Поделиться
Усадьбе фабрикантов Гардениных остались, возможно, считаные месяцы: на месте небольшого особняка явно надумали выстроить очередную безликую башню. Трудно найти лучший пример воронежской заботы о собственном облике.
Дома и "домушники"
Город, конечно, прихорашивается к сентябрьским торжествам. Подновляет фасады вдоль главного проспекта (на бывшей Большой Дворянской уцелели старинные здания), обшивает сайдингом осыпающиеся балконы с фигурными перилами. А чуть в стороне, в переулке Фабричном рушатся гарденинские дома № 10 и 12, которые некогда планировалось превратить в мемориальный комплекс. В 1987 году горсовет народных депутатов и облисполком даже запретили там строительство и снос зданий. В 2004-м решение отменили. Еще бы, ведь немногим ранее строение 10, внесенное в перечень объектов культурного наследия РФ, перешло в частные руки. Как бы для реставрации, которую как бы надо было закончить за три года…
По сведениям краеведов, последний раз гарденинский дом 10 (старейший) реставрировали аккурат после войны. Сегодня это почти руины. В иных городах невзрачная постройка начала XVIII века, конечно, не имела бы такой ценности. Но у Воронежа, почти стертого с лица земли во время Великой Отечественной и продолжающего терять исторические здания, подобных памятников - раз, два и обчелся.
- До поры до времени все было сравнительно благополучно: крыша, отопление, стекла в окнах, люди, кошки, - вспоминает настоятель соседнего Тихвино-Онуфриевского храма протоиерей Михаил Мироненко. - Строили-то на века. Но после расселения большинства жильцов стало видно, что цель у новых хозяев - ООО "Квант" - одна: "добить" памятник и отсудить участок церковной земли рядом, чтобы возвести высотку.
В арбитраже, по словам Мироненко, звучат удивительные вещи. То представитель фирмы заявляет, что верующим в обмен на участок якобы обещают построить воскресную школу. То показывает документы о том, что дом 10, на который заключен охранный договор, - полуразрушенная одноэтажка, а памятник значится под номером 10а. Выходит, компания сможет снести ценное здание с полным правом?
- На судебном заседании делегат "Кванта" бледнел и мямлил, когда его спрашивали про этот казус, зато с апломбом заявлял, что в домике (где три из четырех квартир заняты жильцами) фирма купила девять квартир. Причем одну - на втором этаже! Общая площадь здания не более ста метров, а свидетельства о праве собственности получены примерно на 400, - возмущается отец Михаил. - Памятники уничтожаются хитро. А что делают с большинством исторических мест? Может, какой-то старый домик не имеет архитектурной ценности, но в ансамбле с соседними "играет". Но ансамбли разбивают. И обнаруживается все лишь тогда, когда кулаками махать уже поздно. По закону госструктуры должны следить за состоянием дома независимо от того, является ли он памятником. При ненадлежащем содержании должны быть замечания, предостережения, предписания. А за объектом наследия надо смотреть не в два глаза, а во все четыре! Но, по моему ощущению, те, кто получает в собственность памятники архитектуры, никакими обязательствами не связаны и никем не контролируются.
Дело прошлое
На драматическую судьбу гарденинских домов есть и иной взгляд. Тем, кто по-прежнему обитает в строении под номером 12, разговоры о его раритетности и уникальности осточертели. Потому что - коммуналки, туалет во дворе, в стенах трещины, крыша протекает, двор зарос бурьяном, в заброшенных подвалах свалка. Предложи им кто хорошую сумму за такое жилище - и раздумывать, похоже, не станут.
- Такие ситуации - не редкость. Застройщики, я бы сказал, подло настраивают людей: мол, ужасные бытовые условия оттого, что здание - памятник архитектуры. А статус здесь ни при чем. Просто муниципалитет в свое время не выполнил обязательство капитально отремонтировать объекты, подлежавшие приватизации, - поясняет замруководителя областной Госинспекции охраны историко-культурного наследия Андрей Домбровский. - Мы разъясняем этот нюанс, и в последние годы в Воронеже жильцы выиграли три суда, понудив мэрию восстановить старинные дома. Что касается здания под номером 10, то город к нему отношения, увы, теперь не имеет. Чем мог, уже навредил - непонятным образом и на сомнительных условиях передал частной организации памятник архитектуры. Наша дискуссия с мэрией на эту тему продолжается с середины 1990-х. При таком расселении домов обязательно надо было составлять жесткий сетевой график их содержания и реставрации.
Ни дать, ни взять
Общественники не оставляют надежды на то, что памятниками в Фабричном переулке займутся власти. Отберут или выкупят дом 10 у фирмы-собственника, проведут реконструкцию. Старинное здание - пригодное для использования - должно быстро привлечь арендаторов. Наверняка нашлись бы некоммерческие организации или коллекционеры, способные открыть культурный центр или нетривиальный музей. К слову, воронежское областное объединение по сохранению культурного наследия "Экос" давно подыскивает помещения для своего музея городского быта ХХ века: экспонатов с миру по нитке собрано великое множество, хранить и выставлять негде. А вдруг найдется богач с психологией аристократа и устроит в историческом здании настоящую усадьбу?..
Шанс получить средства на реставрацию дома был, пожалуй, в связи с 425-летием Воронежа: муниципалитет выделил 94 миллиона рублей. Но чиновники выбрали фасады 13 других домов-памятников в зонах, где, вероятнее всего, побывают гости Дня города. Те здания регулярно пытаются приводить в приличный вид, но - по программе-минимум. Это когда стену красят, а балконы и лепнину оставляют на растерзание природе. На сей раз работы более основательны. Однако гарденинскому дому от этого ни тепло, ни холодно. Вопрос "РГ" о своем возможном участии в судьбе знаковой для Воронежа усадьбы мэрия проигнорировала.
У прихожан Тихвино-Онуфриевского храма свой замысел: восстановить в 10-м доме дореволюционный храм святителя Митрофана Воронежского. Церковь заняла бы часть здания, на остальных площадях можно было бы открыть социальное учреждение. Хоть богадельню, хоть приют.
- Ресурсы есть, - уверяет Михаил Мироненко. - Сравните фотографии нашего храма в 1990-е годы: колокольни нет, четверик разрушен, огромная свалка внутри - с современным состоянием. Недавно нам предложили дерево и гибкое покрытие для кровли гарденинского дома, толстенный целлофан - на выбитые окна. Вывоз мусора, осушение здания тоже обеспечим. Даже 20 унитазов приходу готовы подарить для будущей богадельни. Но дом нам не принадлежит. Мы писали в городскую и областную Думы, в мэрию и облправительство…
В начале февраля прошение с 259 подписями, поддержанное митрополитом Воронежским и Борисоглебским Сергием, было отправлено губернатору. Тот публично советовал мэру найти попечителей для гарденинского комплекса. Обращение прихожан изучается. Госинспекция охраны памятников, в свою очередь, оценивает перспективы изъятия дома у владельца.
- В Москве прецеденты были - но из-за "дыр" в законодательстве исполнить решения судов не удается, - объясняет Андрей Домбровский. - Мы досудебный путь прошли: выдали "Кванту" предписание предоставить план ремонтно-реставрационных работ. Тишина. Дальше только иск - либо о понуждении выполнять охранные обязательства, либо об изъятии бесхозно содержимого объекта культурного наследия в собственность региона. Но силовой путь менее эффективен, чем убеждение. Помните, владельца памятника "Завод Столля" в Воронеже удалось заинтересовать в том, чтобы отреставрировать свое здание? Это же элемент престижа!
До такого понимания престижа еще попробуй дорасти.
Справка "РГ"
В Воронеже 101 памятник и памятный знак (пять - федерального значения, семь - регионального), 313 мемориальных и указательных досок, 55 братских могил и воинских захоронений. Большинство объектов не имеют ситуационного и кадастрового планов, технического паспорта и свидетельства о том, что находятся в муниципальной собственности.
В конце 2010 года прокуратура области заявила, что управление культуры недостаточно активно защищает памятники от умышленного бездействия и бесхозяйственности их владельцев: "вопрос о предъявлении исков в суд не рассматривался", "протоколы не составлялись", "лица к ответственности не привлекались", вместо предписаний о приостановлении деятельности в адрес виновных подчас направлялись лишь письма. По данным ведомства, работу над ошибками чиновники провели.
Александр Акиньшин, доцент кафедры истории России исторического факультета ВГУ:
- Городские власти десятилетиями не проявляют заботы о памятниках. Дом, где родился Иван Бунин, еще при советской власти хотели снести. Мол, еще не факт, что этот белый эмигрант тут пребывал, покажите домовую книгу 1870 года. Завотделом культуры обкома партии товарищ Синицын подписал бумагу о том, что здание ценности не представляет, на его месте на стеле, в скобках - палке, будет установлена мемориальная доска: "Здесь стоял дом, где родился Иван Бунин". Но минкультуры схитрило, присвоив статус объекта культурного наследия домашним изразцовым печам. Дом цел до сих пор.
Чем дольше я смотрю на происходящее с воронежскими памятниками, тем большим пессимистом становлюсь: кому надо их спасать? Минимальному количеству жителей. На вопрос, что нужнее, - "Дом Кислянского" или выросший вместо него торговый центр, 95 процентов ответит: центр.
Архитектурную старину ждет достаточно печальная участь. Может, за пять лет и не успеют все снести - строительный бизнес не так скор - но к 450-летию Воронежа уцелеют разве что объекты, занятые государственными учреждениями, памятники-образцы. А в основном-то под охраной жилые дома. Для них методика отработана: выкупаем квартиры, отключаем отопление, два года здание промерзает с выбитыми окнами и разваливается. Все, можно с уверенностью сказать: "Какой же это памятник? Мы построим тут что хотим".
При всем уважении к деятельности инспекции по охране памятников должен сказать, что ни разу вопрос о сносе не поднимался на ступеньку выше - до уровня управления культуры. Не помню, чтобы начальник этого управления где-то во всеуслышание заявил, что не допустит такого отношения к истории. Постановления об охране объектов наследия подписаны предыдущим губернатором, при действующем на эти бумаги плюют. Он хоть раз открыто возмутился, хоть один иск в суд внес? Постановления и красивые слова - для публики, в реальной жизни подход иной.