Борис Леонтьев: С кредитами по ставке 16-20 процентов инновационную экономику не построишь

Всего около трех тысяч лицензионных договоров в год регистрирует Роспатент. В США, где лицензионные договоры являются основной формой передачи технологий, такое же количество приходится на одну крупную компанию.

Об этом "Российской газете" сообщил гендиректор Федерального института сертификации и оценки интеллектуальной собственности и бизнеса, заместитель председателя комитета по интеллектуальной собственности Торгово-промышленной палаты РФ, эксперт Всемирной организации интеллектуальной собственности, доктор экономических наук Борис Леонтьев. В беседе с корреспондентом "РГ" он рассказал, как можно и в нашей стране добиться таких успехов.

Российская газета: Борис Борисович, но разве дело в количестве договоров? Да будь их хоть миллион, но экспертные исследования показывают, что российские предприятия не очень-то заинтересованы в использовании новых технологий. Нет спроса - нет и предложения.

Борис Леонтьев: Если предприятие не покупает лицензию, значит, эта лицензия либо недостаточно качественная, начиная с самой технологии, либо у предприятия нет возможности внедрить ее в производство.

Во втором случае государство должно помогать бизнесу. Например, в США предприятиям оказывают содействие в получении банковских кредитов на выгодных условиях. А с кредитами по ставке 16-20 процентов в год, как у нас сейчас, инновационную экономику на ноги не поставишь. В США займы для внедрения новых технологий обычно предоставляют от 6 до 10 процентов годовых. Для начинающих предприятий малого бизнеса зачастую - это 4 процента.

Таким образом, государство всячески способствует взаимодействию науки и производства, выступая посредником. А инновации чиновников интересуют как фактор самого мощного воспроизводства рабочих мест. Известно, что одна инновация в малом бизнесе за первые три года как минимум удваивает число рабочих мест, а максимум - увеличивает их число в 6 раз. Американские чиновники инноваторов "размножают", как шелковичных червей в шелковой промышленности. Ведь они отчитываются за создание новых рабочих мест, за их количество. Власти поощряют те университеты, муниципалитеты, города и штаты, которые больше других создали новых рабочих мест. Это выражается в объемах бюджетного финансирования.

РГ: Вы недавно вернулись из США, изучали там опыт развития инновационной экономики. Говорят, на такие программы американский конгресс выделяет бюджетные деньги по специальной схеме.

Леонтьев: Они делают это по нарастающему эффекту, то есть финансируют только успешных менеджеров поименно, а не обезличенно, как у нас. При этом финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) и инновационных проектов стартует от самых маленьких грантов - примерно 300-500 долларов в месяц.

За успешное решение первого этапа грант на втором этапе может возрасти до 3-4 тысяч долларов в месяц. Если второй этап успешен, то на третьем вовлекаются дополнительные ресурсы и могут выделить 300-500 тысяч долларов. Далее на следующий этап выделяется 2-3 миллиона долларов при условии возврата этой суммы в случае коммерческого успеха. То есть инновация взращивается конкретным талантливым автором поэтапно - от изобретения к НИОКР, от НИОКР - к инновации. Так формируется кредитная история инновационных менеджеров, их реноме.

РГ: Что бы вы еще позаимствовали у американцев?

Леонтьев: Экспертную систему адресного нахождения и поддержки всех потенциально полезных интеллектуалов, продуктивных изобретателей и ученых. В США такая система давно создана, у нас ее нет.

Десять лет назад мы предлагали создать Кодекс экспертной деятельности, но депутаты тогда идею не поддержали. Сегодня идея стала еще актуальнее. Федеральный закон о госзакупках - слабая попытка хоть как-то обеспечить качественную экспертизу. Но его нормы неприемлемы для инновационной деятельности. Здесь нельзя выделять деньги по конкурсу, это нонсенс. Всегда выиграет самый некомпетентный, он меньше денег запросит, а справок соберет столько же, сколько талантливый. Американцы всячески поддерживают успешных и не финансируют тех, у кого не получается. И первых от вторых они четко отличают. Для этого уполномоченные экспертные организации определяют риски выполнения тех или иных инновационных работ. Если эксперты ошибаются, и деньги потрачены впустую, то их от работы отстраняют.

РГ: Последнее время российские эксперты часто ссылаются на закон Бая-Доула, называя его эталоном.

Леонтьев: Тридцать лет назад, во времена президентства Джеймса Картера, в Америке появились первые законы по коммерциализации интеллектуальной собственности - это законы Бая-Доула и Стивенсона-Вайдлера. Они позволили разработчику НИОКР оформлять в собственность патенты, созданные за счет бюджетных средств. В итоге инновационная деятельность медленно, но верно стала захватывать самые разные ниши на рынке. Что касается закона Бая-Доула, то смысл его заключается в том, что государство выделяет бюджетные деньги на НИОКР, а разработчик создает проект. При этом отчет о НИОКР остается собственностью государства. А вот патенты, созданные на основе этого НИОКР передаются самому автору-разработчику. Да он землю носом роет, чтобы создать за бюджетные деньги сильный патент, который реально обеспечивает и новое качество продукта, и реальную монополию на рынке. Разумеется, такой патент потом профинансирует любой инвестор. А конкурентоспособность обеспечивает сверхдоходы. У нас же патенты подчас штампуются для проформы - отчитаться за бюджетные деньги