Так случилось, что с завтрашнего дня вся "читающая Россия", а также Россия пишущая (и иногда в связи с этим выпивающая) три дня подряд будет отмечать юбилеи и просто дни рождения трех главных редакторов очень важных для сегодняшней России средств массовой информации. Они представляют традиционные СМИ, но вовсе не являются консерваторами. Виталию Игнатенко, который с 1991 года возглавляет ИТАР-ТАСС, исполнится 71 год, его младшим коллегам - главному редактору журнала "Огонек" Виктору Лошаку и главному редактору "Российской газеты" Владиславу Фронину стукнет по шестьдесят. Все эти даты - судя по последним ориентировкам Всемирной организации здравоохранения, - не являются даже возрастом молочно-восковой спелости, но дело, понятно, не в этом. Каждому в назначенный день пожелают всего, чего положено желать, - несмотря на состояние легкого возбуждения в связи со спринтом празднований, будет трудно запутаться, - главным редакторам желают приблизительно одного и того же. И я сделаю это в свой срок и в указанном месте, поэтому прошу не рассматривать эти строки как поздравительные. Тем более что у нас заранее поздравлять не принято.
Но грядущая юбилейная трехдневка - хороший повод, чтобы поговорить о том, что такое и кто такой главный редактор СМИ в современной России. Впрочем, не только в современной и не только в России, фигура главного редактора всегда была окружена некоей мистикой. Главный редактор неизбежно становился сакральной фигурой. Жертвенные герои - они обретали величие и вневременность мифологических персонажей. Или - если не отличались ни жертвенностью, ни героизмом и даже отличались подлостью, - оказывались преданы забвению. За время, которое прошло с моей первой публикации в "Московском комсомольце" в 1968 году, думаю, приобрел достаточно опыта, чтобы отчетливо понимать, какая разница существует между главным редактором и всеми остальными сотрудниками редакции. Как любит повторять в таких случаях Виктор Лошак, "не бывает смелых журналистов, бывают смелые главные редакторы". Хотя он, как мало кто, знает цену смелым журналистам. Но и в советские времена, равно как и в постсоветские, именно главные редакторы остаются для своих изданий щитами и мишенями одновременно. Понятно, что во всякие времена можно использовать разные гримасы и ужимки, чтобы спасти свою газету или журнал от окончательного разгрома. Сказал же однажды беспартийный Николай Федорович Погодин на страшной проработке в ЦК КПСС за статью "Гамлет" после ХХ съезда", опубликованную в журнале "Театр", где он был главным редактором с 1951 по 1960 год, что его подвели коммунисты. В ЦК опешили и редакцию окончательно не разгромили. Но нынешняя жизнь, при всех свободах, отличающих ее от жизни советской, куда как сложнее и мудренее, хотя некоторым она кажется грубее и проще.
В советские времена красные флажки запретов совпадали с очередными решениями очередного пленума ЦК КПСС или очередной или внеочередной передовой статьей газеты "Правда". Благодаря личной смелости главных редакторов расширялось пространство общественно дозволенного, пространство творческой и личной свободы. Советский человек был не просто "человеком читающим", он обладал уникальным мастерством чтения между строк. И когда вдруг эти междустрочные образы вставали в строку, получали право на смысловую определенность, общество делало важный шаг к правде. При всех идеологических шорах советского времени задачей главного редактора было довести правду до своего читателя, слушателя, зрителя. И хотя шутка о том, что в "Правде" нет известий, а в "Известиях" нет правды, неизменно пользовалась успехом, сами шутившие знали, как трудно пробиваются правда и известия до читающей публики. Как сложно выразить в газете или в журнале не сор жизни, а ее суть и смысл. Настоящие главные редакторы знали, как это делается. И старались делать это вопреки любым ледяным штормам постоянно сменяющих друг друга исторических эпох.
Так было в ХХ веке, так будет - никого не хочу огорчать - и в веке ХХI. Но в нынешнем мире само понятие "правда" стало сложнее и труднее достижимо. Осведомленность - к тому же наполовину ложная - повсеместно заменяет понимание, но служит основанием для вынесения суждений и принятия решений. Главный редактор должен быть тем мудрым судьей, который не просто выносит решение, но и открывает путь к истине.
Название этих заметок мне подсказали не современные романы о профессиональных убийцах, а энциклопедии и справочники. В них по-разному пишут о том, в чем состоит миссия главного редактора, но это определение - "лицо, принимающее окончательные решения" о том, что может, а что не может быть опубликовано и доведено до читающей публики, - повторяется из издания в издание. Это и есть редакционная политика. Сегодня, когда практически нет запретов, когда можно все - если не на публичном телевизионном канале, то уж точно в Интернете, главный редактор неизбежно должен помнить, что культура, в том числе и культура СМИ, начинается с табу, с запрета. Он должен знать, что преступно не печатать, но и что печатать - преступно. Труднейшее знание и неблагодарная миссия.
Именно главный редактор должен отстаивать интересы истины и общественной пользы - перед властью и собственником, но и, нередко, перед сотрудниками редакции и самим обществом. Для этого нужен не только высочайший профессионализм, но и мужество. Потому, что настоящая журналистика - это опережающее ответственное знание. То, о чем мы, простые смертные, еще не догадываемся.