. Совершенно ясно, что судьба национального кинематографа снова висит на волоске, и "РГ" сделает все, чтобы мнения лидеров нашей киноиндустрии были услышаны.