Гида звали Марк Зеликман. Был он профессором Иерусалимского университета и еще владельцем весьма популярного и процветающего турагентства, организующего паломничество по библейским местам. А еще он был тем, кого даже в Израиле называют иудейским фундаменталистом. Оттого переход на арабскую территорию в сопровождении господина Зеликмана придавал всему этому предприятию некую пикантность.
Тем не менее, миновав все контроли и заграждения, пройдя все досмотры, мы вступили на Синайский полуостров, где нас уже ждал красавец египтянин по имени Муса, облаченный в традиционные арабские одежды. Мы подошли к нему, и дальше произошло нечто невероятное: араб Муса и еврей Марк бросились в обьятия друг друга, они искренне радовались встрече, словно не виделись по меньшей мере несколько лет, словно со времени предыдущей экскурсии прошла вечность. Как выяснилось потом, они успешно общались на странной смеси арабского и иврита и прекрасно понимали друг друга. Кто знает, не исключено, что сложись их судьба иначе, всего несколько лет назад они могли бы убить друг друга здесь, в этих песках. А вот теперь, казалось, вовсе забыв про меня, шагали себе по Синайской пустыне и горячо обсуждали что-то свое.
На краю седловины, словно пробитой в гигантских камнях, выступавших из песков, они остановились и стали махать мне руками. Я поспешил к ним, а подойдя - опешил. Спокойные и монотонные пески никак не предвещали поразительной по красоте каменной долины, раскинувшейся прямо под нами. Где-то там, далеко внизу, темнел крошечный оазис с прохладным потоком ручья, спасавшим путников от палящего солнечного зноя в этом бесконечном мире камней и песков...
- Здесь, - указал вниз Марк, - по библейскому преданию на исходе сорокового года скитаний по пустыне Моисей устроил последнюю стоянку евреев. Последнюю, потому что близка была Земля обетованная и потому что здесь, в Синайских горах, он получил от Бога десять заповедей для жизни на вновь обретенной земле.
В сумерках мы поднялись на ту знаменитую вершину Моисея и увидели там поразительный по красоте закат. А спускались с вершины уже при свете луны, которая, на счастье, была полной. Так, неторопливо спускаясь по горной тропе, мы говорили с Мусой о том, почему они с Марком стали друзьями. Выходило, что два обстоятельства решающим образом сблизили их. Во-первых, они оба прекрасно знали историю религий, которые исповедовали, были, что называется, специалистами. И как таковые понимали, что войны, границы, национальная ненависть могут поделить на части территории государств, сушу и моря нашей планеты, но не историю человечества. Прошлое - наша общая память - не делится на части ни границами, ни национальными барьерами, ни контрольно-пропускными пунктами. Разумеется, если наша общая историческая память не замутнена политической коньюнктурой. Но ни Муса, ни Марк политикой не интересовались, они были одержимыми исследователями. Туда, во времена, описанные и в Библии, и в Коране, им не надо было брать виз и разрешений. В этом смысле и Марк, и Муса работали на единой территории. Во-вторых, существует и еще одно понятие, не признающее границ и национальных различий. Это бизнес. Они - партнеры по туристическому бизнесу, весьма прибыльному в этих местах. И терять свои деньги никогда не согласится ни тот, ни другой.
Если эти аргументы покажутся вам не выдерживающими критики - просто взгляните на фотографию. Она неопровержимо свидетельствует о том, что есть на свете обстоятельства, способные свести еврея и араба даже на просторах пустыни в мирном, дружеском разговоре.