"РГ" выяснила, что заставило уральскую судью стать писателем

У судьи Свердловского областного суда в отставке Людмилы Павловой в этом году вышла пятая книга.

Магистральная тема ее творчества - история судебной системы на Урале. О том, какие изменения эта система претерпевала со сменой веков и режимов, какие трудности испытывала раньше и чем живет сейчас, Людмила Александровна рассказала корреспонденту "Российской газеты".

Российская газета: Людмила Александровна, что все-таки побудило вас заняться откровенно далеким от судейской работы делом и взяться за перо?

Людмила Павлова: Я вовсе не собиралась писать книги. Началось все с того, что в 1970 году, а может быть, и немного раньше, я стала писать судебные очерки. Помню, первый был о том, как заведующая столовой одного из детдомов воровала продукты, а дети голодали. Ситуация эта меня тогда очень взволновала. Женщину осудили, а я решила написать об этом в газету. Пришла со своим текстом в "Вечерний Екатеринбург", но, поскольку дело было областное, меня направили в "Уральский рабочий". Там журналист, занимавшийся судебной тематикой, почитав очерк, сказал: пойдет, пиши еще. И вот так со временем я стала чуть ли не внештатным корреспондентом. За всю жизнь написала больше 200 судебных очерков. Не то  чтобы это было мое хобби. Скорее профессиональная задача: судьи тогда должны были публично разъяснять совет­ские законодательные акты. Так мы занимались профилактикой преступлений.

РГ: А книги вы начали писать уже после того, как вышли в отставку?

Павлова: Да. Литературное творчество очень много времени отнимает, вы сами знаете. Но первоначально идея была другая - организовать музей суда. Эту работу поручили мне. Первым делом я пошла в государ­ственный архив Свердлов­ской области, чтобы поискать хоть какую-то информацию об истории наших судов. Материалы в архиве собраны в огромные, чуть ли не полметра в толщину, папки c переплетом из мешковины, которые сидя за столом читать невозможно. Поэтому я работала стоя. Стоишь - и читаешь.

РГ: Нетрудно догадаться, что именно в тех папках вы нашли материал для ваших книг...

Павлова: Так и было. Работа в архиве была мне очень интересна как профессионалу. Потихонечку набралась информация для первой книги по истории екатеринбургского дореволюционного суда, которая вышла в 2004 году. Следующую издали к 60-летию Победы. Она о судьях - участниках войны и тружениках тыла. Туда вошли 135 эссе о людях того времени. Третья и четвертая мои книги - специальные, посвящены мировому суду и суду присяжных. За 20 лет работы в архивах накопились материалы и о расследовании "царского" дела. Давно хотелось рассказать о екатеринбургских следователях и судьях, которые занимались делом об убий­стве семьи Романовых. Эта история удачно вписалась в канву последней вышедшей книги - "По велению закона".

РГ: Людмила Александровна, ваши герои - это те, о ком вы хоть что-то нашли в архиве, или вы отбираете их по особым критериям?

Павлова: Это все очень достойные люди. Обо всех захочешь - не расскажешь, потому что свидетельств нет. Упоминание в архив­ных документах о людях - большая редкость! Вот пример. Первый, кто приступил к расследованию убийства царской семьи, - следователь Наметкин. Его личного дела не сохранилось, так что информацию собирала буквально по крупицам. И практически о каждой персоне приходилось так же скрупулезно искать сведения. Помимо гос­архива работала еще в библиотеке имени Белинского, в отделении краеведческой литературы. Смотрела там дореволюционные газеты: "Екатеринбургская неделя", "Зауральский край", "Календарь Пермской губернии". В этом "Календаре" регулярно печатали списки судей. Я их тоже изучала: кто был судьей, кто председателем, кто нотариусом. Читала судебные акты: постановления, определения, смотрела, кто их готовил, кто выносил. Таким образом и накапливался материал.

РГ: Мне думается, далеко не каждый писатель будет, как вы, часами сидеть в архивах и библиотеках. Изучать документы - это ваше профессиональное стремление, навык, оставшийся со времен работы судьей?

Павлова: Я бы так не сказала. Просто все, что связано с деятельностью судов, у меня вызывает трепет. Это ведь моя любимая профессия. Было интересно узнать, кто поднимал у нас систему судебной власти, как российская реформа 1864 года проходила на Урале... Кстати, вы знаете, 1991 год многое в судебной системе вернул на круги своя. У нас же в советское время не было ни мировых судов, ни судов присяжных. А сейчас они снова появились. А вот еще интересный факт. Когда искала информацию о конторе судных дел (возникла в 1722 году. - Прим. "РГ"), нашла первые вынесенные в Екатеринбурге решения суда. Вот, например, приговор 1732 года на гербовой бумаге, подписанный основателем города Вильгельмом де Генниным. Написано: "Быть посему. Приговор". И подпись де Геннина. Очень любопытный документ. Получается, вынес его судья, а утвердил глава города. У нас сейчас губернатор не может утверждать или налагать вето на приговоры. А тогда мог.

РГ: Раз уж заговорили об этом, сравните нынешнее судебное устройство с тем, что было в дореволюционной России: что лучше сейчас, а что тогда.

Павлова: Однозначно сказать сложно. Тогда гражданских дел  рассматривалось значительно меньше. Сейчас же счет идет на сотни тысяч. Дела были совершенно другой категории: трудовые споры были единичными, появились только после александровских реформ. В основном в суд попадали иски о взыскании нанесенного ущерба, об изъятии украденного. Было, например, дело о краже соли. Человек поехал на рынок солью торговать, но по дороге ее украли. И он обратился в суд, чтобы взыскать ущерб. И таких исков множество: то соль украдут, то сено, то коня уведут.

РГ: В вашей последней книге вы приводите пример: в 1880 году в Екатеринбургском окружном суде возникли проблемы с делопроизводством: выделялось вдвое меньше денег, чем нужно. А как с обеспечением канцелярий дела обстоят сегодня?

Павлова: В начале двухтысячных  было то же самое. Этому вопросу даже был посвящен один из съездов российских судей. Тогда не хватало денег ни на марки, ни на бумагу, ни на канцтовары. Повестки и уведомления передавали не почтой, а нарочными из числа работников аппарата: экономили буквально на всем. Некоторые российские суды бастовали и закрывались. В Свердловской области, к счастью, до забастовок не дошло, но было очень тяжело.

РГ: А как вы оцениваете качество, то есть конкретность, грамотность судебных решений дореволюционной России и сегодняшние? Они чем-то отличаются? У меня есть гипотеза, что тогда судебные акты были понятнее, чем сейчас.

Павлова: Дело в том, что раньше в решениях не боялись использовать бытовые выражения. Сегодняшний юридический язык - канцеляр­ский, он изобилует специальной терминологией. Но так ведь везде: в промышленности, в медицине свои слова, у юристов - свои. И переходить на бытовой язык ни тем, ни другим, по моему разумению, нет смысла. Людям надо стремиться повышать свой интеллектуальный уровень. Как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности. Предполагается, что гражданское общество должно быть высококультурным. Уж юридически грамотным - обязательно. Задача судьи - грамотно и аргументированно изложить суть дела в соответствии с процессуальным кодексом.

РГ: Но если раньше они позволяли себе писать решения в разговорном стиле, почему не могут делать это сейчас? Ведь большинство из тех, кто приходит в суд за защитой своих интересов, - это обычные люди. Почему суду, менее многочисленному, не снизойти до их уровня?

Павлова: Я считаю, это недопустимо. Если судебные акты непонятны, можно обратиться за разъяснением к специалисту. У нас ведь есть целая сеть юридических контор, где работают адвокаты, юрисконсульты. Пожалуйста, приходи, тебе любой из них пояснит, что и как. В конце концов, судья на процессе всегда спрашивает: "Вам понятен приговор?". Или: "Вам понятно решение?". Я считаю, что любая система должна поднимать человека до своего уровня, а не опускаться сама.

Справка "РГ"

Людмила Александровна Павлова родилась в Свердловске. В 1966 году окончила вечернее отделение Свердловского юридического института. К этому времени она десять лет была стенографисткой и участвовала в судебных процессах в качестве народного заседателя. Людмила Александровна 27 лет проработала в Свердловском областном суде, сначала в должно­сти консультанта, а потом и судьи. В марте 1989 года Павловой было присвоено почетное звание "Заслуженный юрист РСФСР" с формулировкой "за заслуги в укреплении социалистической законно­сти и многолетнюю добросовестную работу". После выхода в отставку Людмила Павлова стала писать книги. Ей принадлежат пять трудов по истории судебной системы на Урале: "Творить суд по закону и чистой совести", "Жить - значит помнить", "12 сфинксов", "Из числа честных особ", "По велению закона".