Невозможно перечислить все его должности на этой грешной земле: писатель, драматург, публицист, театральный критик, газетный и книжный издатель, общественный и политический деятель. Близкий знакомый Достоевского и Толстого, покровитель Чехова, работодатель Розанова. Газетный магнат, владелец книжных магазинов и киосков по всей России, основатель своего театра, библиоман. Создатель первых в России справочников "Вся Москва", "Весь Петербург", "Вся Россия".
Тот человек, которому Антон Чехов написал знаменитые строки о необходимости выдавливать "из себя по капле раба", имея в виду совсем не Суворина. Просто с ним Чехов был откровенен как ни с кем. Чехов мог без всякого подхалимажа написать ему такие слова: "Мне страстно хочется поговорить с Вами. Душа у меня кипит. Никого не хочу, кроме Вас, ибо с Вами только и можно говорить". Или, например, такие: "Одевайтесь возможно теплее, даже в комнате... Сквозняков избегайте... Ведите себя как парниковое растение. Блюдите, чтобы запоров не было".
Но и тот, чью газету "Новое время" В.И. Ленин назвал "образцом продажных газет". По мнению вождя революции, "нововременство" "стало выражением, однозначащим с понятиями: отступничество, ренегатство, подхалимство". Газету "Новое время" обвиняли в том, что она получает субсидии одновременно от русского правительства и от французского генерального штаба. Про Суворина говорили, что у него в кармане лежит 4 миллиона рублей, что у него 3 собственных дома, что он наживается на бедных писателях. А он сам писал в своем дневнике: "... я никого не эксплуатировал, никого не жал, напротив, делал все, что может делать хороший хозяин относительно своих сотрудников и рабочих... Газета дает до 600 тысяч в год, а у меня, кроме долгов, ничего нет, то есть нет денег. Есть огромное дело, которое выросло до миллионного оборота, но я до сих пор не знал никакого развлечения, никаких наслаждений, кроме труда самого каторжного. Расчетлив я никогда не был, на деньги никогда не смотрел как на вещь, стоящую внимания..."
Наоборот: Чехова обвиняли в том, что он предал Суворина, бросил в момент, когда от него отвернулось общество как от правого ренегата. Чехов ведь и в самом деле явился к Суворину, когда еще был не слишком известным фельетонистом и когда в газете "Новости дня", которую Чехов называл "Пакости дня", ему за "Драму на охоте" вместо гонорара выдавали штаны.
Прежде чем "эксплуатировать" Чехова, Суворин поселил его в своем доме, сделал членом своей семьи. Он всю жизнь носился с ним как со своим ребенком. Когда Чехов умер в Германии, В.В. Розанов писал: "Помню его встречавшим гроб Чехова в Петербурге: с палкой он как-то бегал (страшно быстро ходил), все браня нерасторопность дороги, неумелость подать вагон. Смотря на лицо и слыша его обрывающиеся слова, я точно видел отца, к которому везли труп ребенка или труп обещающего юноши, безвременно умершего... Суворин никого и ничего не видел, ни на кого и ни на что не обращал внимания... и только ждал, ждал... хотел, хотел... гроб!"
"Сотрудничество в "Новом времени" не принесло мне как литератору ничего, кроме зла, - писал Чехов. - Те отличные отношения, какие у меня существуют с Сувориным, могли бы существовать и помимо моего сотрудничества в его газете. Ах, как я завертелся!" Но в самые трудные минуты бежал к нему за помощью, как к отцу родному, веря, что он поддержит. Впрочем, заграничная поездка с Сувориным после Сахалина втянула Чехова в долги. Он целые годы выплачивал их и все не мог выплатить. "Знаете, сударь? Ведь я вам еще должен 170 рублей! Вам лично, помимо газеты. К весне расплачусь". А сам сидел без гроша. "Надо в Питер ехать, а у меня даже на билет нет... Просто хоть караул кричи..."
Суворин родился в бедной семье государственного крестьянина в селе Коршеве Бобровского уезда Воронежской губернии. Его отец был неграмотный. В доме была единственная книга - Евангелие в русском переводе Библейского общества. Но вот - наглядная судьба человека Российской империи: ценой честной военной службы отец Суворина дослужился до штабс-капитана, что давало ему право дворянства. Сыновья его окончили Михайловский кадетский корпус в Воронеже, одного из братьев определили пансионером богатейшего воронежского помещика, пожертвовавшего на этот корпус миллион рублей. Проучившись шесть лет в корпусе, Суворин в 1851 году поступил в классы Дворянского полка, преобразованные впоследствии в Константиновское военное училище. Потом ушел в журналистику, в литературу, в издательское дело и, наконец, стал тем, кем он стал: крупнейшим газетным и книгоиздательским магнатом, "любимцем Мельпомены" и покровителем писателей.
Будучи по крови русским мужиком, Суворин обожал Европу и все в своем деле старался поставить на высший европейский уровень. Он издавал безумно дорогие и роскошные книги и самые дешевые. Все, что впоследствии переиздавал наш "Госиздат", было до этого издано Сувориным. Он создал первую в России общую сеть распространения книг: не только открывал книжные магазины по всей стране, но и договорился с РЖД, и его книжные киоски поставили на самых отдаленных железнодорожных станциях.
Может быть, "Новое время" и была реакционной газетой. Но почему-то это была единственная газета, которую читал Лев Толстой, который вообще не любил читать газеты. (А знаете - почему? А просто Суворин бесплатно присылал ее в Ясную Поляну.)
Да, было в нем что-то от "крестного отца". Такой русский Дон Корлеоне. Авторитарный, сентиментальный, обидчивый. Только он не убивал, а создавал. Зато первым русским журналистом, которого казнили (на глазах малолетних детей) на Валдае в 1918 году, был "нововременец" М.О. Меньшиков.