Поделиться
Он покинул Россию в конце 90-х и сделал успешную научную карьеру в Европе. Как живется нашим ученым на Западе? Об этом 35-летний Павел Бушев рассказал корреспонденту "РГ".
- Прежде чем осесть в Германии, вы работали в разных странах. Расскажите вкратце о своей "одиссее".
Павел Бушев: В 1997 году окончил Московский физтех. Когда думал, где буду работать, многие знакомые убеждали: заграница лучше. Через них и познакомился с одним голландским профессором, который пригласил к себе в лабораторию. Участвовал в очень сложном эксперименте, который мы проводили вдвоем, а требовались усилия минимум пяти человек. Такое выжимание соков мне не понравилось. Да и отношения в группе не складывались, меня начали воспитывать. Словом, через 1,5 года уехал в университет Инсбрука, в группу профессора мирового уровня Райнера Блата. У него через три года защитил диссертацию и получил степень PHD.
А затем уехал в Цюрих, так как очень хотелось поработать в группе нанооптики. Как туда попал? Просто написал письмо профессору, и после беседы меня пригласили в Федеральную техническую школу. Проработал там всего два года, хотелось больше свободы творчества и масштаба. А с этим во многих лабораториях проблема: говоря попросту, работать приходиться на своего профессора.
- Это у вас такая судьба или кочуют все ученые?
Бушев: По-разному. Но в основном контракты очень короткие. Редко кому удается получить позицию "постдока" на пять лет. Обычно на 2-3 года. Конечно, работу через сеть всегда найдешь, но частое переселение напрягает. Из Цюриха переехал в Институт квантовой информации немецкого города Ульм. Постепенно там прижился, понравилось, но, увы, закончились деньги, выделенные на проект. Эксперимент был сложный, но чрезвычайно интересный. Представьте, что можно поймать в магнитную ловушку всего лишь один электрон, держать его там, и экспериментировать с ним месяцами. В мире есть только один похожий эксперимент - в Гарварде!
- И что же, новый переезд? Этакий научный туризм напоминает.
Бушев: Да, напоминает. Нас заманивают хорошими деньгами и условиями, а потом оказывается, что контракт заканчивается и надо собирать вещи. Меня приглашали в известные университеты Гарварда и Гренобля, но отказался. Прижился в Германии. Принял приглашение моего нынешнего руководителя профессора Алексея Устинова и Технологического института в Карлсруэ.
- Можете сравнить условия работы ученого здесь и в России?
Бушев: Разница огромная. Я уже не говорю о финансировании, здесь на науку выделяется намного больше денег. Но не менее важно, что для исследований ученому созданы все условия, у него не болит голова о всякой ерунде. Скажем, чтобы заказать небольшое оборудование - вы просто пишете в фирму заказ или отправляет факс, а секретарям института достаточно отдать ксерокопию документа. Все решается за один день! В России ожидание может длиться и неделю, и месяц...
- Каковы здесь отношения между учеными? Преобладает конкуренция или дружественные отношения?
Бушев: На Западе гораздо больше индивидуалистов, и иногда кажется, что ты работаешь вообще один. Вот такая специфика. Но теперь у меня прекрасное взаимопонимание с моим руководителем профессором Устиновым, и сейчас я руковожу нашим совместным проектом по квантовой связи.
- Как относитесь к мегапроектам в России, подобных тому, в котором будет участвовать Устинов?
Бушев: Они важны, но - это еще не наука, а точечные исследования. Российской науке нужны новые идеи, ведь за последние 20 лет сделано ничтожно мало, прогресса не видно. Одними мегагрантами ситуацию не перевернуть. Надо полностью менять систему.
- Нет желания вернуться в Москву, попробовать получить там группу?
Бушев: Честно говоря, есть сильный "якорь", который меня здесь держит. В университете Карлсруэ мы практически с нуля строим новое научное направление на стыке трех дисциплин - квантовой оптики, сверхпроводимости и магнитных свойств редкоземельных ионов. Недавно установили самое современное оборудование. Разве могу это бросить и уехать, когда все только начинается. Кроме того, в Европе плотная научная среда и открытая конкуренция. Все равны в этой борьбе. Ни у кого из научных светил, "академиков" нет никаких приоритетов, кроме хороших идей. В России пока ситуация иная.