Чем ближе перспективы вступления России в ВТО, тем чаще обсуждаются вопросы продовольственной безопасности страны и поддержки отечественных сельхозпроизводителей. Программа развития мясного скотоводства особенно актуальна, ведь сейчас каждый третий килограмм потребляемой россиянами говядины - импортный.
Начинать российским, в том числе и уральским, животноводам приходится фактически с нуля, буквально стадами закупая племенной скот в США, Австралии, странах Европы. На это выделяются миллиарды бюджетных рублей, но далеко не все специалисты согласны с тем, что стратегия создания новой отрасли выбрана верно. Многие считают: пора делать ставку не на эшелоны с буренками, а на поддержку собственной племенной и селекционной работы. О проблемах, встающих на этом пути, корреспондент "РГ" беседует с руководителем уральского племенного центра доктором биологических наук Владимиром Мымриным.
Российская газета: Владимир Сергеевич, действительно ли в России нет своих пород крупного рогатого скота мясного направления, и единственный выход - закупать за рубежом?
Владимир Мымрин: В России исстари не представляли, как можно держать корову, которая ежедневно не дает молока, поэтому и селекцией своих мясных пород крупного рогатого скота фактически не занимались. Впрочем, исключения есть. Еще в XIX веке в засушливых степных районах Калмыкии была выведена мясная порода, она так и называется - "Калмыцкая". В степях Казахстана еще в советские времена работали над созданием отечественного варианта герефорда - так появилась порода "Казахская белоголовая". Сейчас много говорят о выведенной в Волгоградской области еще одной мясной породе - "Русской", ее еще называют "Черной комолой". Стадо пока насчитывает восемь тысяч голов - это капля в море даже для племенной работы. Поэтому основные племенные ресурсы российские животноводы сейчас получают из-за рубежа. К тому же по генетическим качествам животные зарубежной селекции намного превосходят все перечисленные отечественные породы.
РГ: Но даже если свое плохое, не слишком ли увлеклись хорошим, но чужим?
Владимир Мымрин: Определенный риск есть: неминуемы потери средств, вложенных в приобретение племенных животных . Часть закупленного за рубежом стада после доставки в Россию досрочно выбывает. Это объективно. Животные имеют пределы акклиматизации, они, как и люди, подвержены стрессу. Кроме того, возникают проблемы, связанные с неодинаковым бактериальным фоном в России, Европе и Америке.
Принимая решение о закупке за рубежом племенного скота, необходимо учитывать все аспекты: медицинские, биологические и даже географические особенности. К примеру, при закупке в США партия скота комплектуется обычно на четырех-пяти фермах. Традиционно в этой стране предпочитают держать большие стада, а из большего поголовья легче выбрать подходящие по качеству и цене экземпляры. То же самое в Австралии. В странах Европы ситуация другая: для того чтобы отобрать элитных животных, необходимо объездить десятки небольших хозяйств - крупных ферм там просто нет. К примеру, при последней закупке для Свердловской области 123 герефордов в Дании уральской делегации пришлось объехать 30 хозяйств. Я когда об этом узнал, за голову схватился: в каждом хозяйстве свой бактериальный фон, и когда животные попадают в одно стадо, они начинают обмениваться вирусами. И все это на фоне акклиматизации, изменения обстановки, ухода... Иммунитет не справляется. Как показывает практика, до 40 процентов животных из такого сборного стада на новом месте выбывают в течение года.
РГ: Гибель более трети стада - это нормально?
Владимир Мымрин: Нормы в этом деле нет и быть не может. Сказываются любые мелочи, в том числе профессионализм животноводов. Высококлассные специалисты знают, насколько внимательно надо относиться к новичкам. Например, даже разговаривать с ними месяца полтора надо бы по-французски или по-датски, то есть на языке их родины.
Но деваться России некуда: необходимо сейчас осуществить массовый завоз мясных коров, чтобы создать следующее поколение животных, которые родятся здесь и останутся носителями генетических качеств.
РГ: Так ли уж некуда? Импортных животных ввозят уже более десяти лет, многие хозяйства всерьез сами занялись племенной работой. К примеру, соседи-челябинцы, у которых 40 процентов российского стада герефордов. Не пора ли перейти на отечественный племенной материал?
Владимир Мымрин: Во-первых, этот рынок еще очень мал. Если в США 36 миллионов голов крупного рогатого скота мясного направления плюс 9 миллионов голов молочных пород, то в России всего 9 миллионов. Стадо надо увеличивать многократно. Во-вторых, в разных регионах эпизоотический фон существенно отличается. Мы тесно контактируем с челябинскими хозяйствами, видим, как они успешно развиваются, изучали и вопрос приобретения у них животных, но возникли проблемы. Главная - бактериальный фон.
РГ: Неужто с Южным Уралом различий больше, чем с Канадой или Данией?
Владимир Мымрин: Да, как ни странно. Например, такое заболевание, как бруцеллез, - оно опасно и для крупного рогатого скота, и для человека. Сейчас территория Свердловской области чиста от этой заразы, как и от другого серьезного заболевания - лейкоза. А Южный Урал - пограничная зона с Казахстаном, где бруцеллез очень распространен. Приходится беречься. Уже были случаи, когда купленные в соседних регионах животные во время карантина давали положительную реакцию на опасные заболевания. Приходилось их возвращать продавцам. И как ни парадоксально, получается, что по ветеринарным показателям сотрудничество с Канадой более выгодно.
РГ: Однако Россельхознадзор уже не раз вводил запреты на ввоз крупного рогатого скота из-за границы. В том числе коров из стран Евросоюза.
Владимир Мымрин: Да, там периодически выявляются неизвестные болезни, вирусы домашнего скота. Вспомним историю с коровьим бешенством, которое сейчас удалось победить. Но мир большой, и я не думаю, что исключение Евросоюза из числа потенциальных партнеров ставит крест на программе. К тому же можно завозить не стада, а генетический материал. Я имею в виду элитных племенных быков. Для улучшения селекции стада это очень эффективно.
РГ: Сейчас этот вариант активно обсуждается. Но речь идет не о быках, а о замороженной сперме или эмбрионах - получается "дешево и сердито". Это действительно так?
Владимир Мымрин: Здесь таится серьезная опасность - попасть в зависимость от зарубежных разработок и вконец загубить селекционную работу в стране. Сейчас в России еще существуют племенные центры, специалисты которых могут дать квалифицированную оценку ввозимого генетического материала и не пропустить всякий "хлам". Но на этом рынке нет никакого порядка. Племенную продукцию предлагают закупать через них и академики, и дипломаты. Существует множество посредников, и проблема не столько в самой по себе спекуляции, сколько в качестве. Я знаю реальные цены за рубежом, которые будут сбрасывать только в том случае, если носитель генов перестанет пользоваться спросом в своей стране. А то, что продается за доллар, никогда не позволит России создать собственные племенные ресурсы и обеспечить продовольственную безопасность страны.
РГ: Если делать ставку на так называемое "поглотительное скрещивание", сколько времени понадобится, чтобы закрепить наследственные свойства новой породы?
Владимир Мымрин: Потребуется не менее 20 лет, то есть четыре поколения животных, чтобы закрепить генные свойства желаемой породы. Но это оптимальный с экономической точки зрения путь создания собственного мясного стада. Ведь в такой племенной работе могут быть использованы коровы местных молочных пород, имеющие низкие показатели молочной продуктивности. Закупая сразу стадо мясных коров, предприниматель почти два года вынужден только вкладывать, не получая дохода, пока не подрастут первые телята.
В любом случае создание мясного скотоводства - очень затратное дело, но необходимое. Потому государство готово вкладывать в поддержку отрасли значительные средства. Региональные власти также разрабатывают программы ее развития. Без государственных инвестиций в стране не создать высокопродуктивного племенного стада.