Поделиться
Что нашел - отдай соседу?
Оставим за скобками такие странные сюжеты, как свободный провоз предметов, обладающих признаками объектов культурного наследия, из Калининграда в Москву (на рынок) и обратно. Этот феномен должны изучать явно не археологи.
Странно другое: в интервью сотрудники музея заявили, что эти и другие находки из фондов "Пруссии", хранящиеся ныне в калининградском музее, будут исследованы и опубликованы при помощи сотрудников варшавского музея "Арсенал". Это - замечательная идея, но зачем "изобретать велосипед"? Кстати, он, как и многое другое, был изобретен в России (1801 г., мастер Артамонов).
Ведь еще год тому назад автор этих строк вручил директору историко-художественного музея Сергею Якимову каталог с определением находок из Музея "Пруссия", хранящихся в его учреждении (разумеется, без 99 "вновь обретенных" предметов). Ныне выяснилось, что этот каталог бесследно потерян. Ну, что же, бывает, пришлось 20 июня сего года это дарение повторить.
Теперь - новая напасть: дирекция музея не гарантирует сохранение моего авторства при публикации каталога находок Музея "Пруссия", хранящихся в Калининграде. Перевожу для читателей: интерпретацию археологических находок, по мнению музейного руководства, якобы может сделать любой, это, мол, совсем не трудная работа (правда, по сей день никто, кроме меня, этой работы так и не смог провести). Пусть, мол, это сделают поляки и они же все сие и опубликуют. Но, позвольте, ведь интерпретация проведена уже давно (и, замечу, опубликована в научной литературе) представителями отечественной науки и, в гораздо меньшей степени, немецкими археологами! Зачем же нашу науку лишать заслуженного приоритета? Вот тут логическая нить обрывается, далее можно заниматься лишь ненаучными реконструкциями, кои не являются нашим методом.
Цитадель европейской культуры на Балтике
Для более полного понимания проблемы необходим краткий экскурс в историю поиска архивов и экспонатов Музея "Пруссия". Кенигсберг (ныне Калининград) был прославлен не только как коронационный город для королей Пруссии, не только как место проведения парадов и блестящих церемоний, но в первую очередь - как цитадель европейской культуры на Балтике. Этот имидж Кенигсбергу создавал его университет, титаны мысли, творившие в его стенах, научные учреждения и лаборатории, его музеи. По праву первым среди них является Музей "Пруссия".
В 1845 году общество "Пруссия" унаследовало часть собрания археологических находок Физико-экономического общества. Так было положено начало одному из самых крупных музейных собраний стран бассейна Балтийского моря.
В 1923 году происходит переселение Музея в Южный флигель Королевского дворца (он же - орденский замок Кенигсберг). В июле 1924 года, после нескольких лет послевоенной разрухи (в 1920 году даже отсутствовал уголь для отопления музейных помещений) последовало создание четырех отделов в рамках музея. Он обладал к тому же великолепными библиотекой, архивом и реставрационной лабораторией.
Тайник третьего форта
Когда вызванное безумной политикой рейхсканцлера военное лихолетье приблизилось к Кенигсбергу, в 1943 году часть находок из фондов музея была отправлена в Растенбург (Rastenburg/Carlshof - ныне Кентшин (Ketrzyn/Karolewo) в Польше), откуда позднее попала в Музей Вармии и Мазур (Ольштын). В декабре 1944 года и в январе 1945-го из музея вывезли два вагона фондового материала, который в итоге оказался в Музее до- и протоистории (Берлин). Там же хранятся и остатки архива Музея "Пруссия".
В январе 1945 года часть экспозиции была спрятана в форте № 3 ("Quedenau", в современном калининградском микрорайоне Северная Гора). Но, как оказалось, музейные сокровища были вывезены из пылающего Кенигсберга не все.
Шесть музейных залов в Южном флигеле замка были открыты для посетителей чуть ли не до весны 1945 года. Незначительную часть находок из них и остатки 8 томов описей Музея "Пруссия" в 1967 году нашел, разбирая руины этого флигеля, музейный сотрудник Виктор Строкин. Разумеется, в те легендарные времена никто в Калининграде еще не знал слов "археология", "объект культурного наследия", "открытый лист на право проведения археологических работ", и потому к орденским руинам подошли утилитарно, с позиций "трофейного сознания". В результате этих далеких от научных изысканий часть находок и остатки архива попали в Краеведческий (ныне - историко-художественный) музей.
Лишь тридцать лет спустя артефакты появились на публике. В сентябре 1998 года Виктор Строкин из своей частной коллекции, составленной из находок в руинах Королевского замка, сдал несколько экспонатов бывшего музея "Пруссия" в экспозицию, развернутую Игорем Одинцовым в отремонтированном Домском (ошибочно именуемом нашими современниками "Кафедральным") соборе, расположенном на острове Кнайпхоф.
В обмен на "Королеву Марго"
В 1976 году музейную часть находок и архивные описи вторично нашел в фондах музея автор этих строк. Тогдашние фондовики, не зная ценности архивных папок, хотели (надеюсь - в шутку) сдать их в макулатуру в обмен на незабываемую "Королеву Марго". Вожделенную книгу они от меня получили, а мне был выдан для разбора и идентификации весь материал, поступивший в музей от Виктора Строкина. Вскоре отреставрированные находки и разобранные остатки архива вернулись в музейные фонды. В 1990 году часть этих определенных мною находок была опубликована в Варшаве. Таким образом, приоритет русской археологической науки в идентификации находок Музея "Пруссия" несомненен.
Правда, как оказалось, не для всех. Вызывают удивление слова Яцека Милера, директора департамента культурного наследия министерства культуры и национального наследия Польши: "В 2006 году, после получения информации об обнаружении в Калининградском историко-художественном музее археологических инвентарных книг бывшего Музея "Пруссия", министерство культуры и национального наследия Польши приняло решение об их спасении и капитальной реставрации". Средства на реставрацию и публикацию архивалий были найдены Департаментом польского национального наследия за рубежом министерства культуры Республики Польша, причем - в значительной сумме.
К сожалению, ранее (и позднее) средств для этой работы в Калининграде не нашлось. Находчик и первый исследователь этих архивалий не только не был приглашен к работе над ними (это - уже за пределами норм научной этики), но и практически на каждой странице этого издания подвергался резкой и незаслуженной критике. Варшавские коллеги, работавшие над этим изданием, забыли, в каких сложных технических условиях, без лаборантского персонала и оборудования, без всякого финансирования и административной поддержки проходили в 1976-1985 годах спасение и первичная обработка этих материалов, а также подготовка их к публикации в условиях начала разрушительной "перестройки".
В 1997 году краевед Авенир Овсянов опубликовал следующую информацию: в 1960 году бывший директор Земельного ведомства доистории (Кенигсберг) доктор В. Ла Бом сообщил в письме профессору Ежи Антоневичу об эвакуации значительной части экспозиции Музея "Пруссия" в форт №3. Правда, лишь в 1998 году этот форт стал доступен для посещения и после множества перипетий и приключений группа музейщиков во главе с Анатолием Валуевым, не знакомая с публикацией Авенира Овсянова, нашла-таки в форте остатки экспозиции Музея "Пруссия", складированные там в январе 1945 года.
Параллельно часть находок из форта №3 странным образом оказалась в Германии и через Дуйсбург попала в Археологический земельный музей Готторф (Шлезвиг). Консервационно-реставрационные работы производились как в реставрационной лаборатории, организованной на средства немецкого фонда "Zeit-Stiftung" при областном историко-художественном музее, так и в квартире музейного реставратора Константина Скворцова.
Кто откроет "прусскую Атлантиду"
"Пропал великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое..." Эти слова Михаила Булгакова прекрасно подходят к нашему случаю. Забыты исторические ландшафты Кенигсберга, на месте руин поднялись шелестящие листьями деревья, против вырубки которых активно борются экологи-энтузиасты. Калининградцы уже никогда не узнают вкуса "длинной" кенигсбергской праздничной колбасы, не будут веселиться на пивном празднестве Ганса Сагана, не услышат песни, сложенные в честь Анхен из Тарау...
Но "свято место пусто не бывает". На смену историческим празднествам и освященным веками фестивалям пришли "новодельные" - День селедки (хорошо - не водки), воздвижение памятников Мюнхгаузену, никак не связанному ни с Кенигсбергом, ни с Калининградом, придумывание родины Буратино в Зеленоградске и много другой различной, но очень ликвидной культурообразной мишуры.
Но никому не пришло в голову использовать потенциал, натуральным образом связанный с нашим Янтарным краем. Никто не догадался заинтересовать калининградцев и гостей региона теми бесценными сокровищами культуры и искусства, которые были спасены музейными работниками от забвения и которые являются частью легендарного Музея "Пруссия". Уточню - догадались, но... не калининградцы, а варшавские археологи. Они опять стали "первооткрывателями" того, что давно уже открыто.
Похоже на то, что находки из Музея "Пруссия", могущие сыграть серьезную роль в становлении калининградской школы историков и археологов, разделят участь остатков архива этого музея. Опять с шумом и треском польские "специалисты" найдут (через 35 лет после настоящего обнаружения) эту "прусскую Атлантиду", наполучают европейских грантов на реставрацию, публикацию и проч., наши музейщики радостно съездят в Ольштын, а то - и в Варшаву (!)... А русской науке, как и в случаях с изобретениями вертолета, телевизора, автомата, радиоприемника, останется забыть о своем приоритете и о своих открытиях читать в польских изданиях.
Над Калининградом по прежнему витает тень Музея "Пруссия", но в тени этой творятся странные дела...