Поделиться
Интересно, кто автор, подумал я и взглянул не обложку. Автором оказался некто Ауробиндо Гхош. Имя ничего не говорило мне, но заинтересовало. Через неделю я знал об этом человеке почти все.
Он родился в 1872 году в семье адвоката из Калькутты. Получил блестящее образование в Англии, преподавал в колледже Бароды. Но когда в Индии вспыхнуло восстание против англичан, он бросает книги и присоединяется к восставшим. Восстание, как известно, потопили в крови, а Ауробиндо на три года стал узником Алипурской тюрьмы в Калькутте. Через семь лет он бежал из британской Индии в Пондишерри - маленькую колонию Франции на берегу Бенгальского залива, неподалеку от Мадраса. Здесь он и напишет свою книгу, в которой будут и такие строки: "Заблуждающееся человечество всегда мечтало об улучшении своего окружения посредством изменения государственного устройства и общества, но внешнее окружение может быть усовершенствовано только посредством внутреннего совершенствования индивидуума. Совершенное общество не может быть создано людьми, которые сами несовершенны".
А коль так, решает он, надо начинать не с общества, а с человека. Но возможно ли сделать то, чего не удалось никому на протяжении тысячелетий - изменить, усовершенствовать человека, преобразовать его духовность? Да, отвечает Ауробиндо, это возможно. Он создал в Пондишерри лабораторию, а точнее - школу, чтобы проверить практикой свои мысли и философские наблюдения. Здесь у него появились ученики и единомышленники со всех континентов Земли. Чем больше я читал об этой удивительной истории, тем более Ауробиндо напоминал мне легендарного жюльверновского капитана Немо - индийского принца Дакара, бежавшего с оккупированной родины на островок свободы, истинного гуманизма и братства, "Наутилус".
Кстати, ученики и соратники Ауробиндо спустя восемнадцать лет после его смерти, в феврале 1968 года по его "чертежам" создали и "спустили на воду" свой "Наутилус": они основали город, который не принадлежал ни одному государству. И по сей день эта территория в двадцать квадратных километров к югу от Мадраса (ныне этот город называется Ченнаи) существует. И по сей день там живут представители ста двадцати четырех стран мира, включая теперь и россиян. Кто из нас не мечтал стать пассажиром современного "Наутилуса"? И вот однажды самолет из Дели перенес меня в Мадрас, оттуда - несколько часов на машине по берегу Бенгальского залива, потом - узким проселком среди настоящих джунглей... И вот машина остановилась, я вышел, зажмурился и вновь открыл глаза...
...Подобно Алисе из сказки Кэрролла, я оказался в странном месте. Километрах в полутора от меня высилось, выступая из густой зелени, странное ажурное сооружение в форме шара. Ни людей, ни голосов, ни автомобилей, ни автострад, ни площадей, - ничего не было.
Не знаю, сколько бы я еще любовался этим сооружением, если бы меня не окликнули. По аллее шла девушка и улыбалась: "Это вы корреспондент из России? Очень приятно. Как вас зовут? А меня - Солей. Нет, просто Солей. Здесь нет фамилий, только имена. Идем, я покажу, где вы будете жить".
Дверь оказалась незапертой. Солей постучала и потянуля за ручку. Из глубины комнаты нам навстречу поднялся стройный индиец. Высокий лоб мыслителя, круглые, чуть навыкате глаза, коротко стриженные усики, сухая тонкая ладонь. "Санджив", - представился он.
Следующий день мы с Сандживом посвятили знакомству с территорий города и его обитателями. Сразу же выяснилось, что здесь запрещены автомобили, разрешены легкие мотоциклы, велосипеды и электророллеры. Здесь нет привычных улиц, а есть система "хуторов", коммюнити-поселений, объединенных общими интересами, а часто и общей работой. Таких хуторов было больше сорока. Каждый в них занимался чем хотел, что лучше у него получалось и что было необходимо городу. Здесь не была представлена только одна профессия - полицейский. Полиция в Ауровилле не нужна, здесь не совершают преступлений.
К концу дня, когда сумерки сгустились в воздухе над территорией города, мы с Сандживом вышли к маленькой харчевне, где под огромным баньяном стоял круглый стол, над которым прямо из листвы свисала большая лампа, освещавшая круг общения: несколько горожан ужинали и тихо беседовали за столом. Мы присоединились к ужину и к разговору. Санджив беседовал со своими друзьями, я - с Глорией, архитектором города, одним из тридцати архитекторов, живущих здесь. Она родилась в Турине, рабочем центре Италии. Была увлечена политической борьбой, вступила в итальянскую компартию...
- Со временем, - сказала она, - я поняла, что мои товарищи боролись за переустройство общества, но в их планы не входило переустройство человека. А это куда важнее...
В конце моей командировки я получил приглашение на ритуал, который происходит в Ауровилле раз в году. По темноте, за час до рассвета, все ауровилльцы собираются в центре города, в огромной каменной чаше, пологими ступеньками уходящей вниз, к каменной урне, хранящей частички земли всех ста двадцати четырех стран, представленных здесь. В полной темноте на площадке внизу зажигают костер. Отблески его пламени выхватывают из темноты лица ауровилльцев, сосредоточенные и спокойные. Так раз в году они все вместе встречают рассвет в день рождения города.
И вот когда погас костер, в первых лучах солнца я увидел их всех разом - человечество Ауровилля - и поразился: все они были вместе, объединенные одним каменным амфитеатром, но каждый из них сидел отдельно на его ступенях, сохраняя в этом коллективе единомышленников суверенитет и неприкосновенность своего внутреннего мира. Я смотрел на них, и мне казалось, что я вижу прообраз будущего человечества: все вместе и каждый отдельно - единство человеческих миров, сообщество душ.