Поделиться
Режиссер нашумевшего в Венеции "Фауста" Александр Сокуров поделился своими впечатлениями от премьеры в Ульяновске, и рассказал о том, как делался фильм, шел отбор актеров и какова его дальнейшая судьба.
О показе в Ульяновске
Благодарю всех, кто сделал возможным этот показ. Нам, съемочной группе, это кажется важным. Я согласился на этот показ для того, чтобы посмотреть, как зритель в нашей стране воспринимает такие работы, нужны ли они. Мне было очень важно понять, какое настроение было в зале. И этой частью показа я удовлетворен полностью. Все практически повторило то, что было в Венеции, где просмотры тоже проходили в огромных залах, но там публика была изначально по-доброму расположена к нашей работе. Восприятие было прекрасным. Моя сердечная благодарность удивительному залу, который в полной тишине, великом терпении и, надеюсь, понимании, смотрел то, что такими стараниями сделала наша интернациональная съемочная группа.
Вчерашний показ доказал, что сложные формы, коими является показ фильма на иностранном языке с субтитрами, вполне возможны. У нас сейчас существует два варианта представления зрителю "Фауста": один - тот, что зрители увидели - на немецком языке с русскими субтитрами. И второй - с голосовым озвучанием, которое я делал сам. Второй вариант по-своему интересен, он облегчает и, может быть, уточняет восприятие смысла фильма. Но с другой стороны, существование еще одного звукового плана затрудняет восприятие эстетической части картины. Мы хуже слышим атмосферу, музыку - она звучит тише. И есть проблемы с эмоциональным пониманием характеров героев, ведь интонационная культура немецкого языка очень своеобразная. И через интонацию актерскую - а актеры у нас, я считаю, великолепные, лучшие в Европе - мы можем глубже, тоньше, изощреннее воспринимать характер персонажа.
Именно характерная часть фильма имеет большое значение. "Фауст" в воображении и представлении большинства людей закрепился как персонаж гиперболизировано философский, сложный. Мало кто имеет представление, что это за человек, и вообще возможен ли он. И услышать, как "звучит" характер персонажа, на мой взгляд, было особенно важно. На это обратили внимание и немцы, которые смотрели фильм в Венеции.
Об актерах, снявшихся в "Фаусте"
Выбор актеров происходил в Берлине. Я отсмотрел тысячи человек - всех актеров Германии, Исландии, Австрии, Норвегии, Чехии, Швеции в определенной возрастной категории. Сначала я работал с картотекой, потом в специальном бюро в Берлине. Когда я встречался с уже сотнями людей, то давал им сделать небольшие этюды.
Йоханес Цайлер, который играет роль Фауста, актер из Венского драматического театра. Я сразу обратил на это внимание - театр известен своим блестящим академическим основанием, это великая австрийская школа. И, думаю, что не ошибся: в лице этого актера я увидел не только безукоризненное владение профессией, но и великолепное человеческое благородство.
Выбор Антона Адасинского на роль ростовщика неслучаен. Я этого актера знаю много лет, еще с тех пор, когда он был молодым человеком. Я пробовал его на одну из ролей в фильм "Скорбное бесчувствие". Но по целому ряду причин тогда не взял его сниматься. Я следил, как развивается его актерская карьера - он сначала был в театре у Полунина, потом организовал свой собственный театр, потом из-за невозможности продолжать это дело в России, уехал с частью труппы в Берлин, а потом в Лейпциг, где сейчас живет. Но при этом он, к сожалению, очень плохо знает немецкий язык. Дарование великолепное, уникальное. Он - актер пластического театра, в котором слов, как известно, не говорят. Удивительная порода и природа человеческая. Поскольку на роль ростовщика нужен был актер с пластическим дарованием, и мне нужно было показать принципиальную разницу между характерами Фауста и ростовщика, на эту роль я взял Антона.
О "Фаусте" и Гете
Это фантастическое явление. Если бы не было "Фауста", может, не было бы Достоевского, и Пушкин развивался в другую сторону. Гете подумал за очень многих. Универсальность, гениальность его дарования такова, что он был не только выдающимся литератором, исследователем литературы, но еще и великим естествоиспытателем. Его научные труды по природе цвета и света я использовал при создании фильма, его цветопередачи. Возможно, после Леонардо Господь нам подарил вторую такую же гигантскую фигуру.
И тем парадоксальнее, горше сознавать, что народ, который имел за спиной такого человека, все же принял нацизм. Культура, увы, не передается генетически. Зло существует само по себе. Для того, чтобы существовало добро, нужно постоянно трудиться.
Кстати, "Фауст" еще и о том, что души уже не продашь. Они уже потеряли всякую ценность. Слишком много тех, кто готов продать свою душу, а ведь было время, когда таких людей были единицы. Цены упали, покупать некому.
О человеке и власти
Меня не интересует эта тема, но обычно мне, как автору тетралогии, этот интерес приписывают. Скорее, наоборот: для русского человека это настолько элементарная проблема… Мы губительно связаны с властью, испытываем ее воздействие - даже не власти, самих себя. Иностранцев у нас во власти не было, так что мы сами себе головы скручивали, и ставили к стенке.
Меня всегда интересовало только человеческое основание. По своему характеру, поведению я таков, что у меня никогда не дрожали коленки, когда я разговаривал с президентом или с кем-то еще. У меня этого страха нет физиологически. Нам давно пора понять, что те люди, которые находятся у власти - это некоторое отражение нас самих. Если народ не захочет, чтобы был этот человек, сесть в кресло он не сможет. Это просто невозможно. Народ участвует во всех преступлениях, которые происходят в стране. И попытка сказать большинству населения, что во всем виноваты вот эти люди, эта группировка - это полная дурость. Обман и самообман. Но это трудно - быть в диалоге с большинством.
Немцы - единственный народ, который оказался способным в определенный момент взять на себя национальную ответственность. Русские, американцы, французы, итальянцы не в состоянии это сделать. Чтобы иметь этот внутренний навык, нужно хлебнуть того, что хлебнули в свое время немцы. И чтобы за спиной были такие фигуры, как Гете. У нас таких фигур в культуре не было.
О невостребованности
Когда-то мне было непросто от того, что то, что делает наша группа, не показывается. Сейчас я не испытываю по этому поводу никаких чувств. Потому что если я буду включаться в эту проблему, не будет возможности что-то делать.
Я не являюсь частью русского кинематографического процесса, не разделяю групповых позиций и убеждений, поэтому меня не поддерживает в прокате наше кинематографическое сообщество. И у меня нет ни к кому никаких претензий. Нет зависимости от кинопроцесса и кинонастроений. Я всегда благодарен тем, кто дает возможность представить нашу работу зрителям.
У меня есть убеждение, что фильму зритель не нужен. Это зрителю нужен фильм. И, конечно, всему свое время. Как мы делаем фильмы - я имею в виду наш киноколлектив, оценить трудно. Объективно могу сказать, что мы делаем все, что в состоянии сделать в наших экономических и технических условиях. Качественная характеристика - вопрос непростой. Но только время рассудит, нужно все то, что мы делаем, или нет.
О прокате "Фауста"
Дальнейшая его прокатная судьба непонятна. Не определено до сих пор, кто будет заниматься прокатом. Такое высокотехнологичное кино, как Фауст, требует профессионального похода к показу - нужны хорошие залы, чтобы зритель увидел то, что заложено в фильме, разумная прокатная политика, чтобы не ставили картину с утра до вечера, а давали один - два сеанса через день. Тут нет никаких ультимативных требований, но разумно работать сегодня практически никто не умеет.
Кинопроката в стране нет: есть две-три организации, которые принадлежат американским корпорациям, и время экранное распределено между ними. Русское кино не входит в эти ниши, там нет свободного пространства. Если найдутся профессиональные организации, которые возьмутся за это, наша картина будет показываться. Если нет - то не будет.
Кстати, сейчас существует только одна копия "Фауста", которая показывалась в Ульяновске - она оплачена Росатомом. У нас, у съемочной группы, нет средств, чтобы напечатать копии. Две копии мы поставили по договору с Венецианским фестивалем, они остались в Италии для проката. А для России сделана только одна.
О книгах
У меня дома большая библиотека, на 98 процентов состоящая из книг, которые я уже прочел. В основном, это классика XVIII-XIX века. Современных книг у меня практически нет, я не совсем понимаю прозу и поэзию современников. В этом смысле я, наверное, отстал.
Недавно я перечитывал прозу Солженицина. Интерес у меня был лингвистический, русскоязычный. Я хотел узнать, каким образом этот великий писатель обращается с языком и со словом, как он работает с эстетикой предложений. Это мой интерес как человека, который считает русский язык божественным. Его нужно еще и еще изучать. Я считаю, что плохо знаю язык и им владею, у меня недостаточный словарный запас. Подкорректировать это можно с помощью литературы. До этого у меня на столе был Бунин, я перечитывал Платонова и кое-что из переписки Чехова. Считаю, то нехорошо печатать личные письма, но почему-то рука тянется. Хочется еще раз "услышать" чеховскую интонацию.