Поделиться
В ночь с 11 на 12 июня 1812 года французские войска перешли через Неман и вторглись в пределы Российской империи. Началась война.
Как и всякая война, она была полна мерзостей и ужасов. Но в противостоянии наполеоновскому нашествию русские люди явили столько мужества и самопожертвования, что свет Двенадцатого года легко одолел двухсотлетнюю толщу времени и долетел до нас. Во многом это произошло и благодаря отечественной поэзии, которая в той войне впервые в нашей истории стала реальной духовной силой.
Отчизну обняла
кровавая забота,
Россия двинулась,
и мимо нас летят
И тучи конные,
брадатая пехота
И пушек медных светлый ряд.
На юных ратников
завистливо взирали,
Ловили с жадностью
мы брани дальний звук -
И негодуя мы
и детство проклинали,
И узы строгие наук.
Александр Пушкин
Воспоминания в Царском Селе
(черновой автограф)
1829 г.
Среди русских поэтов почти не было профессиональных военных, но при первых залпах вражеских пушек все они покинули домашние стены. Одни добровольцами ушли в ополчение, другие в армию, третьи, будучи в преклонных летах, оказались в эвакуации и делили со своими близкими все тяготы беженского быта.
В последующих выпусках нашей рубрики мы проследим пути русских поэтов по дорогам войны. А сейчас посмотрим, где застала их весть о вторжении Наполеона.
Гавриил Романович Державин жил в своем новгородском имении Званка, писал, как и положено старику, воспоминания, а по вечерам бродил по берегу Волхова. С началом войны он возвращается в Петербург и целые дни проводит над картой, ужасаясь нашему отступлению и гневаясь на Барклая-де-Толли: "Теперь ясно видно, что Барклай нечестный человек и неверный или глупый вождь, что впустил столь далеко врага внутрь России..."
43-летний Иван Андреевич Крылов служит в Петербурге в Императорской Публичной библиотеке и тоже внимательно следит за событиями. Вскоре его басни станут самым популярным чтением на солдатских биваках.
46-летний Николай Михайлович Карамзин работает над "Историей государства Российского". С приближением врага к Москве он отправляет родных в Ярославль, а сам покидает столицу лишь при зареве пожаров.
Теперь о молодых поэтах. В одной библиотеке с Крыловым служит помощником хранителя манускриптов 25-летний Константин Батюшков. Он собирается на свою третью (!) войну. "Если бы не проклятая лихорадка, - пишет Батюшков другу, - то я бы полетел в армию. Теперь стыдно сидеть сиднем над книгою; мне же не приучаться к войне..."
В первых рядах вступивших в ополчение был двадцатилетний князь Вяземский. В Бородинской битве под ним убило двух лошадей.
В начале августа в ополчение поступает и 29-летний Василий Жуковский. В московском комитете по народному ополчению служит в ту пору Иван Козлов. Будущему автору "Вечернего звона" - чуть больше тридцати. Впоследствии Козлов и Жуковский становятся самыми близкими друзьями.
Денис Давыдов встретил войну в авангардных войсках. 28-летний подполковник Ахтырского гусарского полка в военную кампанию 1807 года уже сражался с французами и даже видел Наполеона, присутствуя на заключении мира в Тильзите.
Двенадцатилетний Евгений Баратынский учится в частном пансионе в Петербурге, и в августе пишет маме: "В географии теперь я скоро Европу кончу, а после каникулов начну Азию..."
Пушкину - 13 лет. Он в Царском Селе, в Лицее, вместе с друзьями провожает гвардейские полки. Когда конница или пехота проходит под окнами Лицея, мальчишки срываются с мест и выбегают для проводов на улицу. Пущин вспоминал, что лицеисты "напутствовали воинов сердечною молитвою, обнимались с родными и знакомыми...".
Вы помните: текла
за ратью рать,
Со старшими мы братьями
прощались
И в сень наук с досадой
возвращались,
Завидуя тому, кто умирать
Шел мимо нас...
С конца августа воспитанников Лицея стали готовить к эвакуации "в случае необходимости".