Поделиться
Холодные зимы, возросшие доходы населения, мода, появление пошивочных ателье подстегнули спрос на меховые изделия в России. В этом году мы, пожалуй, впервые ощутили, что недодали российскому рынку своей продукции.
Однако основным толчком для развития зверопрома послужил рынок Китая, готовый поглотить огромное количество мехового сырья. Три года назад китайские брокеры, подав серьезные заявки на аукционы, подогрели цены и спасли пушную индустрию мира, в том числе и нашу. Улучшилась ценовая конъюнктура, увеличились продажи шкурок. Это позволило отечественным хозяйствам не только реализовать многолетние складские запасы, но и начать наращивать поголовье норки, лисицы, соболя. Товарное поголовье прибавилось почти на треть.
Однако дальнейшее расширение производства сдерживают два фактора: дефицит кормовых ресурсов и недостаток оборотных средств на техперевооружение.
Местная составляющая кормов в общем объеме поставок на зверофермы остается незначительной. По мясной группе из годовой потребности имеющегося поголовья наши аграрии закрывают только 20-25 процентов. Большая часть субпродуктов идет на стол людям, а подопечным звероводов мало что достается. У рыбоконсервных заводов не оприходованными остаются только рыбьи хвосты и глазки, как однажды грустно пошутил директор одной зверофермы. "Объедают" норок кошки и собаки, корма для которых производятся из мясных отходов.
Еще одна причина "продовольственной проблемы" состоит в том, что главные кормильцы зверьков - животноводство и рыболовство - еще не вышли на показатели, предусмотренные государственной программой на 2008-2012 годы. Хотя во многих регионах вводятся в строй новые комплексы, производство мяса и молока растет. А птицеводческая отрасль практически на 80 процентов закрывает потребности внутреннего рынка. Но отходов почему-то не прибавляется.
Между тем европейское клеточное зверье питается преимущественно побочной продукцией птицепрома. Это его неприкосновенный запас. На выпуск высокобелкового корма идут технические отходы убоя, инкубации, выбраковки суточных цыплят, переработки птицы и яиц. Все технологические процессы разделены: птичник, бойня, переработка. У нас же все они осуществляются в едином цикле: выращивают бройлеров, здесь же их забивают, а все бросовое птицы же склюют. По международному ветеринарному законодательству такая цепочка недопустима. Каннибализм приводит к болезням животных, небезопасным для человека. В нашем ветеринарном законодательстве на сей счет нет никаких предписаний. И как результат - отсутствие утилизационных заводов, которые должны перерабатывать отходы боен, вынужденный падеж, больных животных. И рост несанкционированных скотомогильников. Мы неоднократно поднимали этот вопрос перед Департаментом ветеринарии минсельхоза.
В процессе поступательного движения в ВТО мы, конечно, будем гармонизировать с западными стандартами свои регламенты использования продуктов переработки животных. И первыми ощутят необходимость пересмотра ветеринарных норм птицефабрики. Многие из них уже готовы экспортировать свою продукцию, а экспортные поставки - это другие ветеринарные требования.
Утилизация биологических отходов - дорогостоящее мероприятие, требующее колоссальных затрат. Кардинально проблема свалок решается с помощью звероводства, которое является естественным и эффективным утилизатором. Поэтому отрасль звероводства была, есть и будет, независимо от конъюнктуры рынка, капризов погоды и моды. Поэтому производители пушнины в Европе имеют господдержку, несмотря на то, что европейцы не увлекаются мехами. В Италии или Испании шубы из норки или соболя без надобности, они скорее здесь витрина достатка. А в России это повседневная зимняя одежда, спасающая в трескучие морозы. В нашей северной стране, где среднегодовая температура - 5 градусов, народ исстари ценил мягкую рухлядь и утеплялся в меха.
Сегодня Россия потребляет 20 процентов мирового производства пушнины. А производит всего 3 процента. Наши конкуренты из Дании, Голландии и Польши далеко ушли вперед. Чтобы их догнать, нужны большие деньги - на новое технологическое оборудование, на импортное племенное поголовье. Мы разработали региональную программу развития звероводства Калининградской области (в эксклаве производится более трети от общероссийского объема пушнины). Документ сейчас на согласовании в Москве. Это уже третья попытка напомнить о себе. В ходе реформирования сельского хозяйства зверопром выпал из всех агропрограмм. Все средства шли на поддержку отраслей, от которых зависит продовольственная безопасность страны. Да и местным властям мы мало были интересны: одно, от силы четыре зверохозяйства на регион - чего ради них огород городить? Правда, сейчас пошли подвижки: местные власти стали нас учитывать - в одном регионе выделяют средства на вакцинацию зверей, в другом - субсидии на содержание маточного поголовья. А самое главное - по поручению минсельхоза до конца года должна быть подготовлена федеральная программа развития клеточного пушного звероводства на 2013-2020 годы. И это правильно. В АПК все так завязано, что невозможно развивать одно направление, пустив на самотек смежное.