Его сюжетная линия изобилует открытиями, которые автор сделал за полвека работы во владимирской реставрации. Автор книги "Белокаменное зодчество" - искусствовед и реставратор, директор "Владимирспецреставрации", профессор Александр Скворцов. Монография издана на средства гранта президента РФ для поддержки творческих проектов общенационального значения в области культуры и искусства.
- Передо мной стояла дилемма: "засушить" свой рассказ, давая многочисленные сноски на научные труды, или сделать его максимально доступным для читателя, - признается Александр Игнатьевич. - Я решил писать в своей обычной манере.
Уникальные памятники Владимиро-Суздальской Руси были созданы всего за восемьдесят лет, затем началось татаро-монгольское нашествие, и этот процесс прервался. "И поначалу даже кажется, что все это привнесено в Залесье из далеких стран и заимствовано в готовом виде, - пишет Александр Скворцов. - Но если так, то белокаменное зодчество оказывается законсервированным, состоящим из отдельных архитектурных типов без какой-либо внутренней связи между ними. Но в том и удивление, что в немыслимые восемьдесят лет уложился весь процесс его бурного развития - от зарождения до естественного завершения. В том и была логика совершившегося чуда".
"Обрусение" образца, по мнению автора, произошло удивительно быстро. Белокаменная архитектура начала свой путь с конструктивно простых объемов. Но закончила его усложненными формами, предварившими русское зодчество последующей эпохи.
Пришлые мастера из Галича или даже из Западной Европы, призванные в Залесскую землю, считает он, преподали лишь азы строительства, а до тонкостей приходилось доходить своим умом. На постройках Андрея Боголюбского и Всеволода III, поражающих своим совершенством, работали уже свои мастера.
Взять те же камни, которые лишь со временем стали стандартными, приняв один размер. Так, в храмах Юрия Догорукого их расхождение по высоте в разных рядах кладки доходит до 10-15 сантиметров. В постройках же Андрея Боголюбского и Всеволода III размеры камней по высоте достигают 38-40 сантиметров. И каждый ряд хорошо подогнан один к другому. Швы настолько тонкие, что вызывают восхищение виртуозностью исполнения.
Александр Скворцов призывает взглянуть на памятники с точки зрения их геологической истории. Получается, им не 700-800 лет, а миллионы! Таков возраст белого камня, из которого они возведены. Исследователь специально побывал в Государственном палеонтологическом музее и убедился, что в них запечатлена история земли. А несколько фотографий с впечатанными в известняк раковинами и моллюсками поместил в книге. И эту историю на белокаменных памятниках могут видеть не только реставраторы, но и обычные люди.
Долгое время утверждалось, что камень, из которого построены владимиро-суздальские соборы, возили из Волжской Болгарии. Ученый настаивает: камень местного происхождения. Зачем везти строительный материал за тысячу километров на лодках, если на Владимирской земле есть два карьера - Георгиевский в Гусь-Хрустальном районе и Мелеховский в Ковровском. Под сомнение бытующую с XIX века версию ставят не только хронологические нестыковки в летописи, но и исследования, проведенные Скворцовым и его сподвижниками.
Многие десятилетия руководимый им коллектив борется с разрушениями белого камня. Закономерен вопрос: зачем строить из такого непрочного материала?
- Этот камень служил бы еще тысячу лет, если бы не наше бездумное отношение, - отвечает Александр Игнатьевич. - Первоначально все храмы Андрея Боголюбского находились под защитой покрасок и росписей. Многовековые наслоения кальцинировались и служили броней для белого камня. Ни одна капля воды не могла туда проникнуть.
Богатый материал для такого сенсационного вывода дала реставрация 70-х годов. "Под поздними штукатурками в труднодоступных местах за иконостасом обнаружились фрагменты орнаментов и часть фигур святых, - пишет автор о реставрации Успенского собора. - Они были расположены на северном и южном фасадах бывшего собора Андрея Боголюбского, которые при расширении храма Всеволодом III оказались внутренними стенами. У нас появилось прямое подтверждение того, что снаружи Успенский собор первоначально был расписан".
Белые камни расписывались и на храме Покрова на Нерли, и на соборе Рождества Богородицы в Суздале, и на церкви Бориса и Глеба в Кидекше, и на Георгиевском соборе в Юрьев-Польском. Но самое ошеломляющее открытие ожидало на Золотых воротах во Владимире. Под многовековыми слоями штукатурок и побелок открылись фрагменты фресок на своде хорошо всем известной проездной арки. Оказалось, что она была расписана в то самое время, когда были построены Золотые ворота - в 1164 году.
Такой прием Скворцов объясняет стремлением не только облагородить "дикий" материал, но и защитить с таким трудом доставшуюся работу.
- Все беды начались с середины XX века, - утверждает ученый. - Тогда камень "раздраили" так, что он стал беззащитным. Этому способствовало стремление показать белый камень во всей его красоте и первозданности без углубления в историю. И сегодня эта "гламурность" настолько вошла в сознание, что никто, и я в том числе, не представляет церковь Покрова на Нерли не белой. Должна произойти смена поколений, чтобы изменилась эстетическая ориентация.
Кстати
В XVIII веке все белокаменные храмы имели металлические водостоки. Они быстро прижились и существовали весь XIX век, а в советские годы их заменили белокаменными лотками. Но они не помогали: вода с кровли растекалась по стенам памятников, растворяя рельефы как сахар. Пришлось вступить в спор со сторонниками теоретической концепции, что в древнем сооружении ценность представляет только его "первобытный вид". Теперь на всех памятниках есть водосточные трубы.
Самым трагичным временем в жизни памятников, да и самих реставраторов, были 90-е годы прошлого столетия. Только в аркатурно-колончатом поясе Дмитриевского собора погибли около пятидесяти рельефов. Состояние других памятников было не лучше. Стало ясно, что белый камень смертельно болен. Но на памятники не давалось ни копейки.
И тут вспомнили, что совсем недавно наша страна присоединилась к Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия. Суть в том, что государство, подписавшее эту Конвенцию ЮНЕСКО, обязано финансировать реставрационные работы своих памятников, вошедших в список Всемирного наследия. За эту идею схватились как за соломинку. Начали готовить документы.
Небольшой авторский коллектив возглавил Скворцов. Энтузиастов поддержал его университетский учитель и друг, начальник Главного управления по охране памятников Министерства культуры СССР Алексей Ильич Комич.
"Сроки выполнения были крайне сжатыми - меньше года, - пишет Скворцов. - Работать приходилось по ночам. Вспоминаю, как необычайно трудно было всего в нескольких фразах сформулировать суть всей работы и дать обоснование для включения памятников в мировое культурное наследие. Доходить приходилось до тончайших сентенций. Более краткого и более емкого определения уже не могло и быть".
Решением 16 сессии Комитета всемирного наследия, работавшего в Санта-Фе (США) с 6 по 16 декабря 1992 года, семь памятников Владимирской земли были включены в Список ЮНЕСКО. Они отвечают трем из шести критериев, один из них - "шедевр творческого гения".