Поделиться
В Екатеринбургском театральном институте самый первый экзамен по актерскому мастерству студенты сдают на неродном языке.
Мастер курса Наталья Гаранина относится к процессу обучения (и своим 18 студентам) отчасти безжалостно. Профессиональная подготовка ее учеников началась с жестовой песни - искусства, требующего незаурядных пластических данных. Экзамен проходил в форме концерта военных песен.
- Артисту необходимо развитие пластики рук, - объясняет свою позицию мастер. - Он должен уметь выразить свои эмоции руками. У нас существует много разминочных упражнений, но изучение жестового языка намного глубже. Это не механическое повторение движений - жест наполнен смыслом и чувством. Умения выразить это я и добиваюсь.
Педагог-режиссер Марина Крашенинникова в свое время закончила этот же институт, будучи единственной слабослышащей студенткой. Она работает в специализированных школах, больше десятка лет бьется как рыба об лед, пытаясь создать театральный коллектив слабослышащих. Очередной созданный ею "Театр на ладони" развалился два года назад: нет помещения, нет маломальских средств. Сейчас Марина занимается с шестью коллективами, в том числе впервые - с глухими детьми.
- Очень интересная работа, хотя сначала было трудно, - рассказывает она. - По сравнению с глухими у слабослышащих - мертвые руки. У них сохраняется остаточный слух, на который они надеются, а он иногда может и подвести. Они более неуверенные, иногда даже корявенькие. В работе с глухими таких проблем нет, она начинается с чистого листа. У них раскрепощенная пластика, но им подчас трудно бывает объяснить значение слова.
Марина Крашенинникова по праву гордится своими учениками. Алексей Знаменский и Макс Тиунов закончили в Москве специализированный институт искусств, создали театр "Синематограф", снимаются в культовых фильмах. Недавняя премьера "Шапито-шоу" Сергея Лобана многократно увеличила ряды поклонниц брутального красавца Алексея Знаменского, который в этом году защищает режиссерский диплом во ВГИКе. Макс преподает в институте искусств жестовый язык и пишет кандидатскую. Но эти двое - исключение из нескольких тысяч учеников Марины Крашенинниковой.
- Они - штучный материал, - вздыхает она. - И берут они не только природным обаянием и дарованием. Всего в этой жизни Алеша добивался громадным трудолюбием. Над одной-единственной строчкой он работал по два, по три часа, когда я уже валилась с ног от усталости - он продолжал оттачивать жест, добиваясь чистоты исполнения.
О недостатках студентов театрального вуза, которым пришлось за полгода овладеть незнакомым языком, Марина тактично умалчивает:
- Все они мне как родные. Иногда только стыдно за них становится, настолько неприлично они искажают слова, такие акценты ставят. Иногда приходится даже показывать им ругательства, которые нельзя употреблять ни в коем случае.