Юрий Лепский: Тогда я сказал ему: вы - лучший бармен в мире

В тот раз я приехал в Венецию из Милана на поезде ночью. Моросил дождь, от канала тянуло холодом. Так случилось, что я не ел с утра, а ресторан на вокзале Санта-Лучия был уже закрыт. Я знал, что в это время по дороге до Сан-Марко не встречу ни одного работающего бара или траттории. В полном унынии я поплелся через мост Скальци к мосту Риалто без зонта, в холоде и голоде, под моросящим дождем.

Однако через час я был уже в отеле. Промокшая куртка и ботинки заняли свое место на просушке, а я в свитере и тапочках спустился в бар отельчика. Бар был пуст. За стойкой стоял высокий абсолютно лысый человек в безупречном костюме и элегантно повязанном галстуке. Он улыбался.

- Хотите чего-нибудь выпить, - спросил лысый.

- Лучше чего-нибудь поесть, - сообщил я, прекрасно представляя, что никакой еды в это время суток уже не получу.

Джан-Паоло (так его звали) внимательно поглядел на меня, подвел к креслу напротив стойки бара, бережно усадил туда мою милость, извлек откуда-то плед и набросил мне на ноги, как инвалиду. Затем он зарядил диск "Свингл Сингерс" в маленький плеер и отрегулировал звук на колонках. Затем он поднес палец к губам и сказал: поспите минут десять, я скоро приду. Затем он взял зонт и исчез.

Прошло все-таки минут двадцать. Вернувшись, Джан-Паоло застал меня там же и тем же. В руках у него был мокрый зонт и большой бумажный пакет. Некоторое время он что-то быстро и решительно производил за стойкой бара и в конце концов танцующей походкой выбежал оттуда, поддерживая растопыренными пальцами правой руки поднос, на котором стояла бутылка "Амароне", высокий конусообразный бокал, тарелка горячих сэндвичей с ветчиной и сыром, орешки и картофельные чипсы. Все это немедленно перекочевало ко мне на стол и через секунду было украшено цветком в маленьком узком стаканчике и веером салфеток.

Он просто обожал делать людям приятное, возвращать им ощущение счастья

В первом часу ночи в маленьком баре маленького отеля на Сан-Марко я сидел в кресле, укутанный пледом, и слезы умиления закипали в моих благодарных глазах.

Потом, когда мы познакомились поближе, я понял, что дело не во мне. Окажись на моем месте другой несчастный, Джан-Паоло сделал бы то же самое. Он просто обожал делать людям приятное, возвращать им ощущение счастья.

Тогда я сказал ему: вы - лучший бармен в мире. Он улыбнулся, склонил голову в кратком поклоне и ответил: согласен! С тех пор я останавливался в Венеции только в этом отельчике. И как только оказывался на рецепшн, откуда-то из-под земли вырастал улыбающийся Джан-Паоло. Он погружал меня в свои объятия с неизменным восклицанием: велком бэк, мистер Лепский! Я готовился к каждой такой встрече заранее, разыскивая в Москве качественную дорогую водку в затейливой бутылке. Для его коллекции.

Однажды поздним январским вечером я возвращался в мой отельчик, предвкушая бокал "Амароне" в баре Джан-Паоло. Как нередко бывает в это время года - моросил холодный дождичек, пьяцца Сан-Марко отражала мутные оранжевые огни новых и старых прокураций. Я пересек маленький мостик через канал перед отелем и в узком коридоре улицы увидел Джан-Паоло. Он стоял под дождем, закрыв лицо руками. Рыдания сотрясали его. Конечно, я бросился к нему и уже через секунду знал, что случилось. Ему позвонили из Милана, сказали: только что умерла мама...

Что я мог сделать для него, чтобы утолить это горе? Укрыть пледом? Принести сэндвичей? Напоить вином?

Минуту или две мы стояли под дождем обнявшись, пока не стихли его рыдания. Я помог ему собрать сумку и проводил до вапоретто. Поезд на Милан с вокзала Санта-Лучия уходил ночью.