Поделиться
22 ноября на сцене Александринского театра состоится мировая премьера балета "Роден".
Корреспондент "Российской газеты" первым увидел фрагменты будущего спектакля Театра Бориса Эйфмана, побывав на репетиции.
Сейчас, за несколько дней до премьеры, репетиции идут три раза в день с одним выходным в неделю. В спектакле всего три главные роли - самого скульптора, его гражданской жены Розы Бере и музы Франсуа-Огюста Родена, его соавтора, возлюбленной и подруги Камиллы Клодель, которая после расставания с Роденом закончила свои дни в сумасшедшем доме.
- Две линии идут параллельно. Одна и та же история рассказана с позиции мук совести и ностальгии Родена по прекрасной Камилле, - рассказывает о своем замысле Борис Эйфман. - А с другой стороны - это бред безумной эриннии, ненавидящей человека, которому отдала все и который обокрал ее, как она считала, и погубил как личность, и как художника, и как женщину.
Сейчас "Родена" репетируют три состава танцовщиков, и если Родена в премьерном показе будет танцевать Олег Габышев, то партии Розы и Камиллы разучивают три танцовщицы, и сам хореограф пока не знает, кого выведет на сцену Александринского театра. При этом все артисты признаются, что работа над ролью требует большого напряжения как физических, так и душевных сил. Нина Змиевец, исполнительница Розы Бере, рассказала, что даже побывала в музее Родена в Париже, а Любовь Андреева, которая сейчас репетирует в паре с Олегом Габышевым, призналась, что технически спектакль очень сложен, "так как хореография Бориса Эйфмана кардинальным образом отличается от всего, с чем имеешь дело в классическом театре".
- Борис Яковлевич требует от артистов не только технически безупречного исполнения, но и полной эмоциональной вовлеченности в процесс, - добавляет Олег Габышев. - "Играть", "изображать" тут нельзя. Скорее, приходится срастаться с ролью. А подобная задача требует, чтобы артист был полностью "в материале".
Интересно, что в спектакле обыграны некоторые произведения Родена, например "Вечный идол". Его, кстати, назвали в числе своих любимых Олег и Нина. А Любовь Андреева призналась, что ее всегда завораживали "Врата ада". Этот скульптурный портал должен был украсить здание нового Музея декоративного искусства в Париже, но музей так и не был создан, а Роден работал над "Вратами" до самой смерти и так их и не закончил. Эта работа также отражена в спектакле, однако говорить о том, что "Роден" - это танцующие изваяния, не приходится. В спектакле есть моменты, где фиксируется скульптурность поз, но это средство выражения чувств героев, а не цель хореографа.
- Мы не танцуем скульптуру, не "анимируем" ее, - поясняет Олег Габышев. - Скорее, пытаемся с помощью языка балета показать, что же происходило в душе Родена и Камиллы.
Кстати, солисты, репетирующие сейчас "Родена", отчасти сравнивают себя с исходным материалом скульптора - глиной. Но если Олег Габышев хочет видеть себя соавтором своей роли и говорит о том, что заражается идеями хореографа - "начинаешь жить ими, переосмысливать их", - то Люба Андреева, как истинная женщина, с радостью подчиняется.
- У каждого мастера есть свои методы обработки глины, а Борис Яковлевич - подлинный мастер своего дела, - говорит она.
Любопытно, кстати, что эти мнения артистов фактически отражают позицию их персонажей - неистовый, созидающий Роден и покорная, любящая Камилла. Позже разрыв с Роденом приведет ее на край гибели, но, по мнению хореографа, даже это не означает, что жизнь Камиллы Клодель была несчастной или прошла зря.
На репетиции балетмейстер, кажется, все время переходит от воодушевления к отчаянию. Вот он хвалит Любу Андрееву, приговаривая: "Молодец, молодец". Но сразу же просит сделать то или иное движение немного иначе, сравнивает полученный эффект. А потом в отчаянии бросает артистам: "Ну почему вы не слушаете то, что вам говорят? Я пятнадцать тысяч раз должен повторять одно и то же, вот в чем трагедия".
- Думаю, что если когда-нибудь создам балет, где смогу выразить себя на все сто процентов, то потеряю творческий азарт, перестану творить, - говорит он. - Совершенство недостижимо. Но возможность хоть на два-три шага приблизиться к нему стимулирует художника. Искренне надеюсь, что при работе над спектаклем "Роден" эти важнейшие шаги были сделаны.
Мировая премьера балета "Роден" состоится в Петербурге, и это будет всего один спектакль. Зрители вновь увидят его только через полгода - в конце мая в рамках Открытого фестиваля искусств "Черешневый лес" на сцене Большого театра в Москве. Хореограф признается, что организация гастролей в Петербурге - это всегда большая проблема. Своя сцена для Театра Бориса Эйфмана вот уже много лет находится только в проекте, а аренда технически подходящих для него площадок стоит дорого, и к тому же все они принадлежат репертуарным театрам, у которых есть своя афиша. Гастроли же в Москве были запланированы заранее.
- Обычно мы даже не знаем, когда у нас будет очередная возможность выступить в Петербурге, - рассказывает Эйфман. - Временной разрыв между двумя премьерами не смущает. Важнее, что у нас есть все условия для проведения показов "Родена" в Петербурге и Москве на действительно мировом уровне.
- Далеко не всегда можно понять, чего в судьбе того или иного гениального художника было больше - светлого или черного, потому что внешняя биографическая канва почти никогда не говорит о его духовной жизни. О том, что мучило или вдохновляло гения. И трагичный, на первый взгляд, жизненный путь может сочетаться с ощущением полной внутренней гармонии, которая возможна лишь тогда, когда посланный небесами дар получает исчерпывающую реализацию.
Одно можно сказать наверняка: гениальность - это крест, ноша, которая никогда не бывает легкой.