Поделиться
"За утрату доверия" - с такой формулировкой вскоре можно будет увольнять не только губернаторов, но и госслужащих. Президент Медведев поручил своей администрации подготовить соответствующий законопроект.
Вообще-то отправить чиновника в отставку нетрудно и так. Закон о государственной гражданской службе и Трудовой кодекс предусматривают для этого немало оснований: несоответствие занимаемой должности из-за недостаточной квалификации, частое неисполнение работником без уважительных причин своих обязанностей (их грубое нарушение), разглашение гостайны, хищение по месту работы, предоставление подложных документов или ложных сведений при приеме на работу, принятие необоснованных решений. А за утрату доверия закон позволяет увольнять только в том случае, если чиновник имел отношение к обслуживанию денежных или товарных ценностей и совершил "виновные действия". Но "виновные действия" надо доказывать в суде, и это удается далеко не всегда. К тому же бывает, что чиновник не управляет денежными или товарными потоками, а доверия он почему-то не вызывает. Хотя понятно - почему: видно, что человек тратит больше, чем официально зарабатывает, и живет явно не на казенное жалованье. Поэтому президент, выступая недавно на Петербургском экономическом форуме, предложил увольнять заподозренных в коррупции чиновников на основе оперативно-розыскных материалов, недостаточных для возбуждения уголовного дела. Основанием для увольнения будут также служить недостоверные сведения о доходах.
Выходит, уже и верховная власть не доверяет чиновничьим декларациям о доходах. О народе и говорить нечего. По данным Левада-Центра, 80 процентов россиян убеждены, что чиновники декларируют далеко не все; что обнародованные цифры, и без того потрясающие воображение обывателя, отражают лишь мизерную долю реального богатства.
Считать деньги в карманах сановных особ и выяснять, на чем они ездят, - казалось, нет для российского обывателя удовольствия слаще. Говорю "казалось", так как новые времена не то чтобы вовсе уж упразднили всенародную тягу к подобным познаниям, но заметно ослабили ее. Вроде должно быть иначе: чем выше неуклонно растущее благосостояние правящего сословия, тем воспаленней внимание масс к имуществу и доходам славных его представителей. Ан нет, тут зависимость получилась обратная. И, мне кажется, вот почему. Шестьсот рублей зарплаты советского министра, спецпаек, персональная "Волга" - это еще как-то укладывалось в голове, это можно было себе представить. Материальный достаток сегодняшних важных персон непредставим. Поэтому даже зависти не возбуждает. В глазах социального большинства это какая-то сказочная абстракция. Жгучий вопрос "сколько он получает?" не вызывает былых разнотолков в виду отсутствия хоть какой-нибудь цифровой опоры для них. "Ну сколько-сколько? Да навалом!"
И еще любопытная вещь. Обостренный, болезненный интерес рядовых граждан к доходам государственных лиц оказался мифом. Что это лишь миф и не более, подтвердили исследования, проведенные Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Лишь 13 процентов опрошенных сообщили, что ознакомились с "некоторыми декларациями" о доходах чиновников. Более половины респондентов (53 процента) признались, что ничего не знали о порядке, обязывающем госслужащих отчитываться о собственных доходах и доходах своей семьи.
Почему же многие даже не захотели узнать, сколько за год заработал тот или иной министр или глава региона? Первая причина - "отсутствие интереса к чужим доходам" (34 процентов). Вторая - априорное недоверие к предоставленной информации (29 процентов).
Кроме того, все видят, что установлен контроль лишь над доходами чиновников. А контроль над расходами, как это заведено, например, в США, Финляндии и даже в Мексике? Не проработав в бизнесе ни дня, многие государственные и муниципальные чиновники, депутаты тратят сотни тысяч долларов в месяц, демонстрируя недоступные российскому большинству стандарты потребления.
Публикация деклараций о доходах высоких должностных лиц необходима. Но она имеет смысл лишь тогда, когда контролируются и расходы, а обнаруженные несоответствия тоже становятся достоянием гласности и как минимум требуют объяснений. Самое лучшее - если бы Россия наконец ратифицировала 20-ю статью антикоррупционной конвенции ООН "Незаконное обогащение" и ввела институт конфискации "in rem", возлагающий на чиновника бремя доказывания происхождения имущества, превышающего его официальные доходы.
Отдельный сюжет - подарки чиновникам. Материальные знаки внимания государственным служащим долго не удавалось регламентировать. И вот введены законодательные ограничения: все "протокольные" подарки, стоимость которых превышает 3 тысячи рублей, признаны недопустимыми. На умеренность принимающей подношения стороны, выходит, никто не надеется. Нет упований и на умение должностного лица самостоятельно определять, связан ли подарок с его служебной деятельностью. Оно и понятно. Живем-то не во Франции, где всякое подношение стоимостью свыше 35 евро считается взяткой. Живем и не в Америке, где подарок на сумму более 305 долларов подлежит сдаче в госказну.
Впрочем, подарок (а по сути взятка) не всегда имеет вещественное воплощение. В ходу все чаще такие знаки вознаграждения, как, например, устройство родственников влиятельного чиновника на доходные посты в сфере бизнеса. Подобные подарки, понятное дело, не требуют декларирования.
Доходы российской элиты таковы, что предложи сейчас кто-нибудь ввести налог на роскошь - и это предложение найдет благодарный отклик у всех, кому меньше повезло в жизни. Обложить данью яхты, катера, самолеты, драгметаллы предлагала "Справедливая Россия". Эта партия, кстати, не в первый раз пытается ввести жесткие регламентации во все, что касается материального состояния граждан. Какое-то время назад ею было предложено установить контроль над расходами частных лиц. Президент отверг эту идею. Да и было бы странно - устанавливать контроль над расходами рядовых граждан раньше, чем такому контролю будут подвергнуты расходы госчиновников.
Рядовые российские граждане хорошо понимают, почему представители власти не хотят предавать гласности свои налоговые декларации или искажают сведения о доходах. Общественное мнение давно прониклось убеждением, что кресло чиновника или депутатский мандат конвертируются в капитал. По данным Левада-Центра, пребывание на государственных должностях считают высокодоходным 24 процента опрошенных, депутатство - 26 процентов. Тут с чиновниками и депутатами не могут сравниться даже поп-звезды (21 процент) и бизнесмены (15 процентов).
Утрата доверия к чиновникам стала приметой современной России. Но если каждого, кто заподозрен в кормлении с должности, увольнять за эту самую утрату, - департаменты, где гнездятся всевозможные столоначальники, быстро опустеют.