Поделиться
Футболистам российской молодежной сборной, выигравшей чемпионат Европы-1990, предрекали большое будущее. Оправдать авансы удалось далеко не всем. Один из немногих - Александр Мостовой.
Его судьба удивительна: в чемпионате России футболист не сыграл ни одного матча, а пик его карьеры пришелся на период выступлений в Испании, где он был популярней, чем у себя на родине. Его участь отчасти драматична: Мостовой по своему таланту мог играть в любом топ-клубе, но лучшие свои матчи провел за скромную по европейским меркам "Сельту" (клуб из Галисии на севере Испании). Чем нынче живет один из самых ярких российских футболистов 1990-х? Не жалеет ли, что жизнь сложилась именно так, а не иначе? Звонок корреспондента "РГ" застал Александра в Малаге, где он воспитывает своих детей, сына Александра и дочь Эмму.
- Как получилось, что вы оказались в Испании? Ведь во Франции, где вы играли до этого, у вас все складывалось довольно неплохо.
- У меня по жизни так сложилось, что, где бы я ни играл, когда речь заходила об улучшении условий контракта или уходе, мне никогда не шли навстречу. Это уже потом с возрастом я стал понимать, что выгодно иметь хорошего футболиста и немного ему платить, нежели за большие деньги покупать нового классного игрока. Вот нечто подобное у меня было и в "Страсбуре". Мой контракт был рассчитан на четыре года. В разговоре с президентом клуба мы договорились, что, если мы хорошо проведем сезон и пробьемся в еврокубки, условия контракта мне улучшат. По окончании сезона, когда все задачи были решены, я хотел напомнить о разговоре в начале года, на что мне сказали: парень, у тебя еще два года контракта, остынь. Нашла, в общем, коса на камень. В какой-то момент дело дошло до ультиматума, дескать, не найдешь команду в течение недели, остаешься у нас. И я начал искать...
- Вариантов много было?
Много, в основном в Германии. В то время агентское искусство только зарождалось, технологии его еще отрабатывались, в том числе и на мне. Мной заинтересовалась "Сельта", чьи представители лично приехали за мной. Я сгоряча их предложение и принял. Если честно, не знал, что это за команда, где играет, в каком городе базируется... Как и все, слышал о "Барселоне", "Реале", но на этом мои познания об испанском футболе заканчивались.
- Как проходила адаптация на новом месте?
На первых порах было трудно... Если называть вещи своими именами, я столкнулся с футбольным безобразием. Изначально у меня было радужное представление об Испании, дескать, это футбольный рай. Действительность оказалась несколько иной. На тот момент "Сельта" по уровню организации была, по сути, клубом третьего дивизиона не России даже, а Советского Союза. Я был в шоке, даже без учета того, что приехал из Франции, где все продумано до мелочей. Когда меня привезли на тренировку, я поинтересовался, где мы будем тренироваться. Мне показали на ужасное поле: вот здесь и будем. Честно говоря, на мгновение я потерял дар речи. Первый год был очень сложным, потому что я не мог всего этого принять.
- Как в таких условиях выстраивали отношения с партнерами, руководством клуба?
- Конфликтовал со всеми. Конфликтовал, потому что отстаивал свою точку зрения. Если команда тратит деньги, участвует в сильном турнире, она должна иметь соответствующие условия. Да хотя бы раздевалку, где можно помыться. У нас, смешно сказать, воды горячей не было. Заканчивалась тренировка, и мы бежали в наш барак, иначе я это назвать не мог. Площадью десять на восемь. Надо было успеть помыться, пока вода не кончилась...
- В "Сельте" вы были первым русским...
- Я и во Франции был первым русским в своем клубе, но никогда не придавал этому особого значения. Повторюсь, в первый год все сложности были связаны с моей борьбой за элементарные удобства. Из-за этого и на поле у меня многое не получалось. И с партнерами по команде не очень ладил. Перед матчем только и были разговоры: поскорее поиграем и по домам. Я этого совершенно не понимал. Доходило до того, что, когда к нам приезжали журналисты и просили дать комментарий по поводу того или иного будущего приобретения, я им говорил: вы с ума сошли? Куда ваша звезда приедет, что ей здесь делать? По полю по колено в грязи бегать?
На второй год получилось достучаться до президента, который, к слову, оказался совершенно нефутбольным человеком, как и его окружение. Они не понимали и не видели, что не может хороший клуб функционировать в таких условиях. Когда команда стала показывать результат, президент что-то стал понимать. Через два-три года построили новую базу...
- Помимо вас Испанию покоряли и другие русские. Почему именно эту страну?
Может, потому что по менталитету, по футболу, да и по уровню жизни нам эта страна действительно подходила. Проблемы, которые были у нас, наблюдались и в других клубах. Помню, как нам надо было играть с сантандерским "Расингом" и нас повезли тренироваться на их базу. Когда мы приехали, я выходить из автобуса не хотел. Тренировались мы на поле какой-то школы, фактически вместе с детьми.
- Вместе с вами скромная "Сельта" сильно выросла. Но неужели вам не хотелось попробовать свои силы в топовом клубе?
- Я с этого и начал наш разговор. Меня никогда никуда не хотели отпускать. Постоянные палки в колеса. В "Сельте" каждый год я имел хорошие предложения, но руководство клуба постоянно завышало цену. Приходилось идти на конфликт, и тогда мне говорили: мы улучшим тебе контракт, все будет хорошо. А в итоге все оставалось по-прежнему. Видимо, такой уж у меня характер. Я человек принципиальный, но не грубый. Отвечал: ну ладно, что есть, то есть. Команда играет хорошо, я вроде капитан команды...
В результате в последние годы остался ни с чем. Мне, например, до сих пор не выплатили деньги по контракту за последний сезон.
- Откуда у вас появилось прозвище Царь?
- Это придумали болельщики вместе с журналистами. Российскую историю многие знают, оттуда, видимо, и взяли. Сначала было непривычно, а потом стал относиться к прозвищу как к приятной фамилии. Просят автограф: Царь, распишись, или: "О, Царь пошел". Даже на званых ужинах меня представляли: Александр Мостовой, Царь.
- А как вас звали в команде?
- Или Алекс, или Царь, или Мосто.
- Вам ведь и памятник поставить хотели. Не обидно, что история закончилась ничем?
- Не обидно совершенно. Когда мне рассказали об этой затее, я подумал: сделаете - хорошо, не сделаете - ничего страшного. Поначалу дело шло на ура: и место выбрали, и макет придумали...
- Сейчас модно иметь футболистов в числе своих знакомых. Вас не ввели в круг испанских селебрити?
- Я к этому не стремился. Всегда был скорее закрытым человеком, не любил показухи, пиара. Сейчас многие этим пользуются. У нас их называют звездами, а я - звездульками.
- Александр, вы ведь фактически сейчас на две страны живете. Каково это?
- Конечно, непросто, но такова моя жизненная ситуация. Дети родились здесь, они у меня испанцы. Особенно это видно, когда к нам приезжают русские дети. Они постоянно кричат, а мои держатся в стороне, только смотрят и слушают. В общем, выбора у меня нет. Дети должны жить в стране, где родились. Приходится подстраиваться, в чем-то себе отказывать.
- Вы же сейчас в Малаге живете, город сильно отличается от Москвы?
- Москву вообще в Испании ни с одним городом не сравнить. Тут все спокойней, все проще, размеренней.
- Вам самому какой образ жизни ближе?
- Мне в больших городах больше нравится. Другое дело, что за последние 15 лет Москва очень изменилась, стала угнетать.
- Чем испанцы отличаются от русских?
- Люди везде одинаковые. Везде есть и хорошие и плохие, и умные и глупые. И с менталитетом то же самое. Есть, конечно, какие-то различия, но они не играют определяющей роли. Все зависит от внутренней культуры каждого конкретного человека.
- Вам близка испанская культура?
- Понятно, что, когда живешь в Испании, миновать ее сложно. И все же мне нравится то, что нравится. Вот та же гастрономия: ну нет у меня предпочтения по кухням, отовсюду люблю понемножку.
- На корриду, значит, не ходили?
- Нет, это не в моем вкусе. Все, что связано с кровью, не люблю. И мясо с кровью, кстати, тоже не ем.
- Жизнь в Испании вас изменила?
- Не замечал в себе такого. Я за границу уехал в 20 лет. Каким меня человеком к тому времени Советский Союз воспитал, таким я и остался.