Владимир Гимпельсон: Растет неформальная занятость, эти работники не защищены трудовым законодательством

Отечественный рынок труда характеризуется низкой заработной платой, высоким неравенством и значительным уровнем бедности среди работающих. Постоянно увеличивается доля неформальной занятости, а инвестиции в обучение и переобучение на производстве стремятся к нулю. Также остается актуальной проблема, связанная с трудоустройством молодежи и работников старших возрастов. О том, как решать эти проблемы, "РБГ" рассказал директор Центра трудовых исследований Владимир Гимпельсон.

- Какие наиболее острые проблемы существуют на рынке труда сегодня?

- Когда мы говорим о рынке труда, то первое, на что мы обычно обращаем внимание, это уровень безработицы. Если он высокий, то все бьют тревогу. Однако низкий уровень не означает отсутствия проблем. Просто проблемы другие. Сегодня в России уровень безработицы составляет ниже 7%, что является весьма неплохим показателем. Это во многом следствие определенного институционального устройства нашего рынка труда, а не итог какой-либо продуманной политики. Очень гибкая зарплата и высокий удельный вес неформальной занятости позволяют почти автоматически поддерживать весьма низкую безработицу. Мы видели, что в кризис безработица ненадолго достигла 10%, после чего быстро пошла вниз. Учитывая глубину обвала ВВП и промышленного производства, это очень хорошая динамика! В других странах это совсем не так.

С одной стороны, очень хорошо иметь невысокую безработицу. С другой, то же самое институциональное устройство рынка труда оборачивается массой иных острых проблем. Можно сказать, что мы обменяли одни проблемы рынка труда на другие. Среди последних: низкая заработная плата, высокое неравенство и значительный уровень бедности среди работающих, неблагоприятная структура занятости, экспансия неформальности на рынке труда, отсутствие инвестиций в обучение и переобучение на производстве, проблемы с трудоустройством молодежи и работников старших возрастов. Все они имеют общий знаменатель, заключающийся в том, что темпы создания новых рабочих мест остаются низкими. Соответствующие показатели были низкими в годы экономического роста, еще более снизились в кризис, остаются таковыми и сейчас. Это означает, что наша экономика реструктуризируется и модернизируется крайне медленно. Вот это, на мой взгляд, и есть ключевая проблема. Правда, ее решение во многом лежит вне рынка труда.

- Чем это можно объяснить? Почему компании не создают новые рабочие места?

- Все вновь создаваемые рабочие места можно разделить на две части. Во-первых, это те, что создаются новыми компаниями, которые только выходят на рынок и, расширяясь, набирают людей на работу. Во-вторых, это те, что создаются действующими компаниями, которые работают не первый год, но развивают производство и набирают дополнительных работников. В обоих случаях новые рабочие места возникают как следствие инвестиций в развитие, а инвестиции возможны тогда, когда для них есть благоприятные условия для развития и инвестор с оптимизмом смотрит в завтрашний день. Если инвестиционный климат скверный, то инвестиций ждать не приходится, спрос на труд тоже будет вялым и потребность компаний в создании новых рабочих мест ограничена.

Следует также иметь в виду, что наряду с созданием рабочих мест всегда идут процессы ликвидации рабочих мест - существующие компании уходят с рынка или сокращают число занятых. Создание и ликвидация - это как рождение и смерть. Каждый день рождаются новые малыши, но, к сожалению, в то же время представители старших поколений покидают этот мир. Население увеличивается естественным образом тогда, когда рождаемость превышает смертность. Аналогично дело обстоит и с движением рабочих мест. Новые приходят на смену старым и приносят с собой более современные технологии, ведут к росту производительности, формируют новые навыки и квалификации. Это крайне важный процесс "созидательного разрушения". Но если темпы создания новых рабочих мест малы, а темпы ликвидации старых рабочих мест высоки, то общее число рабочих мест снижается и инновационный потенциал полностью не реализуется. В начале 2000-х годов в организациях всех видов в нашей стране работали свыше 52 млн человек, сейчас лишь 46 млн человек. Разность примерно в 6 млн - это суммарное накопленное за 10 лет превышение ликвидации над созданием. Сумма таких рабочих мест - это сумма занятых в компаниях и организациях всех видов, имеющихся в нашей стране.

Мне могут возразить: здесь, мол, явная нестыковка - если становится меньше рабочих мест, то должна расти безработица, а у нас она снижается. Ответ прост: растет категория неформально занятых, включающая в себя разных самозанятых и занятых по найму у физических лиц. Это весьма разнородная группа, но у тех, кто в нее входит, есть общие черты. Их объединяет, например, то, что они работают вне организаций - юридических лиц, не защищены трудовым законодательством, зачастую выпадают из-под налогообложения, их трудовая деятельность нестабильна, малопроизводительна и технологически примитивна. Примеры такой работы многочисленны: индивидуальный предприниматель без образования юридического лица и работающие у него по найму граждане, зарабатывающие частным извозом, ремонтом квартир, уходом за больными и детьми, торговцы на рынке и т.п.

- Что здесь зависит от правительства?

- Поскольку рабочие места создаются компаниями, которые либо только появляются на свет, либо растут и развиваются, то нам нужно, чтобы и тех, и других было как можно больше. Другими словами, издержки создания и ведения бизнеса не должны зашкаливать. Это и есть одна из важных составляющих инвестиционного климата. Среди других наиболее общих: защищенность прав собственности, качество и эффективность государственного регулирования, доверие действующей правовой системе, отсутствие коррупции, доступность инфраструктуры (дороги, электрические сети и т.п.), благоприятный макроэкономический режим и т.п. Если все это есть, то можно надеяться на инвестиции, а соответственно и на новые рабочие места. Однако надо напомнить, что качество инвестиционного климата - это параметр относительный, а не абсолютный. Надо, чтобы он был не просто хорошим, он должен быть лучше, чем у соседей. В противном случае капитал все равно уйдет к ним. Не потому, что у вас так уж плохо, просто у соседей еще лучше. Конкуренция за инвестиции - это конкуренция за рабочие места. Обеспечение всех этих условий и есть первейшая задача всех ветвей федеральной власти. Многое здесь зависит и от властей субъектов Федерации, и от муниципальных властей. Если бы в нашей статистике появились показатели создания и ликвидации рабочих мест (в соответствии с международно признанной методологией), то их можно было бы использовать для объективной оценки деятельности исполнительной власти на разных уровнях.

- С каждым годом увеличивается доля неформальной занятости. Как бороться с этой проблемой?

- Масштаб неформального сектора в нашей стране составляет (в зависимости от методологии подсчета) примерно от одной пятой до одной трети от всех занятых и постепенно растет. Более того, в нулевые годы, когда экономика бурно росла, неформальный сектор становился все больше, а в формальном секторе (в компаниях - юридических лицах), наоборот, рабочих мест становилось меньше. Когда люди теряют рабочие места или их не удовлетворяет заработная плата в формальном секторе, то они ищут альтернативу. На мизерное пособие по безработице жить нельзя, значит, надо искать какое-то иное доходное занятие. Проще всего его найти в неформальном секторе, где государственное регулирование отсутствует, а спрос на рабочие руки всегда есть. Наибольшая доля неформальных работников фиксируется в торговле, строительстве и сельском хозяйстве. Первые две отрасли являются абсолютными чемпионами по приросту занятости за последние 10 лет. С ростом доходов у россиян увеличивается спрос на соответствующие услуги, и не обремененный госрегулированием неформальный сектор немедленно на него реагирует.

- Стоит ли бороться с этим явлением?

- Прямо с этим бороться очень трудно, практически невозможно. К каждому неформалу не приставить налогового инспектора или инспектора по труду. Конечно, экспансия неформальной занятости создает массу сложностей и благом ее назвать трудно. Но у этого явления есть и свои плюсы. Для многих из тех, кто нашел себе неформальный заработок, реальной альтернативой является безработица или неактивность, то есть отсутствие какого-либо дохода. Если силой у них отнять такой заработок, то они стали бы беднее, но формальных рабочих мест от этого не прибавилось бы. Было бы от этого кому-либо лучше? Думаю, что нет. Если бы экономика создавала формальные рабочие места, то многие из неформалов с удовольствием бы "формализовались". По нашим оценкам, занятый по найму в неформальном секторе зарабатывает на 15 - 20% меньше, чем схожий работник в формальном секторе. Такая разница стоит того, чтобы "формализоваться", если это возможно. Значит, опять мы возвращаемся к проблеме создания новых рабочих мест.

Кроме того, многие неформально самозанятые имеют что-то вроде микробизнеса. Нужны такие условия, при которых на свету быть выгоднее, чем в полутени. Неформальный микробизнес ограничен со многих сторон, ему трудно расти, невозможно получить кредит, его нельзя продать или передать наследникам. Такие микропредприниматели входят в подобный бизнес, но не могут развиваться: зачастую дальше придорожного ларька у них перспективы нет.

- Как мигранты влияют на рынок труда?

- Любой стране нужны высококвалифицированные работники. Их не бывает слишком много. Они делают страну, в которой трудятся, богаче. Это относится и к высококвалифицированным гражданам других стран, которые готовы трудиться у нас. С ними все понятно. Кроме того, есть граждане других стран, которые приезжают к нам учиться. После окончания учебы многие из них могут осесть в нашей стране, и в этом можно видеть только плюс. Они знают русский язык, хорошо знакомы с нашей культурой и имеют наше образование.

Основные споры об эффектах миграции на рынок труда возникают тогда, когда речь заходит о мигрантах, занятых неквалифицированным трудом. Ключевой экономический вопрос здесь заключается в следующем: они "приносят" дополнительные рабочие места или отнимают их у местного населения? Теоретического ответа на него нет, но нет и серьезных исследований.

Предположим, что в Москве есть некая строительная фирма, в которой работают десять человек. Из них пять рабочих-мигрантов средней и низкой квалификации и пять москвичей с высокой квалификацией. Благодаря тому, что у компании есть неквалифицированные работники с невысокой зарплатой, она конкурентоспособна и находит заказы. Если ей запретят нанимать мигрантов, то эта фирма потеряет половину своей численности и скорее всего не сохранится на рынке. Тогда и высококвалифицированные москвичи потеряют работу. Это пример того, как одна группа работников дополняет другую, а объединившись вместе, они дают десять дополнительных рабочих мест (а следовательно, нужные услуги людям, налоги в бюджет, зарплаты работникам). Возможна и иная ситуация, когда компания выбирает между местным работником и мигрантом, имеющими одинаковую квалификацию, последнего только потому, что тот дешевле. В этом случае можно сказать, что мигранты отнимают рабочие места. Но это условный пример, а сколько таких ситуаций в жизни, никто не исследовал. Ясно одно: будущие поколения россиян почти полностью будут иметь высшее образование и вряд ли с удовольствием согласятся на низкоквалифицированную работу. Значит, спрос на таких работников должен быть как-то удовлетворен. Автоматизация и механизация здесь не спасут - сектор услуг всегда будет крайне трудоемким, а спрос на услуги с ростом благосостояния будет лишь возрастать.

Есть и более общие соображения, связанные с демографическими тенденциями. Происходит сокращение численности трудового населения, продолжается отток населения из восточных регионов страны. У нас огромная страна с обширными слабоосвоенными территориями, и мы все хотим, чтобы она вся развивалась. Это требует много дополнительных рабочих рук. Программы стимулирования рождаемости вряд ли сотворят чудо, но если бы оно случилось, то рынок труда почувствовал бы его лишь через 20 лет.