Поделиться
В статье "Разрубленная птица" ("РГ", 22 августа) критиковался новейший подход к финансированию кино. В его основе принцип, сформулированный исполнительным директором Федерального фонда поддержки кинематографии Сергеем Толстиковым: "Авторское, высокохудожественное кино - не наша целевая позиция". В статье задавался вопрос: какое же тогда кино получает у нас государственную поддержку? Сергей Толстиков предложил продолжить разговор.
Сергей Толстиков: Давайте так: пусть у нас будет не интервью типа "вопрос - ответ", а диалог.
Российская газета: Принимается. Итак, в чем ваши возражения?
Толстиков: Целевое назначение фонда - не "арт". Министерство культуры нам постоянно напоминает: ребята, занимайтесь своим делом! И когда нужно было оказать помощь фильму "Фауст", - мы оказались в непростой ситуации. Мнения экспертов разделились пополам - и это нормально для любого сильного фильма: кто-то его любит, кто-то - не очень. Попечительский совет решил помощь оказать. А в прессе опять пишут: культуру - по остаточному принципу!
РГ: В вашем заявлении есть тезисы, требующие разъяснения. Какое кино намерен поддерживать фонд, если не авторское и высокохудожественное?
Толстиков: Тут, конечно, игра слов. Под авторским и высокохудожественным у нас понимают артхаус, а его финансирует Минкульт. Сокуров - это высокохудожественное кино.
РГ: Для меня и Рязанов, и Данелия, и Гайдай - высокохудожественное кино.
Толстиков: Если каждый в это понятие вкладывает свой смысл, любая дискуссия должна начинаться с определения терминов.
РГ: О том и речь. Когда вы отказываете в высокой художественности патронируемой фондом продукции, мы приходим к абсурду. И открываем простор для спекуляций: у фильма "Гитлер капут" больше шансов получить государственную поддержку, чем у "Фауста". На это я и пытался обратить ваше внимание. Как и на то, что картины Рязанова, Гайдая или Спилберга с Кэмероном - тоже авторские.
Толстиков: Согласен. Определение неточное, мы можем его убрать. Но я оперирую терминами, которые приняты в вашей среде кинокритиков.
РГ: Я к ней не принадлежу и считаю, что критика тоже ответственна за бедственное состояние нашего кино: заданы неверные ориентиры. Показателем этого стал и "птичий язык" критики, - как видите, уязвимый и по сути непрофессиональный.
Толстиков: Это уже политическое заявление! Но меня радует, что и в таком непростом деле есть независимые люди.
РГ: Просто я не считаю профессиональным, если критик в упор не видит массовое кино и не интересуется тем, что там происходит. Как киновед может заниматься кино, если он не знает половину кинематографа! Это же два крыла одной птицы. "Фауст" Гете не был массовой продукцией - но его тиражи уже далеко превзошли Донцову. "Фауст" Сокурова тоже рассчитан на долгую жизнь. Поэтому пусть высокая художественность будет условием поддержки фильма, а говорить мы должны о фильмах массовых и, условно говоря, фестивальных - рассчитанных не на мгновенный, а на долгий успех. Это было бы точнее.
Толстиков: Именно это и имеется в виду.
Толстиков: В поддержке искусства нет ничего абсолютного. Нужно иметь свободу маневра. "Елена" вам нравится? Вот вам пример фильма, который получил наше финансирование.
РГ: Теперь уточним состав "великолепной семерки" кинокомпаний, которые получают вашу поддержку. Как заявлено, фонд поддерживает компании, успешно работающие в прокате и получающие призы на фестивалях
Толстиков: Немножко не так. Как возник фонд? 2009 год, только закончился кризис. До кризиса в России возникли крупные, по нашим понятиям, или мелко-средние, по мировым стандартам, компании, которые произвели несколько фильмов с большим, опять же по нашим понятиям, бюджетом. Основные деньги продюсеры брали не у государства, а у бизнеса, который их спонсировал на благотворительных началах - сверхприбылей не было. Но вот нахлынул кризис, бизнес денег не дает. Варианты: или эти компании банкротятся, а крупные проекты прекращаются, или государство им помогает. Государство имело целью сохранить производство крупно- и среднебюджетных картин. Ну и, естественно, изучить их качество, а также контроль за госсредствами.РГ \ Что это за картины?
Толстиков: Одиннадцать фильмов с бюджетом более семи миллионов, где государственных денег половина или больше. Выйдет "Август. Восьмого" Джаника Файзиева, "Высоцкий. Спасибо, что живой" Петра Буслова - такого рода картины могут составить лицо российского кино. Были и здесь свои издержки. Скажем, понятие социально значимого фильма так же неопределенно, как высокая художественность: по идее, всё кино - социально значимое. Но ориентиры понятны. Главное - привлечь серьезных режиссеров уровня Валерия Тодоровского или Алексея Учителя.
РГ: А кто определяет уровень этой социальной значимости?
Толстиков: C позиций производства cами компании компетентней любого экспертного совета: они рискуют своими деньгами. Предполагалось, что и жанровая политика будет осуществляться ими же - как в Голливуде, где один жанр существует за счет другого. Но у нас масштаб не тот, ни одна компания не вытянет этого сложного баланса. Второй момент: все получили одинаковую сумму - мы дали компаниям кислород, но конкуренцию между ними снизили. Это, я думаю, надо корректировать.
РГ: И все-таки, по какому принципу выбрана "великолепная семерка"?
Толстиков: По принципу количества зрителей, посмотревших фильмы этих компаний, плюс награды обеих российских киноакадемий и фестивальные призы.
РГ: Если компания-мейджор выпустила крупнобюджетный фильм, но он провалился, как "Цитадель" ТРИТЭ, правильно ли поддерживать ее новый проект? Может, лучше оказать поддержку компании, которая принесла реальный успех в стране или в мире - "Коктебель", например?
Толстиков: ТРИТЭ сейчас снимает "Харламова" и "Шпионский роман", и я вас уверяю: оба фильма будут удачными: хороший сценарий, интересный материал, востребованная тема. Хотя я уже не знаю, интересуют ли эти фигуры новую молодежь.
РГ: Тема сама по себе не гарантирует качество фильма. Когда-то молодежь прекрасно смотрела фильм Михалкова, где прообразом была не известная ей Вера Холодная. А можно завалить фильм о Высоцком или Харламове. Видите, сколько сложностей возникает от самой попытки определять будущее фильма по его формальным признакам. Может быть кино социально значимым, если оно не обладает художественным качеством?
Толстиков: Стопроцентно не может. Лучше дать деньги таланту, и он сделает фильм социально значимым, чем снимать агитку.
РГ: Сегодня мало снять кино - нужна поддержка в прокате. Фонд имеет к этому касательство?
Толстиков: Выделенные деньги компании могут тратить и на производство и на прокат. Но мы поддерживаем и прокат фильмов, которые не производились при поддержке фонда. Пример - "Брестская крепость". Сейчас мы работаем с фильмом Андрея Смирнова "Жила-была одна баба". Мы ведь находимся в состоянии маленькой торговой войны с Голливудом - у него на кинорынке преимущество в глобальном масштабе. Есть два варианта решения проблемы. Первый: ограничения в прокате, квоты и пр. Но это тормозит развитие кинотеатральной сети, которое нам очень важно. Второй путь предпочтителен - стимулирование проката наших картин. Я считаю необходимым увеличить статью расходов на прокат.
РГ: По вашим сведениям, когда-нибудь появится единый электронный билет, без которого столько сумятицы?
Толстиков: Это было первое, чем мы занялись. Процесс идет медленно, но неотвратимо. И мы его доведем до конца.
РГ: Прежде кино отбивало деньги в прокате, и они шли на производство нового кино. Сейчас во весь рост встает проблема торрентов. Уже почти рухнул рынок DVD. Многие говорят о близкой остановке кинопроизводства. Ваши прогнозы?
Толстиков: Будет развиваться "видео по запросу": заказываете кино, оплачиваете - и оно доставляется через Интернет. В эпоху DVD пираты имели огромную наживу: строишь заводик в степи, обносишь колючей проволокой - и лепишь диски. А частью наживы делишься с правильными людьми. Это всё пираты делали восхитительно, победить их не удалось. Их победил Интернет. Сейчас там хаос. Но возникнут компании, которые будут продавать большие объемы фильмов, зарабатывать серьезные деньги и бороться с "нарушителями конвенции".
РГ: И все-таки остается открытым вопрос: как в сложившейся структуре смогут запускаться дебютанты и режиссеры, не ориентированные на мгновенный успех.
Толстиков: На это есть средства у Минкульта. В настоящее время и Минкульт и Фонд помогают учебным работам ВГИКа. С другой стороны, наши молодые режиссеры почему-то могут снимать, только если дать миллион. А в Америке можно снимать за сотни тысяч. Чтобы проявить свой талант - миллиона не нужно. Разумеется, молодежь нужно поддерживать, но у нас слишком развиты инфантилизм и иждивенчество. Главное - чтобы продюсеры видели талантливых людей и предоставляли им шанс.